В свете его неожиданно возникали то дерево, то группа кустов, то китайская фанза.
Обойдя батареи, Звонарев приказал денщику разбудить себя при первых признаках тревоги и лег спать.
Засыпая, он еще слышал глухие раскаты грома и шум падающего дождя, но это не помешало ему мгновенно уснуть.
Родионов с номерами второго взвода, пушки которого стояли против северных ворот, занимал просторную китайскую фанзу рядом с позицией взвода.
С вечера, хорошо поужинав и изрядно выпив, солдаты немного поиграли в карты, пока взводный не погнал их спать.
— Как бы с рассветом японцы опять не полезли на штурм! Ночь темная, собирается гроза, он, чего доброго, свою силу незаметно подведет к самым воротам и ударит на нас. Надо быть начеку и к рассвету ждать незваных гостей! — говорил он. — Ты, Егорка, с первым взводом будешь находиться у ворот. Пушки на ночь заряди и поставь по два дневальных к каждому орудию. Если они что-либо заметят, пусть, не ожидая приказа, сразу же стреляют, а мы выскочим на шум.
Вместе с Егоровым и Блохиным, который теперь постоянно был с ним, Родионов вышел на двор проверить готовность первого взвода к стрельбе.
Около полуночи все улеглись спать. Вскоре пошел дождь, постепенно перешедший в сильнейший ливень с грозою. Плохо мощенные улицы китайского города мгновенно превратились в озера и реки, которые стремительно понеслись к более низменной части у южных ворот.
Блохин с дневальным укрылись около ворот и при свете молнии внимательно вглядывались через орудийные амбразуры в» тьму ненастной ночи.
— Поди японец залез в блиндаж и боится нос на двор показать, — заметил Гайдай.
— Если он не дурак, то ему сейчас в самый раз наступать, — возразил Блохин.
В это время с позиции взвились одна за другой две ракеты. Разорвавшись высоко в воздухе, они на короткий момент осветили местность и тотчас с шипением затухли. Все же Блохин успел заметить движущиеся к городу японские цепи.
— Пли! — заорал он во всю глотку и сам бросился к орудию.
Пушка грохнула и с треском отскочила назад.
В темноте блеснул огонь разрыва, и шрапнель с визгом обрушилась на японцев. Вторая пушка тоже выстрелила. Подбежавшие на выстрелы Егоров с солдатами первого взвода открыли беспорядочную стрельбу по японцам.
— Стой! Куда без толку бьешь! — окликнул их появившийся из темноты Родионов.
— Японец цепями на нас идет, — поспешил объяснить Блохин.
— Когда его будет видно, тогда и бей! — приказал фейерверке?
При свете следующих ракет все уже ясно разглядели многочисленные цепи противника, с трех сторон охватывающего город.
— Прицел двадцать, целик ночь, картечью! — скомандовал Родионов. — Блохин, проверь прицел.
Блеснуло подряд несколько ярких молний, что дало возможность навести орудия.
— Первое готово! — доложил Купин.
— Второе тоже! — отозвался Булкин.
— Пли!
Опять два огненных столба прорезали темноту ночи, и с Пронзительным визгом рассыпалась картечь.
Со стороны японцев донесся дикий вой.
— В самую говядину, видать, угодили, — радостно прохрипел Блохин. — Вали, Софрон, не мешкай!
Вдруг где-то справа, совсем близко, раздались крики «банзай».
— Вертай туда орудию! — закричал Блохин и тотчас же сам стал поворачивать пушку.
— Где это он, проклятый? — проговорил Родионов, вглядываясь сквозь бойницы в ночную темь.
— Банза-а-ай! — совсем уже близко раздались японские крики.
Купин, наведя пушку по крику, выстрелил без команды.
Японцы тотчас же замолкли.
— Поперхнулись, черти, картечью! — радостно вскрикнул Гайдай. — Еще бы разок их так угостить, Софрон Тимофеевич!
— Не говори под руку. Сам знаю, что надо делать! — прикрикнул на него фейерверке? — Слухай, наводчики, как услышишь, что японец «банзаю» кричит, — наводи на голос сразу и бей по ним.
— Тикай, братцы, японец мину под ворота кладет! — вдруг закричал подбежавший стрелок. — Сейчас взрыв будет.
Родионов взглянул в левую бойницу и при свете молнии заметил внизу, у самых ворот, несколько копошащихся фигур. Достать туда из пушек было невозможно, а ни ружей, ни револьверов у артиллеристов не было.
— Вынимай замки и прицелы и отходи на заднюю позицию, — скомандовал Родионов.
Номера бросились исполнять его приказание. В темноте они то и дело сталкивались и мешали друг другу.
— Не пужайся, работай со смыслом, — подбадривал Блохин, бегая от одного орудия к другому.
— Ты бы лучше послушал, что у ворот делается, — приказал ему Родионов.
— Боязно, — замялся на мгновение Блохин. — Да где наша не пропадала! — махнул он рукой и юркнул в ворота.
— Спички жгут — должно быть, фитиль зажигают, — через минуту сообщил он, вернувшись назад.
— Беги! — скомандовал Родионов, и солдаты мгновенно исчезли в темноте.
— Ничего не забыли? — ощупал пушки рукой Родионов и, не найдя ни прицелов, ни замков, кинулся вслед за солдатами.
Едва только он добежал до заднего взвода, как в воротах блеснуло огромное пламя, и деревянные, окованные железом полотнища их разлетелись на части. В пролом с криком «банзай» ринулись японцы, но залп картечью мгновенно прижал их к земле. Это дало возможность стрелкам, занимавшим позиции на стенах около ворот, спуститься вниз и присоединиться к артиллеристам.
Японцы попытались было еще раз прорваться в ворота, но, встреченные ружейным огнем, отошли назад и залегли, усиленно обстреливая пачками взвод Родионова.
Стрелки стали постепенно отходить к южным воротам.
— Артиллеристы, вынимай замки и отходи! Японцы нас окружают, — приказал подошедший пехотный поручик.
В это время ему доложили, что японцы к воротам на руках подтягивают пушку.
Услышав об этом, стрелки заторопились с отступлением.
— Номерки! Собирай пожитки и айда за пехотой! — распорядился Родионов. — Замки бросай в колодец, прицелы тащи с собой, на позиции командиру сдадим!
— Тимофеич, дозволь мне тут малость задержаться, — попросил Блохин. — Охота с японцем в городки поиграть: кто у кого раньше пушку, что в воротах, собьет!
— Смотри, как бы тебе башку с плеч не сорвали! — отозвался фейерверке?
— Это быть не должно! — убежденно ответил солдат. — Кто еще хочет с японцем поиграть? — обратился он к солдатам.
Вызвался только один Гайдай.
— Двум смертям не бывать, а одной не миновать! — тряхнул он головой.
Родионов с номерами начал отходить назад, перебегая от одного укрытия к другому. В сером сумраке рассвета два оставшихся у орудий солдата увидели, как японцы начали устанавливать против ворот пушку.
Блохин, припав к прицелу, тщательно наводил на них орудие. Гайдай орудовал у правила.
— Готово! Заряжай! — скомандовал он Гайдаю. — Теперь отойди! — приказал он, когда замок был закрыт.
Было хорошо видно, как японцы также торопливо наводили свою пушку на них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
Обойдя батареи, Звонарев приказал денщику разбудить себя при первых признаках тревоги и лег спать.
Засыпая, он еще слышал глухие раскаты грома и шум падающего дождя, но это не помешало ему мгновенно уснуть.
Родионов с номерами второго взвода, пушки которого стояли против северных ворот, занимал просторную китайскую фанзу рядом с позицией взвода.
С вечера, хорошо поужинав и изрядно выпив, солдаты немного поиграли в карты, пока взводный не погнал их спать.
— Как бы с рассветом японцы опять не полезли на штурм! Ночь темная, собирается гроза, он, чего доброго, свою силу незаметно подведет к самым воротам и ударит на нас. Надо быть начеку и к рассвету ждать незваных гостей! — говорил он. — Ты, Егорка, с первым взводом будешь находиться у ворот. Пушки на ночь заряди и поставь по два дневальных к каждому орудию. Если они что-либо заметят, пусть, не ожидая приказа, сразу же стреляют, а мы выскочим на шум.
Вместе с Егоровым и Блохиным, который теперь постоянно был с ним, Родионов вышел на двор проверить готовность первого взвода к стрельбе.
Около полуночи все улеглись спать. Вскоре пошел дождь, постепенно перешедший в сильнейший ливень с грозою. Плохо мощенные улицы китайского города мгновенно превратились в озера и реки, которые стремительно понеслись к более низменной части у южных ворот.
Блохин с дневальным укрылись около ворот и при свете молнии внимательно вглядывались через орудийные амбразуры в» тьму ненастной ночи.
— Поди японец залез в блиндаж и боится нос на двор показать, — заметил Гайдай.
— Если он не дурак, то ему сейчас в самый раз наступать, — возразил Блохин.
В это время с позиции взвились одна за другой две ракеты. Разорвавшись высоко в воздухе, они на короткий момент осветили местность и тотчас с шипением затухли. Все же Блохин успел заметить движущиеся к городу японские цепи.
— Пли! — заорал он во всю глотку и сам бросился к орудию.
Пушка грохнула и с треском отскочила назад.
В темноте блеснул огонь разрыва, и шрапнель с визгом обрушилась на японцев. Вторая пушка тоже выстрелила. Подбежавшие на выстрелы Егоров с солдатами первого взвода открыли беспорядочную стрельбу по японцам.
— Стой! Куда без толку бьешь! — окликнул их появившийся из темноты Родионов.
— Японец цепями на нас идет, — поспешил объяснить Блохин.
— Когда его будет видно, тогда и бей! — приказал фейерверке?
При свете следующих ракет все уже ясно разглядели многочисленные цепи противника, с трех сторон охватывающего город.
— Прицел двадцать, целик ночь, картечью! — скомандовал Родионов. — Блохин, проверь прицел.
Блеснуло подряд несколько ярких молний, что дало возможность навести орудия.
— Первое готово! — доложил Купин.
— Второе тоже! — отозвался Булкин.
— Пли!
Опять два огненных столба прорезали темноту ночи, и с Пронзительным визгом рассыпалась картечь.
Со стороны японцев донесся дикий вой.
— В самую говядину, видать, угодили, — радостно прохрипел Блохин. — Вали, Софрон, не мешкай!
Вдруг где-то справа, совсем близко, раздались крики «банзай».
— Вертай туда орудию! — закричал Блохин и тотчас же сам стал поворачивать пушку.
— Где это он, проклятый? — проговорил Родионов, вглядываясь сквозь бойницы в ночную темь.
— Банза-а-ай! — совсем уже близко раздались японские крики.
Купин, наведя пушку по крику, выстрелил без команды.
Японцы тотчас же замолкли.
— Поперхнулись, черти, картечью! — радостно вскрикнул Гайдай. — Еще бы разок их так угостить, Софрон Тимофеевич!
— Не говори под руку. Сам знаю, что надо делать! — прикрикнул на него фейерверке? — Слухай, наводчики, как услышишь, что японец «банзаю» кричит, — наводи на голос сразу и бей по ним.
— Тикай, братцы, японец мину под ворота кладет! — вдруг закричал подбежавший стрелок. — Сейчас взрыв будет.
Родионов взглянул в левую бойницу и при свете молнии заметил внизу, у самых ворот, несколько копошащихся фигур. Достать туда из пушек было невозможно, а ни ружей, ни револьверов у артиллеристов не было.
— Вынимай замки и прицелы и отходи на заднюю позицию, — скомандовал Родионов.
Номера бросились исполнять его приказание. В темноте они то и дело сталкивались и мешали друг другу.
— Не пужайся, работай со смыслом, — подбадривал Блохин, бегая от одного орудия к другому.
— Ты бы лучше послушал, что у ворот делается, — приказал ему Родионов.
— Боязно, — замялся на мгновение Блохин. — Да где наша не пропадала! — махнул он рукой и юркнул в ворота.
— Спички жгут — должно быть, фитиль зажигают, — через минуту сообщил он, вернувшись назад.
— Беги! — скомандовал Родионов, и солдаты мгновенно исчезли в темноте.
— Ничего не забыли? — ощупал пушки рукой Родионов и, не найдя ни прицелов, ни замков, кинулся вслед за солдатами.
Едва только он добежал до заднего взвода, как в воротах блеснуло огромное пламя, и деревянные, окованные железом полотнища их разлетелись на части. В пролом с криком «банзай» ринулись японцы, но залп картечью мгновенно прижал их к земле. Это дало возможность стрелкам, занимавшим позиции на стенах около ворот, спуститься вниз и присоединиться к артиллеристам.
Японцы попытались было еще раз прорваться в ворота, но, встреченные ружейным огнем, отошли назад и залегли, усиленно обстреливая пачками взвод Родионова.
Стрелки стали постепенно отходить к южным воротам.
— Артиллеристы, вынимай замки и отходи! Японцы нас окружают, — приказал подошедший пехотный поручик.
В это время ему доложили, что японцы к воротам на руках подтягивают пушку.
Услышав об этом, стрелки заторопились с отступлением.
— Номерки! Собирай пожитки и айда за пехотой! — распорядился Родионов. — Замки бросай в колодец, прицелы тащи с собой, на позиции командиру сдадим!
— Тимофеич, дозволь мне тут малость задержаться, — попросил Блохин. — Охота с японцем в городки поиграть: кто у кого раньше пушку, что в воротах, собьет!
— Смотри, как бы тебе башку с плеч не сорвали! — отозвался фейерверке?
— Это быть не должно! — убежденно ответил солдат. — Кто еще хочет с японцем поиграть? — обратился он к солдатам.
Вызвался только один Гайдай.
— Двум смертям не бывать, а одной не миновать! — тряхнул он головой.
Родионов с номерами начал отходить назад, перебегая от одного укрытия к другому. В сером сумраке рассвета два оставшихся у орудий солдата увидели, как японцы начали устанавливать против ворот пушку.
Блохин, припав к прицелу, тщательно наводил на них орудие. Гайдай орудовал у правила.
— Готово! Заряжай! — скомандовал он Гайдаю. — Теперь отойди! — приказал он, когда замок был закрыт.
Было хорошо видно, как японцы также торопливо наводили свою пушку на них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179