- Гмых, он меня пропорол насквозь, - пожаловался Хмаг обиженно и
грустно.
- Заживет к утру, не возникай!
- Да нет, я к тому, что некрасиво все это, не по-нашему, - слезливо
продолжил Хмаг, - разве ж так поступают, а? Да еще в такой год, в такой
месяц?! Нет, Гмых, что ты ни говори, а это нехорошо.
Гмых прочистил глотку, посопел, но гундосости своей не утратил.
- А я всегда говорил. - пробурчал он, - не хрена возиться с этими
амебами! Ну посуди, зачем они тут, в Системе?!
- Вот и я так считаю, - обрадовался Хмаг, ощутив поддержку. - Гнать
их отсюда поганой метлой! А ну, падаль, во-о-н!
На этот раз плеть просвистела у самого лица Ивана, оставила рубец на
груди. Это было свыше его терпения. Иван подпрыгнул вверх на два метра,
оттолкнулся ногами от столба, молнией пролетел отделявшие его от обидчика
шесть шагов, сбил с ног, не пытаясь даже разобраться кто это - Хмаг или
Гмых. И резанул по горлу, потом всадил острие ножа в верхний глаз,
крутанул рукоять. В лицо и грудь ударило что-то холодное, липкое. Но Иван
все бил и бил, нанося удар за ударом, не обращая внимание на жгучую боль,
перекрещивающую спину то слева направо, то справа налево, то сверху вниз.
Он перестал колоть и рубить лишь когда ощутил, что тело под ним размякло.
Да, он убил эту мерзкую, отвратительную гадину! А надо будет, и еще убьет
- вторую, третью, двадцатую... Иван был вне себя от злобы. Он вскочил на
ноги, резко развернулся и перерубил взвившуюся в воздухе плеть.
- Вот ты как? - вяло возмутился гундосый.
- Так! - выкрикнул Иван. И бросился на него с резаком, позабыв про
свой план, про русоволосую, про все на свете. Ему было сейчас совершенно
все равно, что произойдет через минуту, через час, через день. Ему
хотелось крушить, бить, убивать сейчас, именно сейчас, когда его довели до
последнего предела, когда терпеть нельзя, когда уже преступно прощать и
отступать.
Гундосный Гмых сбил его с ног мощным ударом в лоб. Иван сам не
заметил, как оказался на траве.
- А с ним еще хотели по-людски! - проскрипел из-за спины Хмаг!
У Ивана челюсть отвисла - воскрес? не может быть?! наваждение!
чертовщина! война с призраками! Он даже не сделал попытки приподняться.
Что-то вдруг лопнуло в нем, оборвалось. Нож-резак выпал из руки.
Четыре когтистые лапы приподняли его, подбросили в воздух и с силой
шмякнули об землю - плашмя, всем телом. Потом еще раз, и еще. Иван потерял
сознание.
Он не знал, сколько пробыл в забытьи. Но когда приоткрыл глаза, уже
светало. Хмаг и Гмых стояли над ним, что-то жевали, чем-то запивали,
протягивая друг друг по очереди пузатую бутылочку.
- Надо его сдать, и дело с концом, предложил Хмаг, не переставая
жевать, сопя, глотая, бубня.
- Угу! - согласился Гмых. И поглядел вниз. - Смотри-ка очухался!
- Не может быть!
Хмаг без долгих раздумий обрушил бутылку на Иванов лоб. Она тут же
разбилась вдребезги. Но Иван почти не почувствовал боли, он еще находился
в состоянии полнейшего отупения и бесчувственности.
- Зря ты это, - посетовал Гмых, - там еще на донышке оставалось
чуток.
Хмаг вместо ответа предложил:
- Ну что, взяли?
- Взяли!
И они - подхватили Ивана под руки, волоком оттащили к столбу,
прислонили стоймя. И начали его мордовать без тени жалости, не заботясь
похоже даже о собственных кулаках.
Голова у Ивана болталась из стороны в сторону. Он ничего не понимал,
полностью потерял ориентацин, не осознавал, где находится и вообще, что
происходит. Его еще никогда столь деловито и методично не били.
- Хватит... - пролепетал он еле слышно.
- Нет, рано покуда, - самым серьезным образом отозвался гундосый
Гмых.
- Мы только еще начали! Мы только еще во вкус вошли! - поддержал
напарника Хмаг.
Ивану казалось, что его голова превратилась в огромный пустой котел,
по которому били с двух сторон железными рельсами. Котел беспрестанно
увеличивался в размерах, разбухал, гудел, звенел, дрожал, ухал,
раскачивался, дребезжал... а по нему все били и били, словно созывали на
какое-то важное дело глухих. Терпеть не было никакой мочи. Но ничего
другого не оставалось. У Ивана не хватало сил приподнять руки, прикрыться.
Он того и гляди мог свалиться под ноги деловитым мордобойцам. Но падать
ему не хотелось. И он удержался.
- Хватит...
- Щас, погоди, еще первый раунд не кончился, - миролюбиво протянул
Гмых.
- Ага, гонга не было! - поддакнул Хмаг. И врезал в очередной раз по
уху.
Иван почти не слышал слов, они долетали как сквозь свинцовую стену.
Котел гудел, вибрировал, грозил лопнуть, разорваться в любую минуту.
- Ты все-таки очень непорядочная амеба, - бубнил Хмаг, - ты мне всю
шкуру исцарапал! Нет, парень, так себя в гостях не ведут!
Гмых ударил в скулу, отошел, полюбовался. И сказал:
- Ничего, впредь вежливее будет, мы наставнички с опытом. Вона как -
себя не жалеем, все учим, стараемся! Нам бы за это на третий уровень пора,
а нас все в Предварительном ярусе держа..
- Везде нужны мастера своего дела, - осадил напарника Хмаг. И залепил
Ивану такую плюху, что у того искры из глаз посыпались.
- Хватит... - Иван готов был признаться во всех несуществующих
грехах, взять на себя вину, смысла которой он понять, хоть убей, не мог,
он был готов почти на все, лишь бы его прекратили избивать.
- Вот теперь хватит! - сказал Гмых и напоследок врезал Ивану под
ребра. - Теперь передохнем малость.
Иван задохнулся, скорчился - ноги его перестали держать. Он сидел у
столба на корточках и ловил воздух разинутым ртом. Было уже почти светло.
- Делу время, потехе час, - многозначительно проговорил Гмых. И
уселся на травку в трех шагах от Ивана.
Хмаг присоединился к нему. И снова напарники что-то жевали, что-то
лакали из непонятно откуда взявшихся пузатых бутылочек. Ворчливо
переговаривались.
Кровь заливала Ивану лицо. Глаза заплыли, и он почти ничего не видел.
Половину зубов он выплюнул на траву, еще стоя. Сейчас выплевывал
оставшиеся. Язык не ворочался, он торчал во рту разбухшим кляпом. Где были
губы, щеки, нос, надбровные дуги, челюсти, уши, Иван не знал, он их не
ощущал по отдельности, все горело одним огнем, в одном кипящем месиве
внутри разбухшего котла и снаружи его. Ребра и ключицы были переломаны,
дышалось с трудом, с хрипом, с кровавой пеной на губах. В самом центре
огромного котла-головы звенели три слова, повторяясь до бесконечности,
сливаясь, теряя очередность: "да будет проклят да будет проклят да будет
проклят да..." Иван уже не понимал их значения, он вообще ничего не
понимал, он уже не был тем, кем был прежде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214