Умбъярв не принадлежал к числу тех скульпторов, которые развлекают свою натуру шутками- россказнями,, заставляющими ее забыть о своем положении, и тогда, словно играючи, схватывают правильное выражение.
Реэт Нийнемяэ чувствовала себя уже измученной, когда вдруг постучались в дверь. Она оживилась и быстро шмыгнула за ширму. Умбъярв знал, что дама не хочет, чтобы кто-нибудь увидел ее здесь. Он быстро окутал голову влажным покрывалом и пошел, открывать.
Это был Йоэль Хурт, который справлялся о Рыйгасе. Умбъярв еще только думал, как бы получше спровадить пришельца, а тот уже прошел мимо него, не обратив внимания на оказанный ему сдержанный прием.
— Мне интересно поглядеть на твои работы... Я много слышал о тебе. Извини, что я так ворвался.
— Я как раз занят сейчас, — пробормотал Умбъярв.
— Я тебя не задержу долго. Сейчас уйду, — ответил Хурт, ненадолго задерживаясь то здесь, то там, перед той или иной, скульптурой, которые стояли то на полу, то на столе, то на постаментах, а то даже на шкафу.
Хурт остановился перед новой работой, с которой соскользнуло покрывало.
— Интересно! — сказал Хурти со всех сторон оглядел голову. — Кто эта женщина?
— Так, одна знакомая, — ответил Умбъярв, давая понять, что сама модель стоит там, за ширмой, и говорить о ней неудобно.
— Вот как. Я сейчас пойду. Мне нужно было встретиться с Рыйгасом. Передай ему, пожалуйста, что мне не повезло. И что я уезжаю в деревню. До осени. Тогда я снова попытаю счастья, но начну уже с другого конца.
— Не повезло? В чем же?'
— Слишком большие планы задумал. Развел фантастику перед отцами города. Они к этому не привыкли. Основательно провалился со своим проектом. Впрочем, пустяки, есть о чем говорить!
— Я ничего не слышал. "Не следил за газетами.
— В газетах об этом еще не писали. Этот позор наступит дня через два. Хочу смыться до этого. Значит, передай привет Рыйгасу.
— Ты застанешь его в клубе безработной интеллигенции.
Умбъярв дал адрес и попросил гостя зайти как-нибудь в другой раз, когда он будет свободнее. Хурт подошел уже к двери.
— Значит, осенью ты вернешься?
— Там видно будет. Может быть, поищу счастья в другом месте.
Реэт Нийнемяэ больше не могла усидеть в своем .укрытии. Не переводя дыхания, она прислушивалась к скупой беседе и признала в Хурте того, к чьему велосипеду она когда-то прикрепила ветку сирени, и кто/ уезжая, ни разу не оглянулся. Теперь он был здесь, тут же, в двух шагах, и снова уходил.
Она вышла из-за ширмы и спросила:
— Вы, наверно, не узнаете меня? Ни этой скульптуры, ни меня самой. Но я вас узнала даже' по голосу.
— Право, барышня, не помню... — краснея, пробормотал Хурт.
— Я уже не барышня! — со смехом ответила Реэт. — Все называют меня барышней. Неужели во мне действительно нет ничего дамского?
— Госпожа Нийнемяэ, господин Хурт! - сделал Умбъярв неуклюжую попытку познакомить обоих.
Это имя мало что говорило Хурту.
— Мне невольно пришлось услышать ваш разговор.- И сразу же захотелось выйти к вам. Вы сказали, что провалились... Вы преувеличиваете! Разве вы не знаете, что именно ваш проект понравился больше всех?
— Вот как? А мне вот больше всего понравилась ваша голова вон там, — пошутил Хурт.
— Вам нравится? Но она совсем не похожа...
Все отошли от двери и принялись рассматривать скульптуру. «Где я ее видел?» — думал Хурт.
— Откуда вам известна судьба проектов? — спросил Хурт. — И почему вы вообще интересуетесь ими?
— О, мне известно многое, о чем вы не знаете! — ответила Реэт Нийнемяэ, плутовато глядя на Хурта. — Я, например, знаю людей, которые сердятся на вас.
— Вы имеете в виду— злорадствуют?
— Нет, неужели "вы" и этого не знаете, что ваш проект будет взят за основу? А я вот знаю! И если некоторые на вас сердятся, то потому, что вы захотели увести ратушу в другое место и снести некоторые дома.
— Я даже третьей премии не получил... — ответил Хурт.
— Премия - это другое дело. Ваш проект будет куплен. И дома снесут, в чем и заключается ваша вина,
— Может, я и ваш дом потеснил?
— Нет, этого не случилось. Но зато одна влиятельная семья раздражена. Они уже все разнюхали и могут еще погубить ваши планы. Деньги у них имеются, и они ни перед чем не остановятся.
— Откуда вы это знаете?
— А что тут удивительного? Здесь вообще трудно скрыть что-нибудь. Вот видите, я хожу к скульптору. Все это должно быть величайшим секретом, а теперь об этом знаете и вы. Если вам известны мои секреты, могу ведь и я знать ваши.
— Да что в том, если я знаю! Ведь я ни у кого не бываю. Некогда было даже старых друзей отыскать.
— Неужели вы действительно так любите одиночество? У меня о вас осталось совсем другое представление с того времени, когда вы... незнакомым деревенским девушкам помогали сбивать масло...
— Ах ты, господи! Да, теперь мне вспоминается... И теперь вы, значит, стали солидной дамой?
Хурт импульсивно схватил руку женщины и наклонился, чтобы вежливо поцеловать ее.
— Дама да, но не солидная! Что- вы имеете в виду? Разве я так сильно изменилась? Постарела?
Во время этой беседы скульптор снова принялся за незаконченную голову, чтобы, воспользовавшись отвлечением своей модели, внести кое-какие поправки. Он был счастлив, он углубился в свою работу, забыв о присутствии других. Но это продолжалось недолго, так как молодые люди, вновь обретшие друг друга, торопились уйти.
Было само собой разумеющимся, что они ушли вместе, оживленно разговаривая, вспоминая прошлое. Легкими шагами они - спустились по лестнице, госпожа Нийнемяэ, казавшаяся Хурту такой стройной и гибкой, впереди. Радостное чувство пронизало Хурта, когда взгляд его упал па каштановые кудри', видневшиеся из-под соломенной шляпы.
Женщина повернула голову назад, но чуть не оступилась на лестнице. Хурт тотчас же схватил ее обнаженную руку, прохладную и хрупкую.
— Нет, оставьте! — отвела женщина руку. Но поднятый на провожатого взгляд был полон преданности и обещаний, заставивших сердце Хурта биться быстрее. Словно старые знакомые, они долго гуляли по улицам, болтали шутили, удивляясь при этом, что взаимное доверие могло возникнуть так быстро.
— Словно какое-то скоростное строение! — пошутил Хурт.
— К тому же без проекта, — ответила Реэт.
— И без конкурса.
— Вы думаете?
Когда они выбрались из старого города и пошли по улице, кончавшейся местом, которое Хурт выбрал для ратуши, госпожа Нийнемяэ указала ему на два здания — старый, низенький, выкрашенный в желтый цвет деревянный домик с кренделем булочной и другой — свежо штука туренный, подновленный .жилой дом. На вывеске Хурт прочитал: «Тарас».
— Давайте скорее пройдем, чтобы никто не увидел нас из окна, — сказала госпожа Нийнемяэ, — А то черт знает что будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Реэт Нийнемяэ чувствовала себя уже измученной, когда вдруг постучались в дверь. Она оживилась и быстро шмыгнула за ширму. Умбъярв знал, что дама не хочет, чтобы кто-нибудь увидел ее здесь. Он быстро окутал голову влажным покрывалом и пошел, открывать.
Это был Йоэль Хурт, который справлялся о Рыйгасе. Умбъярв еще только думал, как бы получше спровадить пришельца, а тот уже прошел мимо него, не обратив внимания на оказанный ему сдержанный прием.
— Мне интересно поглядеть на твои работы... Я много слышал о тебе. Извини, что я так ворвался.
— Я как раз занят сейчас, — пробормотал Умбъярв.
— Я тебя не задержу долго. Сейчас уйду, — ответил Хурт, ненадолго задерживаясь то здесь, то там, перед той или иной, скульптурой, которые стояли то на полу, то на столе, то на постаментах, а то даже на шкафу.
Хурт остановился перед новой работой, с которой соскользнуло покрывало.
— Интересно! — сказал Хурти со всех сторон оглядел голову. — Кто эта женщина?
— Так, одна знакомая, — ответил Умбъярв, давая понять, что сама модель стоит там, за ширмой, и говорить о ней неудобно.
— Вот как. Я сейчас пойду. Мне нужно было встретиться с Рыйгасом. Передай ему, пожалуйста, что мне не повезло. И что я уезжаю в деревню. До осени. Тогда я снова попытаю счастья, но начну уже с другого конца.
— Не повезло? В чем же?'
— Слишком большие планы задумал. Развел фантастику перед отцами города. Они к этому не привыкли. Основательно провалился со своим проектом. Впрочем, пустяки, есть о чем говорить!
— Я ничего не слышал. "Не следил за газетами.
— В газетах об этом еще не писали. Этот позор наступит дня через два. Хочу смыться до этого. Значит, передай привет Рыйгасу.
— Ты застанешь его в клубе безработной интеллигенции.
Умбъярв дал адрес и попросил гостя зайти как-нибудь в другой раз, когда он будет свободнее. Хурт подошел уже к двери.
— Значит, осенью ты вернешься?
— Там видно будет. Может быть, поищу счастья в другом месте.
Реэт Нийнемяэ больше не могла усидеть в своем .укрытии. Не переводя дыхания, она прислушивалась к скупой беседе и признала в Хурте того, к чьему велосипеду она когда-то прикрепила ветку сирени, и кто/ уезжая, ни разу не оглянулся. Теперь он был здесь, тут же, в двух шагах, и снова уходил.
Она вышла из-за ширмы и спросила:
— Вы, наверно, не узнаете меня? Ни этой скульптуры, ни меня самой. Но я вас узнала даже' по голосу.
— Право, барышня, не помню... — краснея, пробормотал Хурт.
— Я уже не барышня! — со смехом ответила Реэт. — Все называют меня барышней. Неужели во мне действительно нет ничего дамского?
— Госпожа Нийнемяэ, господин Хурт! - сделал Умбъярв неуклюжую попытку познакомить обоих.
Это имя мало что говорило Хурту.
— Мне невольно пришлось услышать ваш разговор.- И сразу же захотелось выйти к вам. Вы сказали, что провалились... Вы преувеличиваете! Разве вы не знаете, что именно ваш проект понравился больше всех?
— Вот как? А мне вот больше всего понравилась ваша голова вон там, — пошутил Хурт.
— Вам нравится? Но она совсем не похожа...
Все отошли от двери и принялись рассматривать скульптуру. «Где я ее видел?» — думал Хурт.
— Откуда вам известна судьба проектов? — спросил Хурт. — И почему вы вообще интересуетесь ими?
— О, мне известно многое, о чем вы не знаете! — ответила Реэт Нийнемяэ, плутовато глядя на Хурта. — Я, например, знаю людей, которые сердятся на вас.
— Вы имеете в виду— злорадствуют?
— Нет, неужели "вы" и этого не знаете, что ваш проект будет взят за основу? А я вот знаю! И если некоторые на вас сердятся, то потому, что вы захотели увести ратушу в другое место и снести некоторые дома.
— Я даже третьей премии не получил... — ответил Хурт.
— Премия - это другое дело. Ваш проект будет куплен. И дома снесут, в чем и заключается ваша вина,
— Может, я и ваш дом потеснил?
— Нет, этого не случилось. Но зато одна влиятельная семья раздражена. Они уже все разнюхали и могут еще погубить ваши планы. Деньги у них имеются, и они ни перед чем не остановятся.
— Откуда вы это знаете?
— А что тут удивительного? Здесь вообще трудно скрыть что-нибудь. Вот видите, я хожу к скульптору. Все это должно быть величайшим секретом, а теперь об этом знаете и вы. Если вам известны мои секреты, могу ведь и я знать ваши.
— Да что в том, если я знаю! Ведь я ни у кого не бываю. Некогда было даже старых друзей отыскать.
— Неужели вы действительно так любите одиночество? У меня о вас осталось совсем другое представление с того времени, когда вы... незнакомым деревенским девушкам помогали сбивать масло...
— Ах ты, господи! Да, теперь мне вспоминается... И теперь вы, значит, стали солидной дамой?
Хурт импульсивно схватил руку женщины и наклонился, чтобы вежливо поцеловать ее.
— Дама да, но не солидная! Что- вы имеете в виду? Разве я так сильно изменилась? Постарела?
Во время этой беседы скульптор снова принялся за незаконченную голову, чтобы, воспользовавшись отвлечением своей модели, внести кое-какие поправки. Он был счастлив, он углубился в свою работу, забыв о присутствии других. Но это продолжалось недолго, так как молодые люди, вновь обретшие друг друга, торопились уйти.
Было само собой разумеющимся, что они ушли вместе, оживленно разговаривая, вспоминая прошлое. Легкими шагами они - спустились по лестнице, госпожа Нийнемяэ, казавшаяся Хурту такой стройной и гибкой, впереди. Радостное чувство пронизало Хурта, когда взгляд его упал па каштановые кудри', видневшиеся из-под соломенной шляпы.
Женщина повернула голову назад, но чуть не оступилась на лестнице. Хурт тотчас же схватил ее обнаженную руку, прохладную и хрупкую.
— Нет, оставьте! — отвела женщина руку. Но поднятый на провожатого взгляд был полон преданности и обещаний, заставивших сердце Хурта биться быстрее. Словно старые знакомые, они долго гуляли по улицам, болтали шутили, удивляясь при этом, что взаимное доверие могло возникнуть так быстро.
— Словно какое-то скоростное строение! — пошутил Хурт.
— К тому же без проекта, — ответила Реэт.
— И без конкурса.
— Вы думаете?
Когда они выбрались из старого города и пошли по улице, кончавшейся местом, которое Хурт выбрал для ратуши, госпожа Нийнемяэ указала ему на два здания — старый, низенький, выкрашенный в желтый цвет деревянный домик с кренделем булочной и другой — свежо штука туренный, подновленный .жилой дом. На вывеске Хурт прочитал: «Тарас».
— Давайте скорее пройдем, чтобы никто не увидел нас из окна, — сказала госпожа Нийнемяэ, — А то черт знает что будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91