Ивану стало не по себе.
Доигрался! - сверкнула в мозгу мысль. Он уже не молил Всемогущего о
даровании жизни. Он был готов встретить свой конец как подобает, и
мысленно просил об укреплении духа. Пламя взметнулось передним стеной. И
дороги в этом пламени не было.
Иван закрыл глаза. Огонь подбирался все ближе, он жег, не давал
дышать, пожирая весь кислород вокруг, он гудел, вибрировал, он уже опалил
часть бороды и волос... Иван чувствовал, что начинает дрожать -
неостановимо, крупно, будто его не жгли, а наоборот, морозили, будто его,
облитого ледяной водой, выбросили зимой на улицу; его трясло, колотило,
било. И он не сразу понял, что трясет-то не его, что это вибрирует столб к
которой не было ни двери, ни дверки, ни трещинки, ни щелки. Раз -
Столб трясся словно допотопная ракета на стартовой площадке. Но он не
просто трясся. Он вдруг начал подниматься-медленво-медленно, по сантиметру
в секунду, а то и меньше. Но он пошел вверх!
Иван ощутил, что он вместе со столбом вырывается из пламени, что
толпа, костер, площадь, жрецы, идолы и все прочее, остается внизу, а его
неумолимо влекет вверх!
Толпа бесновалась. Трехглазые вопили, словно их всех резали живьем.
- Ухо-о-одит!!!
- Прошляпили!!! Лови!!! Хватай!!!
- Сколько времени, эй, сколько щас?
- И-эх! Дурачье!
Это и еще многое другое доносилось снизу. Но громче всех прозвучал
вдруг рык двурогого, жреца:
- Месяц развлечений окончен, плебеи!!!
Иван смотрел под ноги - и видел не только стремительно удаляющийся
остров со всеми его каменными нагромождениями и башенками, он видел
вырывающееся из основания столба пламя - это и было нечто наподобие
ракеты!
Иван еще не понял, верить ли в свое спасение или нет, бред ли это,
болевая галлюцинация - ведь могло быть, что на самом деле он стоит на
площади, умирает в муках на костре, а ему мерещится все! Он не знал. И он
не успел разобраться. Потому что его вдруг вместе со столбом-ракетой
ударило о что-то вверху. Иван догадался-они пробили какое-то покрытие,
ворвались куда-то. Но от удара он лишился сознания.
Хрустальный куб был прозрачнее, чем прежде. И трон сиял
неестественной голубизной, переливался. Но вот только на троне никого не
было.
Иван стоял, привязанный к столбу, посреди уже знакомого ему зала.
Точнее, это столб стоял. А Иван висел на столбе. Он только что пришел в
себя и ничего не мог понять. Как он оказался в Меж-архаанье? Что за
ерунда?!
А пока он размышлял так, туго ворочая несвежими мозгами, случилось
следующее. Из прозрачного куба, словно из собственной комнаты вышла Лана,
русоволосая красавица. Вышла и направилась к Ивану. На ходу она произнесла
обычным будничным тоном:
- Ну чего ты на меня так смотришь? Это же межуровневая дверь, и
ничего в ней такого нету, все просто, я же привыкла... А вот ты все
болтаешься на чем-то. Иван, ну ведь есть же мера, нельзя все время висеть.
Слава Богу, что еще не кверх ногами. Ну, пусти, я развяжу.
Иван не мог рта раскрыть. Он опять был близок к обморочному
состоянию. И все же выдавил из себя:
- Но почему?
- Почему, почему! А кто их знает! У них тут никакой не зал, не
дворец! Это просто что-то навроде полигона, понял?!
- Нет, - прохрипел Иван.
- Вот и я не понимаю, - вздохнула Дана. - Они ничего не скрывают,
ходить разрешают, где вздумается, чего хочешь, то и делай! А маток,
говорят, и так хватает пока! Они готовят чего-то, так вроде бы говорили,
только не сказали, что! И им надо изучать поведение этих, как они... а
вот, земных особей! Короче, чокнешься с ними! Но кое-чем я уже овладела!
Иван потер затекшие руки. Отошел от столба. Ткнулся носом в лицо
русоволосой и прошептал:
- А я думал, ты давно там, - он махнул рукой в неопределенном
направлении.
- На том свете, что ли?
- Угу! Навроде!
- Он целовал ее. И она отвечала. Но отвечала робко, неуверенно, будто
опасаясь чего-то или зная, что они на виду, что за ними следят.
- Да брось ты, - прошептал он ей, - наплюй на этих монстров; ну их!
Она вырвалась. Побежала к кубу. Иван бросился за ней.
- Не надо! - выкрикнула она громко. - Еще рано! Ты потом придешь за
мной, а сейчас рано! Уходи!
- Нет уж, - ответил Иван, - не рано! Самое время!
И увидал, что на троне появился изможденный Верховник. Будто из
воздуха появился.
Меж-архаанье - Хархан-А - Предварительный ярус.
Невидимый спектр.
Система. Год 124-ый, временной провал
- А ты все шалишь?! - с укоризной спросил Верховник.
Ивану не понравился его тон. И он не ответил. Ему вообще сейчас было
не до пугал и чучел с чьейто сконцентрированной сущностью внутри.
Он бежал вслед за Ланой. Она влекла его... Но то, что было открыто
для нее, было закрыто для Ивана. Лана проскользнула в хрустальный куб,
будто это была голограмма. А Иван уперся руками в холодную твердую
поверхность. С досады ударил по ней, но лишь отбил кулак.
- Я все равно заберу тебя отсюда! - выкрикнул он.
- Ежели только сам ноги унесешь, - насмешливо проговорил Верховник
сипатым голосом Иванова приятеля-забулдыги.
Иван бросился на Верховника - он уже вспрыгнул на куб, замахнулся
лучеметом-дубиной, включил усилием воли внутренний механизм ускорения. Но
Верховник отшвырнул его от себя когтистой ногой, отшвырнул шутя, словно
котенка. Иван несколько раз перевернулся в воздухе. Грохнулся на пол.
Снова его спасло лишь умение падать.
- Ты мне больше не нужен, лягушонок, - сказал Верховник мягко и
ласково, - ты оказался очень неинтересным и совсем не забавным. Если у вас
там сейчас все такие, то наши ребята помрут со скуки! Вот было дело
раньше, в годы моей юности, это да-а-а!
Иван приготовился выслушать длинный рассказ-воспоминание, к каким
обычно склонны старики всех миров. Но Верховник остановился.
- Ладно уж, - сказал он неожиданно совершенно другим голосом, - надо
быть последовательным, скажи спасибо! Раз я принял такое участие в твоей
судьбе, лягушонок, раз уж я помогал тебе с самого начала, так и сейчас дам
тебе шанс. Но учти, ежели Тебя снова подвесят, я пальцем не шевельну,
висеть будешь до полного созревания... Все! У тебя двенадцать секунд!
Верховный столь же внезапно исчез.
А Иван стоял столбом. Двенадцать секунд - на что?! Он ничего не
понял. Что ему надо делать? Какой шанс?! Правда, сейчас, в ускоренном
ритме, каждая секунда была для него минутой, даже чуть более, но... Иван
разбежался и опять запрыгнул на парящий хрустальный куб. Он подчинялся
теперь лишь внутреннему голосу, внутреннему зову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214