— Среди своих поговорить можно, а среди чужих — лучше и попридержать язык, — поддержал Никитин.
— Наместник чуть ли не на другой день после начала войны поспешил покинуть свой возлюбленный флот и ретироваться в Мукден, — возразил Стессель.
— Из моряков только тогда выйдет толк, когда их подчинят сухопутному начальству, чтобы они действовали сообща с армией, а не шлялись бы зря по морю, — продолжал Никитин.
— Вы совершенно правы, Владимир Николаевич. Давно надо моряков» рукам прибрать, а то слишком задирать стали носы, — с жаром проговорила Вера Алексеевна.
— Пока Алексеев наместником, об этом и заикаться нельзя, — возразил Стессель. — Я боюсь, чтобы меня самого Старку не подчинили.
— Этого никогда не может быть, — живо возразила генеральша. — Сегодня мне в экономическом обществе говорили, что Старка на днях убирают.
— Кто же на место Старка приедет сюда? — спросил Никитин.
— Какой-то Макаров.
— Из кронштадтских или севастопольских самотопов? Знаю Дубасова, Скрыдлова, а этого знаю мало.
— Мне говорили, что он очень ученый, на Северный, что ли, полюс зачем-то ехать собрался, да не вышло у него. С носом вернулся, — выкладывала свои сведения Вера Алексеевна.
— Уж если он до полюса не сумел добраться, то где же ему с Того воевать. Там только моржи да тюлени могли ему помешать, а тут целый японский флот, — скептически проговорил Никитин.
— Терпеть не могу этих ученых — ни черта в строевой службе не понимают и сами больше похожи на беременных баб, чем на военных, — сердито проговорил Стессель.
— Он, верно, сразу же к нам с визитом приедет.
— Долг вежливости обязывает его к этому. Надо думать, какой бы он зазнайка ни был, а вам визит все же первый нанесет.
— Он, очевидно, приедет сюда без семьи.
— Кто же в осажденную крепость семью везет?
Вера Алексеевна приятно улыбнулась. Ее заветная мечта — стать первой дамой в Артуре — близилась к осуществлению. Наместник уехал, Старк уезжает, и она останется в Артуре во главе дамского общества.
Звонок в передней известил о приходе нового лица. Через минуту в комнату вошел начальник Четвертой Восточносибирской стрелковой дивизии генерал Фок. Высокого роста, худощавый старик, с небольшой седенькой бородкой, он легко, юношеской походкой подошел приложиться к ручке Веры Алексеевны.
Девочки-воспитанницы, как по команде, встали и присели в реверансе перед генералом, но Фок не обратил на них никакого внимания.
— Привет святому семейству! — мягким баритоном проговорил он. — Забежал к вам на огонек. На дворе мороз, метет пурга, в двух шагах ничего не видно. Мне, по моему холостяцкому положению, одному дома скучно. Решил к вам заглянуть.
— И хорошо сделали, Александр Викторович, — приветливо отозвалась генеральша. — Не хотите ли с холодку чайку, согреться?
— Не откажусь, а то по старости мерзнуть очень стал.
— Какие у тебя новости? — спросил у Фока Стессель.
— Сам за ними пришел! По новостям у нас знаток Владимир Николаевич.
— Где мне за вами в этом отношении угнаться, — отозвался Никитин. — Это у вас всегда все известно из самых достоверных источников и притом раньше всех.
— Новости у меня все старые. Убирают Старка, приезжает Макаров; Куропаткин назначен командующим Маньчжурской армией. Японцы продолжают высаживаться в Корее, а наши морячки — отсиживаться в Артуре да безобразничать во всяких «Звездочках»и «Варьете»с публичными девками, — ласковым, елейным голосом повествовал генерал.
— Вам пора спать, — обратилась генеральша к воспитанницам.
Те аккуратно сложили свои работы и поспешили выйти.
— Кто же при детях говорит о публичных девках? — упрекнула она Фока. — Мои крошки святы и невинны, а вы при них говорите такие неприличные вещи.
— Простите великодушно! Все виноват мой солдатский язык. За сорок лет службы привык к казарменной речи.
— Это верно, что Куропаткин назначен?
— За что купил, за то и продаю.
— Это будет прекрасно, Анатоль! Ты опять будешь вместе с Алексеем Николаевичем, — обрадовалась генеральша. — Он-то уж, наверное, тебе моряков подчинит, а ты приберешь их к рукам.
— Трудновато все же. Слыхал я, сюда едет великий князь Кирилл Владимирович вместе с братом своим Борисом. Кирилл тоже моряк. Может и заартачиться. Самому царю обо всем напишет. Куропаткину трудно будет Против него бороться.
— Да, самотопы сейчас в чести, — задумчиво сказал Никитин.
— Владимир Николаевич моряков самотопами называет, — пояснила Вера Алексеевна.
— Весьма остроумное название, — согласился Фок. — Пока что они предпочитают плавать не в Желтом, а в винном море и, купать в нем своих этуалей.
— Анатоль, отчего ты не вышлешь всех этих мерзких тварей из Артура? — возмутилась Вера Алексеевна.
— С отъездом семей число холостяков в Артуре увеличилось и потребность в женщинах возросла.
— Да среди них есть и весьма не вредные, — заикнулся было Никитин.
— Не смейте при мне гадости говорить! Откуда вы их можете знать, Владимир Николаевич? — обиделась генеральша.
— На улицах вижу и слышу рассказы о них.
— Ах ты, старый греховодник! — хохотал Стессель.
— Да замолчите вы, право!
— Не сердитесь, матушка Вера Алексеевна, к слову пришлось. Разрешите лучше глотку промочить, что-то от разговора пересохла.
— Прошу в столовую, — пригласила хозяйка.
Никитин за столом не замедлил быстро приложиться к графинчику с коньяком. Фок же, наоборот, демонстративно пил только чай.
— Наш-то артурский Улисс что выделывает!
— Кто это Улисс-то? — спросил Никитин Фока.
— Кондратенко, конечно. Он нас всех, вместе взятых, перехитрит, вокруг пальца обведет и сух из воды выйдет. Хитрая штучка.
— Неправда! Роман Исидорович умница, вот вы на него и сердитесь, — заступилась генеральша.
— Хотел бы я иметь такого верного адвоката, как вы, Вера Алексеевна. Никому бы меня в обиду не дали, — говорил Никитин.
— Так что ты начал о Кондратенко рассказывать? — спросил Стессель.
— Он все работы по постройке фортов взял в свои руки. Как будто он, а не Григоренко, крепостной инженер.
— Кондратенко сапер и кончил инженерную академию. Ему и книги в руки по фортификационной части.
— Он свою дивизию обратил в рабочих-землекопов, вместо того чтобы строю их обучать.
— Это ты верно заметил. Завтра же переговорю с ним об этом, — отозвался Стессель.
— Слыхали, что Белый подчинился морякам и разрешает своим батареям стрелять только с их ведома? — слащаво улыбаясь, продолжал Фок.
— Перекинулся к морякам? — изумился Стессель. — Да ты не ошибаешься ли, Александр Викторович? Не ожидал я от него такого поступка.
— Меня тоже его поведение несколько удивило: сватом тебе приходится и такие каверзы строит, — подзуживал Фок.
— Я с ним серьезно поговорю, — пригрозил Стессель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179