— Это ваше дело и меня не касается! Я уйду, а вы как хотите!
— Подобная постановка вопроса совершенно недопустима. Прошу вас, Анатолий Михайлович, объяснить это генералу Фоку.
— Я не глупее вас и ни в каких объяснениях не нуждаюсь!
— Прошу без резкостей, господа! — вмешался Стессель. — Части отойдут в Артур тогда, когда я им прикажу. Пока же надо подумать об усилении обороноспособности позиций на перевалах.
Кондратенко замолчал, а Фок начал притворно зевать. В углу в кресле похрапывал Никитин. Начальники Штабов вполголоса переговаривались между собой. Звонарев смотрел в окно.
Было около одиннадцати часов утра, когда наконец поезд добрался до разъезда девятнадцатой версты, где решено было выходить из вагонов.
Стесселя встретили генерал Надеин, полковник Ирман, Сахаров и несколько командиров полков. Генеральская овита увеличилась. Кавалькада двинулась в путь вдоль железнодорожного полотна по направлению передовых позиций, до которых оставалось еще верст пятнадцать.
Вдали слышались редкие орудийные выстрелы.
— Стреляют у Юпилазы, — указал рукой в направлении выстрелов Фок. — Чего доброго, и на нее кинутся в атаку.
Стессель ехал впереди крупной рысью, «на ходу здороваясь со встречными командами. Вдруг неожиданно слева послышались ружейные залпы. Генерал резко остановил свою огромную раскормленную кобылу.
— Это что за стрельба? — спросил он у Фока.
— За сопками начинается уже линия передовых окопов. Верно, стрелки заметили движение у японцев.
— Почему же меня ранее не предупредили, что позиция уже, близко? Я со своей свитой вылетел бы вперед и послужил бы хорошей целью для японцев! — сердито крикнул Стессель и круто повернул лошадь назад. — Где здесь лучший кругозор? Я хочу осмотреть позиции на всем протяжении, — спросил он.
— Направо так называемая Большая Сопка, оттуда видно далеко во все стороны, — поспешил к генералу Дмитриевский.
— Ведите нас туда. Поезжайте вперед, а я за, вами, — распорядился Стессель.
Полковник свернул с дороги и по узенькой тропинке двинулся к указанной вершине. По тропинке можно было ехать лишь в одиночку, и вся свита столпилась на дороге.
— Поедем вперед к позициям, — предложил Кондратенко своему начальнику штаба и Звонареву и тронулся на выстрелы. Через минуту все трое были уже на хребте, за которым шла линия русских окопов. С вершины горы открывался широкий вид во все стороны. Прямо виднелся расположенный вблизи Дальнего лагерь японцев, по дороге к городу двигались многочисленные обозы. Артиллерия бездействовала. Все говорило о малочисленности и слабости врага в этом районе, который больше готовился к обороне, чем к наступлению.
— Собрать бы кулак полка в два и ударить на Дальний, пока здесь почти пусто, а железная дорога, за отсутствием паровозов широкой колеи, еще не действует! — мечтал вслух Кондратенко. — Много шансов, что это предприятие увенчалось бы большим успехом, а особенно если с моря одновременно на Дальний ударит и флот.
— Едва ли Стессель на это согласится. Он все же считает, что против нас направлена вся японская армия, а на севере имеются лишь заслоны.
— Хороши заслоны, коль они разбили такой прекрасный корпус, как Первый Сибирский! — усмехнулся генерал. — Нам надо здесь рискнуть.
— Для этого необходимо быть смелым человеком, чего о Стесселе сказать нельзя.
— А Фок?
— Тот и еще хуже! Из упрямства будет против, раз идея наступления принадлежит вам, а не ему.
— Невесело! Но поедем дальше вдоль фронта, — решил Кондратенко.
Русские окопы шли не оплошной линией, а были расположены по возвышенностям. Промежутки между ними простреливались ружейным огнем. Батареи, в отличие от Цзинджоу, все стояли на закрытых позициях. Впереди находились лишь наблюдательные пункты. Вскоре Кондратенко подъехал к одному из них. Навстречу генералу вышел Алн-Ага Шахлинский.
— Много перед вами японцев, капитан? — спросил Кондратенко.
— Почти что вовсе нет. За неделю я видел не больше двух рот. Из артиллерии пока обнаружено только две горных пушки за тем хребтом, — доложил командир батареи.
— Как вы думаете, могло бы иметь успех наше наступление в этом районе? — спросил генерал.
— На этом участке — вполне! Мы вышли бы в тыл горы Хунисан и заставили бы японцев ее очистить, но генерал Фок будет против этого: он даже стрелять мне запрещает, считая это ненужной затеей, — жаловался капитан.
Кондратенко переглянулся со своим начальником штаба. Простившись с капитаном, он свернул в тыл и поехал по направлению видневшейся вдали группы Стесселя. По дороге, около довольно большого резервного лагеря, Звонарева окликнули. Задержав лошадь, прапорщик оглянулся и увидел Стаха Енджеевского.
— Каким ветром вас сюда занесло? — поздоровался он с Звонаревым.
В серо-зеленом костюме, в серых парусиновых сапогах, поручик почти совсем сливался с окружающей природой. Кондратенко тотчас обратил на это внимание.
— У вас прекрасно подобран цвет вашей одежды. Откуда вы достали такую материю?
— Были обычного цвета брюки и гимнастерка, а китайцы-портные перекрасили их в защитный цвет, — пояснил поручик.
— Какая это часть? — опросил генерал.
— Охотничья команда Четырнадцатого полка.
— Если бы вам предложили пошарить у японцев в тылу и обойти справа Хунисан, вы не возражали бы?
— Я об этом давно мечтаю и не раз докладывал своему командиру, но безрезультатно. Японцев перед нами так мало, что можно рискнуть и потревожить их!
— Ваша фамилия?
— Поручик Енджеевский.
— Рад с вами лично познакомиться! Отлично помню вашу телеграмму из-под Цзинджоу. Благодаря ей мне удалось уговорить Стесселя не отступать сразу в Артур, а задержаться на этом перевале. Ваше начальство вас, насколько я знаю, не особенно жалует. Хотите перейти в мою дивизию?
— Только вместе с моими охотниками.
— Прекрасный ответ для офицера! К сожалению, целиком всю вашу команду не переведешь в другой полк.
Когда Кондратенко и его спутники вернулись к группе Стесселя, они застали его сидящим за пулеметом. Несколько офицеров, собравшись вокруг генерала, усиленно щелкали фотографическими аппаратами.
Вставив пулеметную ленту, Стессель нажал на спуск, и пулемет затрещал. Генерал прошелся очередью по кустам гаоляна, но лента заклинилась.
— Можно заложить другую ленту, — услужливо предложил командир Четырнадцатого полка полковник Савицкий.
Стрелки бросились было к пулемету с новой лентой, но подъехавший Кондратенко отвлек внимание Стесселя, указав ему на частые заклинения патронов.
— На это нужно обратить самое серьезное внимание. Во время отбития штурма пулеметы незаменимы, а каждое заклинение отнимает массу драгоценного времени.
— Да, да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179