Он уже взял себя в руки. - Ты
что, в сторонке, что ли? Ты разве не наша, не землянка?!
- Отпусти, сволочь! Они уничтожат вас всех! Никому не будет пощады! А
тебя они прикончат заранее, чтобы ты...
- Ну чего примолкла, договаривай! - Иван вывернул руку сильнее.
- Обойдешься! Тебе не положено знать этого!
- Они что-то готовят против нас?! - Иван прокричал ей прямо в ухо. -
Что они замышляют?!
Смуглянка дернулась, но боль в руке остановила ее. Она выгнулась всем
телом, завизжала истерически, злобно.
- Не поможет, - заверил ее Иван, - тут никого нет, никто не прибежит
тебе на помощь. Отвечай, паскудина!
- Готовят! Да-а, готовят! - заорала ему в лицо, брызжа слюной,
смуглянка, видно, она не боялась свернуть себе шеи. Но зато Иван
испугался, слишком уж резко и неожиданно она вывернулась. Он чуть не
выпустил руки. А она орала: - Вы все передохнете, все! Они никого не
оставят! Только сотнюдругую рабов! Да еще с тыщенку самых породистых и
здоровых маток, и все! Правильно, давно пора уничтожить эту проклятую,
паршивую планетенку!
Иван отвел ее лицо ладонью. Сказал спокойно, с расстановкой:
- Нет, ты все врешь! Этого быть не может!
И Земля непаршивая планетенка, Земля-это прекраснейший из миров
Пространства. Ты винишь других в том, в чем сама виновата! Да, это так!
Тебе не пришлась по вкусу жизнь на Земле, а ничего путного найти вне ее ты
не смогла, устроилась на грузовоз, в обслугу, злилась на всех, так?!
- Не-т! - завизжала смуглянка. - Ты сволочь, гадина! Ты ни черта не
смыслишь в этой жизни! Не-е-ет!!!
И Иван понял, все так, он прав. Ему надо было бы ее добить-морально,
духовно. Но он лишь процедил ей на ухо:
- Тебя бросали на Земле любовники, многие бросали, я слышал... Может,
ты им не пришлась, может, получше кого находили. Но ты возненавидела не
их, ты их* носила в памяти, перебирала, хотела вернуть, а ты возненавидела
Землю! - Иван сдержал себя и закончил почти равнодушно: - Впрочем, это
твое дело. Я не зову тебя туда, на родину, можешь оставаться здесь, раз
тебе нравится!
- Не зо-ову-у?! - с ехидцей протянула смуглянка. - Да тебе там
никогда не бывать, слизняк!
- Ну ладно, пошли! - Иван грубо толкнул ее вперед.
Только пройти им далеко не удалось. На седьмом или восьмом шаге почва
разверзлась под ними. Они стали падать.
Иван, помня наказ вертухая-доброжелателя, не дергался. Он и ее сжимал
крепко-накрепко, чтоб ни рукой, ни ногой не могла шевельнуть.
Падали они долго. Ивану это падение было знакомо по прошлому разу.
Снова мелькали пещерные стены, камни, валуны, сталактиты и сталагмиты,
ревели водопады, брызги летели в лица... Но было ли это настоящим падением
или только иллюзией падения, Иван не знал. Он всматривался в черные
непроницаемые глаза смуглянки и видел-ей страшно, - она очень боится за
себя - вон, - закусила губу, ноздри расширены, трепещут крылышками, а
брови наоборот, напряжены, сведены к переносице, и не такая уж она
красивая, обычная баба, молодая, грудастая, симпатичная, но обычная! Иван
отвернулся.
Они упали прямо в фильтр-паутину. И на этот раз Иван не стал
вырываться из тенет, не стал вытягибать ног из болота, и смуглянке не
позволил. Они в считанные минуты прошли сквозь фильтр. И упали на гамак.
- Это еще что за явление, - пробурчала без вопросительных интонаций
мохнатая и сонная Марта.
- Привет, - бросил ей Иван: - Как висится?
- Убирайся вон!
- Обязательно уберусь, только вот приспособлю рядышком с тобой эту
подруженьку и сразу же уберусь! - заверил Иван. Говорил он самым
покладистым тоном.
- Убирайтесь оба!
- А ты заткнись, брюхо! - осмелела вдруг смуглянка. - Висишь - и виси
себе! Не то я те хобот-то вырву, стерва!
- Только без этого, - встрял Иван И спросил серьезно: - Где Лана?
Марта посмотрела на него заплывшими поросячьими глазками. Но
ответила. Иван даже не ожидал, что она ответит.
- Там!
- Где там?
- За стеной, слизняк. - Марта перешла на какойто змеиный шип. - Но
учти, если ты ее опять утащищь в мир смертных, она никогда тебе этого не
простит! Она проклянет тебя, понял? Ты станешь для нее самым ненавистным
существом во Вселенной! И эти, - Марта неопределенно кивнула в сторону,
отчего весь ее мохнатый живот-груша вместе со слизистым и морщинистым
хоботом затряслись, заходили ходуном. - И эти тебя никогда не простят, у
них каждая матка на вес... на вес... нет, тут золото не в цене, нас даже
не с чем сравнить, мы дороже всего! Иван успокаивающе помахал рукой.
- Ничего, - проговорил он, - я привел достойную замену русоволосой. -
Он повернулся к пленнице-заложнице, сжал ей руку сильнее, заглянул в
глаза. - Не так ли? Ты ведь хочешь вечного блаженства?
- Не-е-е-е-ет!!! - истерично завопила смуглянка. - Я загрызу тебя
собственными зубами, я повисну на тебе и не отпущу никуда, я убью тебя!
Не-е-е-ее-ет!!!
Иван скривился, прикрыл рукой ухо.
- Ну ладно, мы пошли, - бросил он Марте, - а ты не волнуйся, вечная
несушка, а то приплоду станешь мало давать.
- Во-о-он!!! - крикнула Марта.
И ее затрясло. За стеклом аквариума сразу поднялась какая-то муть.
Только Иван не стал рассматривать, что там происходило. Он шел к стене.
А стена оказалась настоящей, не пропускала. Тогда он ткнулся в
другую, в третью, попробовал пол под ногами по всему периметру. Лаза нигде
не было.
- Ну что, слизняк, - поинтересовалась Марта торжествующе, - застрял в
паутине, заблудился? Иван отпустил смуглянку, бросил ей коротко:
- Иди-ка, побеседуй с подруженькой!
- Это мы со всем нашим удовольствием, - просипела смуглянка.
Но она не стала набрасываться на висящую, не стала нервничать и
злиться как в начале, она просто наступила ногой на хобот, тянущийся к
аквариуму, пережала его.
- Ну?!
Одутловатое личико Марты исказилось страшной гримасой-чего только не
было в ней: и боль, и страх, и досада, и ненависть, и еще множество
подобного, мелкого и отвратного.
- Я жду! - повысила голос смуглянка, не убирая ноги.
- Гамак вас довезет! - выдавила висящая с крайним озлоблением. -
Проваливайте!
Иван снова схватил смуглянку за руку. Они вместе запрыгнули на гамак.
- Куда? - спросил Иван.
- Тяни влево, слизняк, - посоветовала Марта. Ее лицо успело принять
обычное сонное выражение. - И больше меня не беспокойте.
Иван сделал, как было сказано, потянул за стропы-канаты. И гамак
пошел влево, пошел прямо сквозь стену, будто ее и не было.
- Во! Видал?! - восхищенно воскликнула смуглянка. - У нас до такого
сроду не додумаются!
- А ты когда у нас в последний раз была?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214
что, в сторонке, что ли? Ты разве не наша, не землянка?!
- Отпусти, сволочь! Они уничтожат вас всех! Никому не будет пощады! А
тебя они прикончат заранее, чтобы ты...
- Ну чего примолкла, договаривай! - Иван вывернул руку сильнее.
- Обойдешься! Тебе не положено знать этого!
- Они что-то готовят против нас?! - Иван прокричал ей прямо в ухо. -
Что они замышляют?!
Смуглянка дернулась, но боль в руке остановила ее. Она выгнулась всем
телом, завизжала истерически, злобно.
- Не поможет, - заверил ее Иван, - тут никого нет, никто не прибежит
тебе на помощь. Отвечай, паскудина!
- Готовят! Да-а, готовят! - заорала ему в лицо, брызжа слюной,
смуглянка, видно, она не боялась свернуть себе шеи. Но зато Иван
испугался, слишком уж резко и неожиданно она вывернулась. Он чуть не
выпустил руки. А она орала: - Вы все передохнете, все! Они никого не
оставят! Только сотнюдругую рабов! Да еще с тыщенку самых породистых и
здоровых маток, и все! Правильно, давно пора уничтожить эту проклятую,
паршивую планетенку!
Иван отвел ее лицо ладонью. Сказал спокойно, с расстановкой:
- Нет, ты все врешь! Этого быть не может!
И Земля непаршивая планетенка, Земля-это прекраснейший из миров
Пространства. Ты винишь других в том, в чем сама виновата! Да, это так!
Тебе не пришлась по вкусу жизнь на Земле, а ничего путного найти вне ее ты
не смогла, устроилась на грузовоз, в обслугу, злилась на всех, так?!
- Не-т! - завизжала смуглянка. - Ты сволочь, гадина! Ты ни черта не
смыслишь в этой жизни! Не-е-ет!!!
И Иван понял, все так, он прав. Ему надо было бы ее добить-морально,
духовно. Но он лишь процедил ей на ухо:
- Тебя бросали на Земле любовники, многие бросали, я слышал... Может,
ты им не пришлась, может, получше кого находили. Но ты возненавидела не
их, ты их* носила в памяти, перебирала, хотела вернуть, а ты возненавидела
Землю! - Иван сдержал себя и закончил почти равнодушно: - Впрочем, это
твое дело. Я не зову тебя туда, на родину, можешь оставаться здесь, раз
тебе нравится!
- Не зо-ову-у?! - с ехидцей протянула смуглянка. - Да тебе там
никогда не бывать, слизняк!
- Ну ладно, пошли! - Иван грубо толкнул ее вперед.
Только пройти им далеко не удалось. На седьмом или восьмом шаге почва
разверзлась под ними. Они стали падать.
Иван, помня наказ вертухая-доброжелателя, не дергался. Он и ее сжимал
крепко-накрепко, чтоб ни рукой, ни ногой не могла шевельнуть.
Падали они долго. Ивану это падение было знакомо по прошлому разу.
Снова мелькали пещерные стены, камни, валуны, сталактиты и сталагмиты,
ревели водопады, брызги летели в лица... Но было ли это настоящим падением
или только иллюзией падения, Иван не знал. Он всматривался в черные
непроницаемые глаза смуглянки и видел-ей страшно, - она очень боится за
себя - вон, - закусила губу, ноздри расширены, трепещут крылышками, а
брови наоборот, напряжены, сведены к переносице, и не такая уж она
красивая, обычная баба, молодая, грудастая, симпатичная, но обычная! Иван
отвернулся.
Они упали прямо в фильтр-паутину. И на этот раз Иван не стал
вырываться из тенет, не стал вытягибать ног из болота, и смуглянке не
позволил. Они в считанные минуты прошли сквозь фильтр. И упали на гамак.
- Это еще что за явление, - пробурчала без вопросительных интонаций
мохнатая и сонная Марта.
- Привет, - бросил ей Иван: - Как висится?
- Убирайся вон!
- Обязательно уберусь, только вот приспособлю рядышком с тобой эту
подруженьку и сразу же уберусь! - заверил Иван. Говорил он самым
покладистым тоном.
- Убирайтесь оба!
- А ты заткнись, брюхо! - осмелела вдруг смуглянка. - Висишь - и виси
себе! Не то я те хобот-то вырву, стерва!
- Только без этого, - встрял Иван И спросил серьезно: - Где Лана?
Марта посмотрела на него заплывшими поросячьими глазками. Но
ответила. Иван даже не ожидал, что она ответит.
- Там!
- Где там?
- За стеной, слизняк. - Марта перешла на какойто змеиный шип. - Но
учти, если ты ее опять утащищь в мир смертных, она никогда тебе этого не
простит! Она проклянет тебя, понял? Ты станешь для нее самым ненавистным
существом во Вселенной! И эти, - Марта неопределенно кивнула в сторону,
отчего весь ее мохнатый живот-груша вместе со слизистым и морщинистым
хоботом затряслись, заходили ходуном. - И эти тебя никогда не простят, у
них каждая матка на вес... на вес... нет, тут золото не в цене, нас даже
не с чем сравнить, мы дороже всего! Иван успокаивающе помахал рукой.
- Ничего, - проговорил он, - я привел достойную замену русоволосой. -
Он повернулся к пленнице-заложнице, сжал ей руку сильнее, заглянул в
глаза. - Не так ли? Ты ведь хочешь вечного блаженства?
- Не-е-е-е-ет!!! - истерично завопила смуглянка. - Я загрызу тебя
собственными зубами, я повисну на тебе и не отпущу никуда, я убью тебя!
Не-е-е-ее-ет!!!
Иван скривился, прикрыл рукой ухо.
- Ну ладно, мы пошли, - бросил он Марте, - а ты не волнуйся, вечная
несушка, а то приплоду станешь мало давать.
- Во-о-он!!! - крикнула Марта.
И ее затрясло. За стеклом аквариума сразу поднялась какая-то муть.
Только Иван не стал рассматривать, что там происходило. Он шел к стене.
А стена оказалась настоящей, не пропускала. Тогда он ткнулся в
другую, в третью, попробовал пол под ногами по всему периметру. Лаза нигде
не было.
- Ну что, слизняк, - поинтересовалась Марта торжествующе, - застрял в
паутине, заблудился? Иван отпустил смуглянку, бросил ей коротко:
- Иди-ка, побеседуй с подруженькой!
- Это мы со всем нашим удовольствием, - просипела смуглянка.
Но она не стала набрасываться на висящую, не стала нервничать и
злиться как в начале, она просто наступила ногой на хобот, тянущийся к
аквариуму, пережала его.
- Ну?!
Одутловатое личико Марты исказилось страшной гримасой-чего только не
было в ней: и боль, и страх, и досада, и ненависть, и еще множество
подобного, мелкого и отвратного.
- Я жду! - повысила голос смуглянка, не убирая ноги.
- Гамак вас довезет! - выдавила висящая с крайним озлоблением. -
Проваливайте!
Иван снова схватил смуглянку за руку. Они вместе запрыгнули на гамак.
- Куда? - спросил Иван.
- Тяни влево, слизняк, - посоветовала Марта. Ее лицо успело принять
обычное сонное выражение. - И больше меня не беспокойте.
Иван сделал, как было сказано, потянул за стропы-канаты. И гамак
пошел влево, пошел прямо сквозь стену, будто ее и не было.
- Во! Видал?! - восхищенно воскликнула смуглянка. - У нас до такого
сроду не додумаются!
- А ты когда у нас в последний раз была?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214