И рад бы, да не могу — болен.
— Ой, что вы, крестненький, меня конфузите! Рано мне еще о женихах думать, — смутилась Варя.
— Не скромничай, стрекоза! Ты совсем уж заневестилась. Отец с матерью глазом моргнуть не успеют, как выскочишь за такого молодца, как этот, — продолжал Костенко.
— Вы состоите председателем военно-санитарной комиссии, которая ведает выбором мест и устройством перевязочных пунктов, — начала деловой разговор Варя.
— Этими делами ведает главный крепостной врач доктор Субботин, — отнекивался генерал.
— Председателем комиссии по приказу числитесь вы, ваше превосходительство, — почтительно доложил Звонарев.
— Но я болен, простужен и никуда не выхожу, — воскликнул Костенко.
— Да на дворе теплее и лучше, чем здесь, — распахнула окно Варя. — Поедемте к нам, а по дороге мы вам покажем выбранное нами место для перевязочного пункта.
Охая и кряхтя, генерал поднялся со своего места и кликнул денщика.
— Подай пальто и калоши, — распорядился он.
— На улице страшная жара и совершенно сухо, довольно будет и плаща от пыли, — убеждала Варя.
— Тебе, стрекоза, всегда жарко в присутствии молодых людей, а я все время мерзну, — вздохнул Костенко.
Варя решительно отстранила денщика с пальто, сняла с вешалки пыльник и накинула его на плечи генерала. Звонарев подал ему фуражку, и Костенко, трижды перекрестившись на образ, двинулся к выходу.
— Чудно, чудно, — жмурился генерал на солнце. — Хорошо, что ты меня вытащила на свет божий, а то я совсем мохом оброс.
— Мы тут набросали план постройки и составили смету. Нужна ваша утверждающая подпись, — подсунула Варя генералу чертеж и смету,
— Это я рассмотрю дома.
— Нам надо поскорее, а без вашего разрешения нельзя приступать к работе.
— Кондратенко видел ваш проект?
— Видел и одобрил.
— Пусть хоть распишется в уголке. С меня этого будет достаточно.
— Вы не верите, что Кондратенко одобрил проект? — насела Варя на генерала.
— Все это на словах. Мы, судейские, знаем им цену, — решительно возражал Костенко.
Когда приехали на место, генерал уже бодро вылез из экипажа и пошел за Варей.
— Вы будете долбить скалу? Сколько времени займет эта работа? — справился Костенко, с некоторым недоверием поглядывая на скалу.
— Не больше месяца. Зато прочность сооружения будет вне сомнений и раненые будут тут в полной безопасности, — пояснил Звонарев.
После осмотра скалы поехали на обед к Белым. За едой генерал совсем уже разошелся и повеселел.
— Дочка у вас, Мария Фоминична, настоящий клад. Унаследовала от вас дар исцеления недугов. Женишка ей надо под стать — красивого и улыбчатого, чтобы они Друг на друга любовались, — совсем размяк генерал после вкусного обеда со сладкими наливками.
Вскоре подъехал Кондратенко. Варя тут же заставила его подписать проект и омету, после чего Костенко вывел своим каллиграфическим почерком: «Утверждаю».
— Теперь все в порядке и можно приступить к работе! — обратилась Варя к Звонареву. — Завтра в четыре часа я буду на месте, чтобы и вы там находились к ука — ванному времени, — распорядилась она.
— Слушаюсь, господин «фершал»! — вытянулся прапорщик.
На другой день после полудня, когда дневной жар несколько спал, Звонарев приехал на Залитерную батарею. Его встретил Борейко в одной рубахе, в веревочных лаптях на босу ногу, с подобием чалмы на голове. Под стать ему, были одеты и солдаты. Неподалеку матросы под руководством Сойманова устанавливали морскую пушку.
— Зачем пожаловал к нам, Сережа? — обратился к прапорщику Борейко.
— Мне поручена постройка перевязочного пункта в тылу у Залитерной батареи. Нужны рабочие. Я думаю, что и моря, ни не откажут нам в помощи, — обернулся прапорщик к Сойманову.
— Конечно, дело общее, вместе воевать будем, — согласился лейтенант.
Вскоре три офицера с десятком солдат и матросов стояли около намеченного для блиндажа места.
— Место похоже на преисподнюю. Тут весьма удобно будет душе отправляться к черту в лапы, — осмотрелся кругом Борейко.
— Сюда не залетит ни один снаряд: со всех сторон прикрыто. Сообщение с батареей по глубоким оврагам, — защищал Звонарев выбранное место.
— По ночам сюда черти на свадьбу собираются, — заметил Блохин, пришедший с другими солдатами.
— Это ведьмы на Лысой горе шабаш оправляют, — поправил его Мельников.
— Своей стрельбой мы их с гор-то спугнем. Они от страха сюда и забегут, — не сдавался Блохин.
В это время вдали показалась всадница, в которой узнали Варю Белую.
— Первая ведьмочка уже поторапливается сюда. И впрямь место не чистое, — усмехнулся Борейко.
Подъехав, Варя легко соскочила с лошади. Офицеры пошли ей навстречу. Им прежде всего бросились в глаза многочисленные ссадины на лице девушки, густо смазанные йодом, что придавало ее физиономии довольно зверское выражение. Борейко громко расхохотался.
— Никак, наша амазонка раскрасилась в боевые цвета! Не сдобровать тебе, Сережа.
— Вы только и умеете, что смеяться над бедной девушкой, Медведище! Нет чтобы пожалеть меня, — отозвалась Варя. — Хотя бы вы посочувствовали мне, Сергей Владимирович.
— Выражаю свое глубочайшее сочувствие, храбрейшая из храбрых амазонок, и советую на будущее время, во-первых, с лошади не падать, а во-вторых, ссадины запудривать, а не смазывать йодом. От этого ваша наружность только выиграет.
— С пудрой можно внести в ссадины инфекцию, йод же действует обеззараживающе, — докторским тоном ответила девушка. — Что же касается моей наружности, то она меня мало интересует.
— Но зато весьма волнует иссохшее от любви к вам сердце моего друга Сережи. Поэтому я из чувства дружбы, а также в целях предотвращения паники среди моих солдат, могущей возникнуть при виде столь воинственной вашей раскраски, присоединяюсь к его просьбе, — добавил Борейко.
— Придумайте что-нибудь поостроумнее, господин Медведь! — обрезала Варя.
Сойманов с удивлением наблюдал за этой перепалкой, недоумевая, кто же эта девушка, пока наконец Звонарев не представил его Варе.
— Белая! — отчетливо назвала она свою фамилию. — Приступим к делу. Здесь будет построен перевязочный пункт. Надо обсудить, как это сделать проще и скорее всего. Сергей Владимирович, ждем вашего доклада.
— Слушаюсь, ваше превосходительство! — шутливо вытянулся Звонарев и в коротких словах сообщил о предстоящей работе.
— Задача не из легких, но дело нужное и важное, — обратился Борейко к солдатам.
— Для перевязочного пункта лучшего места не найти, а со скалой мы справимся. Пойдем по этой трещине и разворошим всю скалу, — ответил Родионов.
— Завтра с утра назначим человек двадцать солдат и матросов и постараемся в кратчайший срок оборудовать этот пункт. Ты согласен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
— Ой, что вы, крестненький, меня конфузите! Рано мне еще о женихах думать, — смутилась Варя.
— Не скромничай, стрекоза! Ты совсем уж заневестилась. Отец с матерью глазом моргнуть не успеют, как выскочишь за такого молодца, как этот, — продолжал Костенко.
— Вы состоите председателем военно-санитарной комиссии, которая ведает выбором мест и устройством перевязочных пунктов, — начала деловой разговор Варя.
— Этими делами ведает главный крепостной врач доктор Субботин, — отнекивался генерал.
— Председателем комиссии по приказу числитесь вы, ваше превосходительство, — почтительно доложил Звонарев.
— Но я болен, простужен и никуда не выхожу, — воскликнул Костенко.
— Да на дворе теплее и лучше, чем здесь, — распахнула окно Варя. — Поедемте к нам, а по дороге мы вам покажем выбранное нами место для перевязочного пункта.
Охая и кряхтя, генерал поднялся со своего места и кликнул денщика.
— Подай пальто и калоши, — распорядился он.
— На улице страшная жара и совершенно сухо, довольно будет и плаща от пыли, — убеждала Варя.
— Тебе, стрекоза, всегда жарко в присутствии молодых людей, а я все время мерзну, — вздохнул Костенко.
Варя решительно отстранила денщика с пальто, сняла с вешалки пыльник и накинула его на плечи генерала. Звонарев подал ему фуражку, и Костенко, трижды перекрестившись на образ, двинулся к выходу.
— Чудно, чудно, — жмурился генерал на солнце. — Хорошо, что ты меня вытащила на свет божий, а то я совсем мохом оброс.
— Мы тут набросали план постройки и составили смету. Нужна ваша утверждающая подпись, — подсунула Варя генералу чертеж и смету,
— Это я рассмотрю дома.
— Нам надо поскорее, а без вашего разрешения нельзя приступать к работе.
— Кондратенко видел ваш проект?
— Видел и одобрил.
— Пусть хоть распишется в уголке. С меня этого будет достаточно.
— Вы не верите, что Кондратенко одобрил проект? — насела Варя на генерала.
— Все это на словах. Мы, судейские, знаем им цену, — решительно возражал Костенко.
Когда приехали на место, генерал уже бодро вылез из экипажа и пошел за Варей.
— Вы будете долбить скалу? Сколько времени займет эта работа? — справился Костенко, с некоторым недоверием поглядывая на скалу.
— Не больше месяца. Зато прочность сооружения будет вне сомнений и раненые будут тут в полной безопасности, — пояснил Звонарев.
После осмотра скалы поехали на обед к Белым. За едой генерал совсем уже разошелся и повеселел.
— Дочка у вас, Мария Фоминична, настоящий клад. Унаследовала от вас дар исцеления недугов. Женишка ей надо под стать — красивого и улыбчатого, чтобы они Друг на друга любовались, — совсем размяк генерал после вкусного обеда со сладкими наливками.
Вскоре подъехал Кондратенко. Варя тут же заставила его подписать проект и омету, после чего Костенко вывел своим каллиграфическим почерком: «Утверждаю».
— Теперь все в порядке и можно приступить к работе! — обратилась Варя к Звонареву. — Завтра в четыре часа я буду на месте, чтобы и вы там находились к ука — ванному времени, — распорядилась она.
— Слушаюсь, господин «фершал»! — вытянулся прапорщик.
На другой день после полудня, когда дневной жар несколько спал, Звонарев приехал на Залитерную батарею. Его встретил Борейко в одной рубахе, в веревочных лаптях на босу ногу, с подобием чалмы на голове. Под стать ему, были одеты и солдаты. Неподалеку матросы под руководством Сойманова устанавливали морскую пушку.
— Зачем пожаловал к нам, Сережа? — обратился к прапорщику Борейко.
— Мне поручена постройка перевязочного пункта в тылу у Залитерной батареи. Нужны рабочие. Я думаю, что и моря, ни не откажут нам в помощи, — обернулся прапорщик к Сойманову.
— Конечно, дело общее, вместе воевать будем, — согласился лейтенант.
Вскоре три офицера с десятком солдат и матросов стояли около намеченного для блиндажа места.
— Место похоже на преисподнюю. Тут весьма удобно будет душе отправляться к черту в лапы, — осмотрелся кругом Борейко.
— Сюда не залетит ни один снаряд: со всех сторон прикрыто. Сообщение с батареей по глубоким оврагам, — защищал Звонарев выбранное место.
— По ночам сюда черти на свадьбу собираются, — заметил Блохин, пришедший с другими солдатами.
— Это ведьмы на Лысой горе шабаш оправляют, — поправил его Мельников.
— Своей стрельбой мы их с гор-то спугнем. Они от страха сюда и забегут, — не сдавался Блохин.
В это время вдали показалась всадница, в которой узнали Варю Белую.
— Первая ведьмочка уже поторапливается сюда. И впрямь место не чистое, — усмехнулся Борейко.
Подъехав, Варя легко соскочила с лошади. Офицеры пошли ей навстречу. Им прежде всего бросились в глаза многочисленные ссадины на лице девушки, густо смазанные йодом, что придавало ее физиономии довольно зверское выражение. Борейко громко расхохотался.
— Никак, наша амазонка раскрасилась в боевые цвета! Не сдобровать тебе, Сережа.
— Вы только и умеете, что смеяться над бедной девушкой, Медведище! Нет чтобы пожалеть меня, — отозвалась Варя. — Хотя бы вы посочувствовали мне, Сергей Владимирович.
— Выражаю свое глубочайшее сочувствие, храбрейшая из храбрых амазонок, и советую на будущее время, во-первых, с лошади не падать, а во-вторых, ссадины запудривать, а не смазывать йодом. От этого ваша наружность только выиграет.
— С пудрой можно внести в ссадины инфекцию, йод же действует обеззараживающе, — докторским тоном ответила девушка. — Что же касается моей наружности, то она меня мало интересует.
— Но зато весьма волнует иссохшее от любви к вам сердце моего друга Сережи. Поэтому я из чувства дружбы, а также в целях предотвращения паники среди моих солдат, могущей возникнуть при виде столь воинственной вашей раскраски, присоединяюсь к его просьбе, — добавил Борейко.
— Придумайте что-нибудь поостроумнее, господин Медведь! — обрезала Варя.
Сойманов с удивлением наблюдал за этой перепалкой, недоумевая, кто же эта девушка, пока наконец Звонарев не представил его Варе.
— Белая! — отчетливо назвала она свою фамилию. — Приступим к делу. Здесь будет построен перевязочный пункт. Надо обсудить, как это сделать проще и скорее всего. Сергей Владимирович, ждем вашего доклада.
— Слушаюсь, ваше превосходительство! — шутливо вытянулся Звонарев и в коротких словах сообщил о предстоящей работе.
— Задача не из легких, но дело нужное и важное, — обратился Борейко к солдатам.
— Для перевязочного пункта лучшего места не найти, а со скалой мы справимся. Пойдем по этой трещине и разворошим всю скалу, — ответил Родионов.
— Завтра с утра назначим человек двадцать солдат и матросов и постараемся в кратчайший срок оборудовать этот пункт. Ты согласен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179