— Через полчаса жду от вас, Владимир Александрович, донесений о выполнении моего приказа, — оборвал он Ирмана.
— Кроме того, я не согласен с намеченной диспозицией расположения батарей на Волчьих горах. Мои правофланговые батареи почему-то становятся за левым флангом, и наоборот. Из-за этого они сделают лишних двадцать верст и вовремя не смогут поддержать стрелковые части, — продолжал возражать Ирман.
— Я вашего мнения не спрашиваю, полковник! Вы свободны! — кивнул головой Фок на дверь.
Взбешенный Ирман полетел на телефонную станцию и пытался связаться со Стесселем в Артуре, но связь уже была прервана, и, ничего не добившись, он отправился к своим батареям Не успело еще зайти солнце, как полки Четвертой дивизии начали отход по всему фронту, прикрываясь охотничьими командами. Заметив клубы пыли над всеми дорогами, японцы открыли по ним яростный шрапнельный огонь. Отступление все больше принимало характер бегства, и, воспользовавшись этим, японцы прорвались во фланг и тыл Двадцать пятого и Двадцать шестого полков, сразу поставив их в критическое положение.
Кондратенко был разбужен своим вестовым как раз в тот момент, когда прорвавшиеся в тыл японцы с криками «банзай» атаковали небольшую китайскою деревушку, где помещался штаб Семенова. При первых выстрелах полковник, собрав в штаб знаменитый взвод своего полка, конноохотничыо команду Двадцать пятого полка, две морских десантных пушки с десятком матросов, обозников, денщиков, наскоро организовал оборону. Противник был подпущен вплотную, а затем расстрелян в упор залпами сборного отряда. Кондратенко, выскочив из фанзы на двор, был оглушен ружейной трескотней, раздававшейся со всех сторон. Крики «банзай» смешивались с криками «ура»и перекрывались короткими выстрелами морских орудий. Пули роями летели в разные стороны. Разобрать, что происходит, в темноте было невозможно.
— Где? Что за стрельба? Где полковник Семенов? Почему меня так поздно разбудили? — забросал генерал вопросами своего вестового.
— Ховайтесь у погреб. Роман Исидорович, а то, не дай боже, еще зацепит какая пуля! — вместо ответа советовал тот, хватая Кондратенко за рукав.
За воротами на Кондратенко налетели два матроса. Генерал узнал их в темноте по белой одежде.
— Где начальник отряда? — справился он у них.
— У околицы за заборами, — ответил один из них. — Японец сразу навалился, чуть было не забрал нашего генерала, говорят, он сильно ранен.
— Кого?
— Генерала пехоцкого Кондратенкина. Стрелки страсть рассерчали за это. Насмерть бьют всех японцев и никого в плен не берут.
— Да я жив и здоров!..
Матрос недоверчиво приблизил в темноте свое лицо к Кондратенко и старательно стал разглядывать его погоны.
— Никак, и впрямь генерал! — радостно воскликнул он. — Вот солдаты-то обрадуются, что вы, ваше превосходительство, целы. Дозвольте, я вас провожу к ним. — И, не дожидаясь ответа, матрос пошел вперед. — Лети духом вперед, доложи полковнику: идет, мол, генерал целехонек, — приказал он другому матросу.
Через несколько шагов их встретил спешивший навстречу Семенов.
— Роман Исидорович, вы целы? — бросился к нему полковник. — Тут какая-то сука распустила слух, что вы ранены! Стрелки как узнали, так прямо ошалели от злости, погнали японцев, как овец.
— Что случилось-то? Почему могли попасть сюда японцы?
— Фок ушел, а нам ничего об этом не сообщил, нас и обошли. Вы бы все же побереглись, Роман Исидорович!
Но Кондратенко ничего не хотел слушать. Подойдя к цепям, он громко, во весь голос, поблагодарил солдат за заботу о нем.
— Рады стараться! Дай вам боже долгие дни! С вами мы не пропадем! — радостно понеслось ему в ответ.
Отбитые японцы быстро отступили, исчезнув в темноте. Кондратенко и Семенов вернулись в штаб. Там уже спешно наводил порядок адъютант.
— Где же Фок? — спросил генерал.
— Послан конный дозор выяснить местонахождение правого фланга Четвертой дивизии, — доложил Семенов.
— Что делается у нас на правом фланге в приморском районе?
— Начальник пограничников подполковник Бутусов доносит, что, кроме слабых атак с фронта, противник активности не проявляет.
— Конный ординарец из штаба Фока, — доложил адъютант, когда в фанзу вошел запыленный усталый стрелок и подал Кондратенко пакет.
— Почему так долго ехал? — сурово спросил его генерал.
— Ночью плутал, ваше превосходительство, и у нас в штабе мне сказали, что Седьмая дивизия идет в Артур, я думал вас по дороге перехватить, но никого не встретил, — оправдывался солдат.
— Фок с вечера еще начал отход на Волчьи горы, — сообщил Кондратенко, пробежав глазами бумагу. — Приказываю отступить в район крепости Порт-Артур, — твердо проговорил он после длительного раздумья.
Время шло, ночь была на исходе, надо было торопиться. Вскоре полки в полной тишине двинулись в дорогу, пользуясь ночным мраком.
Кондратенко со штабом выехал к одному из перекрестков, мимо которого должны были проходить все части. Здесь он в каждом полку и команде справлялся о потерях и благодарил стрелков.
Уже совсем рассветало, когда прошли последние подразделения.
— Прошу вас, Владимир Федорович, принять на себя общее начальство над походной колонной, — обернулся генерал к Семенову, — а я вернусь и объеду оставшиеся в арьергарде охотничьи команды и батарею. Они много перенесли за эти дни. Надо их особенно поблагодарить за боевую работу.
— Вас могут отрезать в темноте от главных сил, Роман Исидорович. Что я тогда доложу Стесселю? — запротестовал полковник, по Кондратенко только махнул рукой.
— Не велика будет потеря для Артура. Меня с радостью заменят кем-либо другим. Кстати, вас, Владимир Федорович, можно поздравить с наступающими именинами. Завтра пятнадцатое число. Желаю вам во всем полного успеха, — протянул руку Кондратенко.
Через минуту он уже скрылся в темноте ночи.
Объезд охотничьих команд занял довольно много времени. Особенно долго генерал задержался в охотничьей команде Двадцать шестого полка. За убылью офицеров ею временно командовал унтер-офицер Демьянов, перешедший с Енджеевским из Четырнадцатого полка. Инициативный и энергичный солдат, он всеми силами старался задержать наступающие японские части. С этой целью он предложил заложить ряд самодействующих фугасов под мостами, в дефиле на дорогах и других местах, где можно было ожидать прохождения крупных частей противника. Стрелки, в свою очередь, предложили заминировать оставляемые окопы и блиндажи.
— Где вы достанете нужное количество пироксилина? — усомнился Кондратенко, узнав об этой затее.
— В штабе бросили две двуколхи пироксилина, не на чем было их вывезти. А мы шашки разобрали по рукам и теперь хотим их использовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179