Гребцам пришлось войти прямо в воду, даже не успев снять ботинок, и вытащить лодку на мелководье. Мокрые до нитки, они потом пробивались через лес. Он был густой и не пропускал ветра, только вершины деревьев качались и шумели.
Потерпевшие кораблекрушение уже развеселились и принялись гоняться друг за другом среди деревьев. Тропинка пропала, и они вообразили себя заблудившимися в лесу братцем и сестрицей, которые наконец приходят к хижине колдуньи. Сестричка робко прижимается к братцу, и так они, обнявшись за шею, шагают наобум.
Но вот там, на холме, уже виднеется дом колдуньи, нужно только переправиться через пенистый поток. Дом серый, обветшавший под натиском ветров и дождей. Из трубы вьется дым, и ветер разрывает его на пряди. Наружная дверь закрыта. Поднеся к глазам руку козырьком и заглянув в окно, наши путешественники обнаруживают лишь пустые комнаты, в которых не видно ни души. Они осторожно открывают дверь в кухню. Котел булькает наогне, очищенная и выпотрошенная щука лежит рядом с кухонным ножом на столе. Рука об руку пришельцы тихонько обходят все комнаты. Они высоки и пустынны, вдоль обитых фанерой стен стоят лишь две кровати, стол и несколько стульев. Только в одной комнате заметны признаки жизни: всюду разбросаны посуда, одежда, книги, а на столе белеют ландыши. Перед окном стоит большая миска, наполненная глиной, а рядом какая-то фигура, которую начали лепить, но она еще не напоминает ни зверя, ни человека.
— Домовой! — таинственно шепчет Йоэль.
Они разуваются и начинают обсушиваться перед плитой.
Лишь через некоторое время появляется Кики. Волосы ее растрепаны, брови выцвели, в таком «натуральном» виде она выглядит жалко и беспомощно. Своими зеленоватыми глазами она скользит по незваным гостям, робко здоровается и, как будто именно она здесь лишняя, начинает извиняться:
— От скуки захотела сварить рыбу. Вы любите вареную рыбу? Я сварю вам, хотите? Спускалась к соседям за солью, а то у меня не было. Рыба же невкусна без соли? У меня завалялась плитка шоколаду, я и отнесла ее за соль. Но теперь пора опустить щуку в котел. А ты, Реэт, умеешь варить рыбу?
— Только на электрической плитке, — смеясь, ответила
Реэт.
Решили совместно опустить рыбу в кипящую воду. Свернутая кольцом, она как раз уместилась в котле. Йоэль принес из сарая большую охапку стружек и хворосту, все это запихал в плиту.
— Мне нечем угостить вас, — опечалилась Кики. — Наши приедут только после Иванова дня. Вы ведь знаете торговца Раудвере? С его супругой я должна говорить по-французски, О, они такие любезные! Я им сказала, что, кроме комнаты и стола, мне ничего не нужно, но они — куда там! Уже прислали шоколаду и денег на жизнь. И госпожа Раудвере обещает оплатить мне дорогу в Париж. Вот поеду с ней и не вернусь обратно! Вы знаете, Рыйгас тоже в Париже! Но тсс... Это большой секрет. Идите сюда, я прочту вам его последнее письмо. Иштвану я тоже напишу, чтобы он осенью приехал в Париж. Тогда я с ними обоими стану каждый вечер ходить в театры и на ревю. О, вам надо бы повидать Мистингэт. Эти ноги! Ты, Йоэль, сейчас же потеряешь голову.
Реэт вопросительно, почти с упреком взглянула на Йоэля. Йоэль и Кики друг с другом на «ты»? Откуда Кики известна слабость Иоэля к красивым ногам? Нет, ноги Кики ни в какое сравнение не идут с ногами Реэт.
Реэт взяла висевшие перед огнем чулки и принялась натягивать их. Она вытянула ноги, прямые и стройные, — взгляд Йоэля не раз задерживался на них, Реэт это знала. Может быть, Мистингэт не так уж опасна?
Пока женщины хлопотали, Йоэль обошел весь дом, разглядывая ненужную высоту потолков, неразумное распределение комнат, их тупое бездушие.
Взгляд его остановился на паутине между окном и шкафом. Она была построена с поразительной геометрической сообразительностью. Архитектор был восхищен ее структурой, да, даже разрешением случайных, подсобных проблем. Неужели здесь действовал только инстинкт? Не был ли паук знаком с теорией Эвклида? Из небольшого центрика, затканного дымчатой тканью, во все стороны расходились целые двадцать восемь прямых нитей, все под равными углами. Концы их были прикреплены частью к шкафу, частью к окну, а остальные к протянутым между ними нитям. Поскольку расходившиеся из центра нити были далеко не одинаковой длины, то равенство углов потребовало хорошего глазомера при прикреплении другого конца. И эти светлые точки на нитях, чередующиеся на определенном расстоянии друг от друга, не являлись ли они отмеренными от центра точками, через которые позднее следовало провести новую линию? Вдобавок к хорошо скалькулированной основной конструкции была спирально проведена еще одна нить, причем строго соблюдалась параллельность. Но что больше всего привлекло внимание Йоэля, это умение великолепно разрешать случайные задачи. Так, например, один случайный дефект в параллельных нитях был исправлен при следующем витке так, что вместо двух нитей осталась только одна, но она не была прикреплена к лучевым линиям, а висела в воздухе между двумя маленькими треугольниками в обоих концах.
Здесь налицо было буквально все, чего можно требовать и от архитектора: целесообразность, экономия энергии, красота, умение применять законы геометрии, механики и физики. Имело ли человеческое стремление к строительству "какие-либо преимущества перед паучьим?
Крупные капли дождя стучали в окно. В ядовито- желтом дождевике с длинным капюшоном на голове бежала Кики по тропинке к мельнице, чтобы принести чего-либо съестного. Пришла Реэт и пожаловалась, что теперь, в такой дождь, отсюда не выберешься. Йоэль, чья фантазия при Реэт сейчас же приняла новое направление, сказал, что теперь из этого дома вообще не так легко выбраться, пусть Реэт поглядит на эту паутину: такие, нет, гораздо более прочные сети натянуты перед всеми дверями, и только
Кики может пройти сквозь них, потому что она знает нужные слова.
Когда Кики вернулась и принялась накрывать на стол, все вспомнили о щуке. Господи, что сталось с этой рыбой? Видно, и она была заколдована, потому что из котелка выглядывала только большая голова с зубастой пастью и голый хребет. А сама рыба, да, куда делась рыба?
Незаметно настал вечер. Дождь продолжал лить с небольшими промежутками, но у Йоэля и Реэт было хорошее настроение, и Кики поневоле приходилось принимать посильное участие в этом веселье.
Когда Кики в другой комнате устраивала постель Йоэлю, тот шепнул Реэт на ухо:
— Бежим!
— Но как? Ведь двери затянуты сетями?
— Через окно!
Реэт впереди, Йоэль следом за нею, так неслись они словно ветер по мокрому полю клевера. Но где же веточка, которую нужно бросить, чтобы перед преследователями вырос лес?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Потерпевшие кораблекрушение уже развеселились и принялись гоняться друг за другом среди деревьев. Тропинка пропала, и они вообразили себя заблудившимися в лесу братцем и сестрицей, которые наконец приходят к хижине колдуньи. Сестричка робко прижимается к братцу, и так они, обнявшись за шею, шагают наобум.
Но вот там, на холме, уже виднеется дом колдуньи, нужно только переправиться через пенистый поток. Дом серый, обветшавший под натиском ветров и дождей. Из трубы вьется дым, и ветер разрывает его на пряди. Наружная дверь закрыта. Поднеся к глазам руку козырьком и заглянув в окно, наши путешественники обнаруживают лишь пустые комнаты, в которых не видно ни души. Они осторожно открывают дверь в кухню. Котел булькает наогне, очищенная и выпотрошенная щука лежит рядом с кухонным ножом на столе. Рука об руку пришельцы тихонько обходят все комнаты. Они высоки и пустынны, вдоль обитых фанерой стен стоят лишь две кровати, стол и несколько стульев. Только в одной комнате заметны признаки жизни: всюду разбросаны посуда, одежда, книги, а на столе белеют ландыши. Перед окном стоит большая миска, наполненная глиной, а рядом какая-то фигура, которую начали лепить, но она еще не напоминает ни зверя, ни человека.
— Домовой! — таинственно шепчет Йоэль.
Они разуваются и начинают обсушиваться перед плитой.
Лишь через некоторое время появляется Кики. Волосы ее растрепаны, брови выцвели, в таком «натуральном» виде она выглядит жалко и беспомощно. Своими зеленоватыми глазами она скользит по незваным гостям, робко здоровается и, как будто именно она здесь лишняя, начинает извиняться:
— От скуки захотела сварить рыбу. Вы любите вареную рыбу? Я сварю вам, хотите? Спускалась к соседям за солью, а то у меня не было. Рыба же невкусна без соли? У меня завалялась плитка шоколаду, я и отнесла ее за соль. Но теперь пора опустить щуку в котел. А ты, Реэт, умеешь варить рыбу?
— Только на электрической плитке, — смеясь, ответила
Реэт.
Решили совместно опустить рыбу в кипящую воду. Свернутая кольцом, она как раз уместилась в котле. Йоэль принес из сарая большую охапку стружек и хворосту, все это запихал в плиту.
— Мне нечем угостить вас, — опечалилась Кики. — Наши приедут только после Иванова дня. Вы ведь знаете торговца Раудвере? С его супругой я должна говорить по-французски, О, они такие любезные! Я им сказала, что, кроме комнаты и стола, мне ничего не нужно, но они — куда там! Уже прислали шоколаду и денег на жизнь. И госпожа Раудвере обещает оплатить мне дорогу в Париж. Вот поеду с ней и не вернусь обратно! Вы знаете, Рыйгас тоже в Париже! Но тсс... Это большой секрет. Идите сюда, я прочту вам его последнее письмо. Иштвану я тоже напишу, чтобы он осенью приехал в Париж. Тогда я с ними обоими стану каждый вечер ходить в театры и на ревю. О, вам надо бы повидать Мистингэт. Эти ноги! Ты, Йоэль, сейчас же потеряешь голову.
Реэт вопросительно, почти с упреком взглянула на Йоэля. Йоэль и Кики друг с другом на «ты»? Откуда Кики известна слабость Иоэля к красивым ногам? Нет, ноги Кики ни в какое сравнение не идут с ногами Реэт.
Реэт взяла висевшие перед огнем чулки и принялась натягивать их. Она вытянула ноги, прямые и стройные, — взгляд Йоэля не раз задерживался на них, Реэт это знала. Может быть, Мистингэт не так уж опасна?
Пока женщины хлопотали, Йоэль обошел весь дом, разглядывая ненужную высоту потолков, неразумное распределение комнат, их тупое бездушие.
Взгляд его остановился на паутине между окном и шкафом. Она была построена с поразительной геометрической сообразительностью. Архитектор был восхищен ее структурой, да, даже разрешением случайных, подсобных проблем. Неужели здесь действовал только инстинкт? Не был ли паук знаком с теорией Эвклида? Из небольшого центрика, затканного дымчатой тканью, во все стороны расходились целые двадцать восемь прямых нитей, все под равными углами. Концы их были прикреплены частью к шкафу, частью к окну, а остальные к протянутым между ними нитям. Поскольку расходившиеся из центра нити были далеко не одинаковой длины, то равенство углов потребовало хорошего глазомера при прикреплении другого конца. И эти светлые точки на нитях, чередующиеся на определенном расстоянии друг от друга, не являлись ли они отмеренными от центра точками, через которые позднее следовало провести новую линию? Вдобавок к хорошо скалькулированной основной конструкции была спирально проведена еще одна нить, причем строго соблюдалась параллельность. Но что больше всего привлекло внимание Йоэля, это умение великолепно разрешать случайные задачи. Так, например, один случайный дефект в параллельных нитях был исправлен при следующем витке так, что вместо двух нитей осталась только одна, но она не была прикреплена к лучевым линиям, а висела в воздухе между двумя маленькими треугольниками в обоих концах.
Здесь налицо было буквально все, чего можно требовать и от архитектора: целесообразность, экономия энергии, красота, умение применять законы геометрии, механики и физики. Имело ли человеческое стремление к строительству "какие-либо преимущества перед паучьим?
Крупные капли дождя стучали в окно. В ядовито- желтом дождевике с длинным капюшоном на голове бежала Кики по тропинке к мельнице, чтобы принести чего-либо съестного. Пришла Реэт и пожаловалась, что теперь, в такой дождь, отсюда не выберешься. Йоэль, чья фантазия при Реэт сейчас же приняла новое направление, сказал, что теперь из этого дома вообще не так легко выбраться, пусть Реэт поглядит на эту паутину: такие, нет, гораздо более прочные сети натянуты перед всеми дверями, и только
Кики может пройти сквозь них, потому что она знает нужные слова.
Когда Кики вернулась и принялась накрывать на стол, все вспомнили о щуке. Господи, что сталось с этой рыбой? Видно, и она была заколдована, потому что из котелка выглядывала только большая голова с зубастой пастью и голый хребет. А сама рыба, да, куда делась рыба?
Незаметно настал вечер. Дождь продолжал лить с небольшими промежутками, но у Йоэля и Реэт было хорошее настроение, и Кики поневоле приходилось принимать посильное участие в этом веселье.
Когда Кики в другой комнате устраивала постель Йоэлю, тот шепнул Реэт на ухо:
— Бежим!
— Но как? Ведь двери затянуты сетями?
— Через окно!
Реэт впереди, Йоэль следом за нею, так неслись они словно ветер по мокрому полю клевера. Но где же веточка, которую нужно бросить, чтобы перед преследователями вырос лес?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91