— Твердо убежден, что ваши нервы не сдадут и вы сохраните свою всегдашнюю выдержку и спокойствие.
— Постараюсь, ваше превосходительство! Я хотел у вас просить на сегодняшний день прапорщика Звонарева, чтобы с ним посоветоваться по вопросам укрытия наших орудий.
— Если вы ничего не имеете против, я тоже приму участие в этом совете, — любезно проговорил генерал.
— Мы будем весьма польщены, — начал было Шевцов.
— Тогда пойдем сперва на форт номер три, а потом на ваше укрепление, — решил Кондратенко, и все трое двинулись.
Уже поздно вечером, усталый и голодный, Звонарев распрощался с Кондратенко и Шевцовым и заехал на Залитерную батарею. Работы там шли полным ходом при свете прожектора. Около батареи был разведен костер, возле, которого стояла походная кухня. Тут же возились Заяц и Белоногов. Поздоровавшись и отдав им свою лошадь, прапорщик спросил:
— Поручик где?
— На батарее. Ни днем, ни ночью сам не спит и другим не дает, — жаловались солдаты.
Подойдя к месту работы, Звонарев тотчас услышал зычный голос Борейко.
— Трамбуй, черти, веселей, крепче бетон будет! Добавь тут еще два вершка. Куда, голова елова, прешь, правей бери! — доносились крики с батареи.
— Здорово, Сережа! Что давно к нам не заглядывал? Возле Вари все сидишь? Надоест это потом, когда на всю жизнь пришит к ней будешь.
— Новое придумай, Боря, да что-нибудь поинтереснее, — обиделся прапорщик.
— Ладно. Вот что, друг, мои ребята надумали тут одну штукенцию, а только я не знаю — можно это делать или нельзя. Хохлы наши, Денисенко и Гайдай, предложили в бетон класть для большей прочности железные балки и рельсы. Меня же сомнение берет — не проржавеют ли они в мокром бетоне. Денисенко, поди-ка сюда! — окликнул он проходившего мимо матроса. — Расскажи-ка прапорщику, как ты хочешь связать между собой рельсы.
— Просверлить их подошвы и взять на болты. Лебедкин первую партию уже собрал, получается вроде железной плетенки, — объяснил матрос. — И проржаветь рельса не должна, — дюже она толстая, не скоро ее ржа проест.
— Посоветуюсь с инженерами, что они скажут, — осторожно ответил прапорщик.
К ним подошел Жуковский.
— Опять наш Борис Дмитриевич по-своему хочет делать. По-моему, эти рельсы только ослабят бетон. Он будет не монолитным, а весь пронизан железом и при первом попадании станет отваливаться по кускам. Как вы считаете, Сергей Владимирович? — обратился капитан к Звонареву.
— По-моему, выдумка не дурна, но все же я спрошу инженеров. Не плохо было бы и вам так же свою батарею переделать.
— Ой, что вы! Мы и так по вашему приказанию без малого всю батарею перестроили, а тут еще новая переделка. Бог не без милости, и на этих батареях выдержим осаду, если только японцы сюда доберутся. У вас там в высших сферах ничего не слышно о Маньчжурской армии? Что Куропаткин делает? Скоро ли нас освободят от японцев? — спросил Жуковский.
— Насчет Куропаткина пока ничего не слышно.
Звонарев справился, как обстоит дело с освещением, вентиляцией и другим оборудованием.
— Все сделаем. На батареях у нас будет не хуже, чем на Электрическом Утесе. Водопровод и тот проведем. Нашли небольшой родничок, расчистили, завели его в трубу, получилось чисто и хорошо. Днем жарища, солнце палит немилосердно, а у нас под руками всегда свежая вода, и работать веселее, — хвастался Борейко. — Если бы все батареи были такие, как моя Залитерная, никогда японец не взял бы Артура; строю я ее вместе с солдатами, с ними обо всем советуюсь, и они из кожи лезут, чтобы все было покрепче да получше.
Звонарев пообещал исполнить все данные ему поручения и, сев на лошадь, тронулся в Артиллерийский городок.
На квартире он застал обед, присланный от Белых.
— Мария Фоминична предлагает нас с вами взять к себе в нахлебники, — пояснил ему Гобято. — Вернее, конечно, — вас, а меня только из приличия к вам пристегивает.
— Поэтому я решительно отказываюсь.
— Увы, я уже дал согласие и за себя и за вас и даже внес сто рублей, — улыбнулся Гобято, который заранее договорился обо всем с Варей.
Звонарев сердито вздохнул, но больше не протестовал.
Через день, когда Звонарев днем проезжал по Новому городу мимо домика Ривы, она окликнула его в окно.
— Сережа, поверните хотя бы голову в мою сторону, а то я на вас обижусь. Загордились, сил нет. Еще бы, не сегодня-завтра станете генеральским зятем! — смеялась она.
— Ривочка, хоть вы пощадите меня. Мне и так нигде не дают проходу, — взмолился Звонарев, останавливаясь у окошка.
— Слезайте-ка с лошади, поставьте ее во дворе и заходите к нам, — пригласила Рива.
Прапорщик въехал во двор, спешился, отпустил подпруги и, привязав лошадь чумбуром около сарая, весь пропыленный и пахнущий конским потом, развалистой походкой кавалериста, с плеткой в руках, вошел в комнату.
— Андрюша вас зовет, — сказала Рива из-за двери спальни.
Звонарев вошел в спальню. Акинфиев лежал на кровати.
— Что это ты валяешься среди дня? — удивился Звонарев.
— Собираюсь с силами перед походом.
— Каким походом?
— Завтра с рассветом выползаем наконец из Артура.
— Опять надуете?
— Нет, теперь уже без обмана. Вылезли бы на свет божий еще сегодня, да Зацаренный, командир «Победы», заболел желтой лихорадкой. Вместо него с «. Паллады» назначили временно Сарнавского, а на «Палладу»— с «Амура» Иванова. Пока командиры приняли свои новые корабли, прилив прошел и пришлось ждать новой высокой воды до завтрашнего утра, — пояснил Андрюша.
— Как же это так? — изумился Звонарев. — Перед самым выходом корабля в бой на него назначают нового командира? Не проще ли было заболевшего командира заменить его старшим офицером?
— Что ты! Этого никак нельзя. Вышло бы, что броненосцем командует капитан второго ранга Рухлов, а капитан первого ранга Сарнавекий — всего только крейсером. Им было бы очень обидно, — совершенно серьезно возражал Акинфиев.
— В боевой обстановке не приходится считаться с личными обидами. Старшие офицеры знают всех и вся на корабле, и их все знают, поэтому было бы рациональнее им и поручить командование кораблем в бою, раз заболел командир.
— Ты рассуждаешь по-сухопутному. У нас, моряков, такой порядок не принят.
— И очень жаль. Завтра заболеет лихорадкой или просто медвежьей болезнью еще какой-нибудь командир, и опять начнется перетасовка всех командиров на эскадре.
— У нас иначе нельзя, — пытался было еще возражать Андрюша, но сам понял несостоятельность своих возражений и замолк.
— Думаете вернуться назад в Артур или попытаетесь прорываться во Владивосток или нейтральные порты?
— Как наш Виля решит, а решит он в зависимости — какая из мозолей у него будет больше болеть: правая или левая. Я думаю, что даже сам бог не знает, что ему взбредет в голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179