Он вновь обрел утраченное тело. И это одно
уже было неплохо. Прямо перед лицом мелькнуло нечто черное, расплывчатое,
сверкнули из-за хрустальной толщи кровавые глаза-угли, изогнулись огромные
плавники ... уплыла рыбка! Иван усмехнулся. Повернул голову.
Метрах в четырех, за непрошибаемым хрустальным барьером сидел Кеша. Поза
у него была нелепа и неестественна, Кеша так подвернул под себя ногу, что
та казалась сломанной. Он проверял свои руки-протезы, подкручивал какие-то
винты. Ивана он не видел.
Где-то высоко-высоко над головой была каторга. Оттуда был выход.
"Ты проведешь здесь всего семь суток. Семь земных суток." - прошипело в
мозгу напоследок.
И тут же продолжилось, но уже извне, без шипа, чистым высоким, но
каким-то искусственным голосом:
- За это время ты узнаешь все. Для тебя не останется тайн. А потом ты
войдешь в нас.
- Как это? - спросил Иван. Он не собирался больше ни в кого входить.
- Ты станешь крохотной частичкой огромного организма нашей цивилизации.
Ты будешь всегда в ней. Ты будешь всегда для нее.
- Вообще-то у меня были другие планы, - тихо заметил Иван.
- Скоро ты поймешь, сколь ничтожны все ваши планы и замыслы.
Надо было заходить с другой стороны. Но Иван спросил в лоб:
- Но почему именно мы оказались избранниками? Разве мало других людей и
нелюдей, как кое-кто недавно выразился?
- Во-первых, мы забираем лишь тех, кто обречен на неминуемую смерть:
попавших в страшные катастрофы, умирающих от старости или неизлечимых
болезней, мы можем вытащить смертника из-под пули, летящей в его грудь,
вырвать из-под обрушивающегося на его шею топора ... мы берем только
абсолютно обреченных.
- Значит, если бы вас не оказалось в пещере, нам с Кешей пришел бы
конец?!
- Да.
- А почему я вам должен верить?
- Можно и не верить.
Иван промолчал. Он смотрел перед собой, в хрустальную толщу.
- Во-вторых, мы берем только прошедших двенадцать барьеров смерти. Ты их
прошел. Ты много раз был на самой грани. Обычно мало кому удается
преодолеть два или три барьера.
- А Кеша?
- Он прошел семнадцать барьеров по нарастающей. Это почти идеальный
маттериал для цивилизации.
Ивана перекорежило. Опять речь шла о материале, человеческом материале.
Где-то он уже слышал об этом, причем не единожды.
- Вы - это черные гиргейские рыбины? - снова спросил он без намека на
такт.
- Представь себе океан, по которому плывет утлая лодочка с умирающим от
жажды и палящего солнца несчастным рыбаком. Ему грезятся тысячи невероятных
вещей, над ним распускаются ослепительными веерами миражи, сказочные
миражи, его окружают cонмы призраков. Он живет в этом нереальном,
несуществующем мире, он верит в него, он ощущает всю его полноту, этот мир
осязаем для него и зрим. И тут из свинцовой непомерной толщи вод
высовывается крохотная змеиная голова на тончайшей шее. Она реальна, ничего
реальнее ее нет, нигде во Вселенной. Он видит эту змейку, бледную и жалкую,
в ярчайшем созвездии фантомов, и он почти не верит в нее, ее нет, это тень
водоросли, прилипшей к мачте, это ресница в воспаленном глазе, он
отмахивается не от призраков, а от нее, он не хочет видеть ее, он отвык от
реальности, он весь в мире безумия. А реальность такова - тончайшая шейка,
скрываясь в толщах вод, переходит в гибкую, длинную, могучую и бесконечную
шею исполинского дракона, усеянного сверкающей чешуей, и столь велик этот
дракон, уходящий вниз, в незримость, что сама Земля с океанами на ней -
лишь трепещущая жидкая бусинка на верхней чешуйке. И бусинок таких -
мириады. И в каждой - крохотная головка исполинского дракойа. Одна и
повсюду - в триллионах тридлиардов миров. И реальна только она, венчающая
исполинское тело. Но безумный и жалкий рыбачок в своей жалкой лодчонке
предпочитает видеть миражи, его пугает подлинная реальность, она ему не
нужна. Понимаешь? Мы не даем тебе выбора. Ты уже наш. Ты не умрешь в своей
лодке. Мы тебя забрали из нее.
- И что дальше? - вяло поинтересовался Иван.
- Отвыкай от миражей-призраков.
- Постараемся, - заверил Иван не слишком искренне. - Но вы так и не
ответили на мой вопрос.
- Ну подумай, как какие-то черные рыбины могут быть нами? Разве пальцы
человека - это уже сам человек? Разве волны, сигналы радара, испускаемые
им, это уже сам радар?
- Понятно, - согласился Иван, - это ваши руки. И этими ручками вы
захаяали нас с Кешей, не спросив даже нашего согласия. Мне все понятненькб!
Положение было безвыходное. Хоть в петлю головой! Все планы трещали по
швам ... да и какие теперь планы! О готовящемся вторжении знают Дил Бронкс,
Гуг ... но что они смогут сделать?! Еще, правда, Первозург остается, он
где-то на Земле. Но этот может миллион лет выжидать или снова залезет в
свой кокон, в новые "чертоги*. Да пропади они все пропадом! И нечего
удивляться - конец всегда бывает нелепым и неожиданным. Так проходит слава
земная!
А с ней и все прочее проходит. Вон, Кеша, сидит, ковыряет свои протезы, и
ни черта ему не нужно, радуется, что живживехонек, хорошо ему. Никакой
связи с Кешей не было.
Какая связь через толщу хрусталя.
- Это не хрусталь. Это энергетические поля.
- Мне от вашей новости стало значительно легче, благодарю вас, - съязвил
Иван. И тут же вспомнил Молодцы Пристанища - значит, и там были поля? и на
Земле, под Антарктидой - тоже поля? Выходит, они, эти всевластные невидимки
повсюду? И в Системе?
- Мы не делим Мироздание на области, которые вы называете по вашей
прихоти разными названиями, нам это просто не нужно. Каждое место во
Вселенной имеет свои - координаты, и этого вполне достаточно.
- А вам не скушно жить? - задал глуповатый вопрос Иван.
- На уровне существования нашей Цивилизации нет понятия "скушно". Это
ваши слабости, это болезни телесников-материальников.
Иван начинал понимать с кем имеет дело. И все же счел нужным
переспросить:
- И что ж это за уровень такой?
- Большой Взрыв можно было пережить только на энергетическом уровне.
Ивану стало совсем плохо. Ежели эти властелины Вселенных существуют в
виде силовых полей и прочих не зримых оком штуковин, это их личное дело,
Бог им в помощь, как говорится. Но они собираются обратить в нечто подобное
и его, Ивана! Хорошие дела-а-а! Это еще похлеще воплощения - там хоть и в
гадине какой-нибудь, в чудище поганом, но все ж-таки в живом теле, а здесь
- ничто в ничем!
- Ты зря тратишь время, все предрешено, - растолковал ситуацию голос.
- Мне хотелось бы переброситься парочкой слов со своим приятелем, -
попросил Иван.
Сипловатый голос Кеши проник в уши сразу:
- Ты, небось, сбрендил. Гуг? - поинтересовался Кеша с ходу. - Или мы оба
чокнулись?!
- Думаю, что не только мы, - отрезал Иван.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214
уже было неплохо. Прямо перед лицом мелькнуло нечто черное, расплывчатое,
сверкнули из-за хрустальной толщи кровавые глаза-угли, изогнулись огромные
плавники ... уплыла рыбка! Иван усмехнулся. Повернул голову.
Метрах в четырех, за непрошибаемым хрустальным барьером сидел Кеша. Поза
у него была нелепа и неестественна, Кеша так подвернул под себя ногу, что
та казалась сломанной. Он проверял свои руки-протезы, подкручивал какие-то
винты. Ивана он не видел.
Где-то высоко-высоко над головой была каторга. Оттуда был выход.
"Ты проведешь здесь всего семь суток. Семь земных суток." - прошипело в
мозгу напоследок.
И тут же продолжилось, но уже извне, без шипа, чистым высоким, но
каким-то искусственным голосом:
- За это время ты узнаешь все. Для тебя не останется тайн. А потом ты
войдешь в нас.
- Как это? - спросил Иван. Он не собирался больше ни в кого входить.
- Ты станешь крохотной частичкой огромного организма нашей цивилизации.
Ты будешь всегда в ней. Ты будешь всегда для нее.
- Вообще-то у меня были другие планы, - тихо заметил Иван.
- Скоро ты поймешь, сколь ничтожны все ваши планы и замыслы.
Надо было заходить с другой стороны. Но Иван спросил в лоб:
- Но почему именно мы оказались избранниками? Разве мало других людей и
нелюдей, как кое-кто недавно выразился?
- Во-первых, мы забираем лишь тех, кто обречен на неминуемую смерть:
попавших в страшные катастрофы, умирающих от старости или неизлечимых
болезней, мы можем вытащить смертника из-под пули, летящей в его грудь,
вырвать из-под обрушивающегося на его шею топора ... мы берем только
абсолютно обреченных.
- Значит, если бы вас не оказалось в пещере, нам с Кешей пришел бы
конец?!
- Да.
- А почему я вам должен верить?
- Можно и не верить.
Иван промолчал. Он смотрел перед собой, в хрустальную толщу.
- Во-вторых, мы берем только прошедших двенадцать барьеров смерти. Ты их
прошел. Ты много раз был на самой грани. Обычно мало кому удается
преодолеть два или три барьера.
- А Кеша?
- Он прошел семнадцать барьеров по нарастающей. Это почти идеальный
маттериал для цивилизации.
Ивана перекорежило. Опять речь шла о материале, человеческом материале.
Где-то он уже слышал об этом, причем не единожды.
- Вы - это черные гиргейские рыбины? - снова спросил он без намека на
такт.
- Представь себе океан, по которому плывет утлая лодочка с умирающим от
жажды и палящего солнца несчастным рыбаком. Ему грезятся тысячи невероятных
вещей, над ним распускаются ослепительными веерами миражи, сказочные
миражи, его окружают cонмы призраков. Он живет в этом нереальном,
несуществующем мире, он верит в него, он ощущает всю его полноту, этот мир
осязаем для него и зрим. И тут из свинцовой непомерной толщи вод
высовывается крохотная змеиная голова на тончайшей шее. Она реальна, ничего
реальнее ее нет, нигде во Вселенной. Он видит эту змейку, бледную и жалкую,
в ярчайшем созвездии фантомов, и он почти не верит в нее, ее нет, это тень
водоросли, прилипшей к мачте, это ресница в воспаленном глазе, он
отмахивается не от призраков, а от нее, он не хочет видеть ее, он отвык от
реальности, он весь в мире безумия. А реальность такова - тончайшая шейка,
скрываясь в толщах вод, переходит в гибкую, длинную, могучую и бесконечную
шею исполинского дракона, усеянного сверкающей чешуей, и столь велик этот
дракон, уходящий вниз, в незримость, что сама Земля с океанами на ней -
лишь трепещущая жидкая бусинка на верхней чешуйке. И бусинок таких -
мириады. И в каждой - крохотная головка исполинского дракойа. Одна и
повсюду - в триллионах тридлиардов миров. И реальна только она, венчающая
исполинское тело. Но безумный и жалкий рыбачок в своей жалкой лодчонке
предпочитает видеть миражи, его пугает подлинная реальность, она ему не
нужна. Понимаешь? Мы не даем тебе выбора. Ты уже наш. Ты не умрешь в своей
лодке. Мы тебя забрали из нее.
- И что дальше? - вяло поинтересовался Иван.
- Отвыкай от миражей-призраков.
- Постараемся, - заверил Иван не слишком искренне. - Но вы так и не
ответили на мой вопрос.
- Ну подумай, как какие-то черные рыбины могут быть нами? Разве пальцы
человека - это уже сам человек? Разве волны, сигналы радара, испускаемые
им, это уже сам радар?
- Понятно, - согласился Иван, - это ваши руки. И этими ручками вы
захаяали нас с Кешей, не спросив даже нашего согласия. Мне все понятненькб!
Положение было безвыходное. Хоть в петлю головой! Все планы трещали по
швам ... да и какие теперь планы! О готовящемся вторжении знают Дил Бронкс,
Гуг ... но что они смогут сделать?! Еще, правда, Первозург остается, он
где-то на Земле. Но этот может миллион лет выжидать или снова залезет в
свой кокон, в новые "чертоги*. Да пропади они все пропадом! И нечего
удивляться - конец всегда бывает нелепым и неожиданным. Так проходит слава
земная!
А с ней и все прочее проходит. Вон, Кеша, сидит, ковыряет свои протезы, и
ни черта ему не нужно, радуется, что живживехонек, хорошо ему. Никакой
связи с Кешей не было.
Какая связь через толщу хрусталя.
- Это не хрусталь. Это энергетические поля.
- Мне от вашей новости стало значительно легче, благодарю вас, - съязвил
Иван. И тут же вспомнил Молодцы Пристанища - значит, и там были поля? и на
Земле, под Антарктидой - тоже поля? Выходит, они, эти всевластные невидимки
повсюду? И в Системе?
- Мы не делим Мироздание на области, которые вы называете по вашей
прихоти разными названиями, нам это просто не нужно. Каждое место во
Вселенной имеет свои - координаты, и этого вполне достаточно.
- А вам не скушно жить? - задал глуповатый вопрос Иван.
- На уровне существования нашей Цивилизации нет понятия "скушно". Это
ваши слабости, это болезни телесников-материальников.
Иван начинал понимать с кем имеет дело. И все же счел нужным
переспросить:
- И что ж это за уровень такой?
- Большой Взрыв можно было пережить только на энергетическом уровне.
Ивану стало совсем плохо. Ежели эти властелины Вселенных существуют в
виде силовых полей и прочих не зримых оком штуковин, это их личное дело,
Бог им в помощь, как говорится. Но они собираются обратить в нечто подобное
и его, Ивана! Хорошие дела-а-а! Это еще похлеще воплощения - там хоть и в
гадине какой-нибудь, в чудище поганом, но все ж-таки в живом теле, а здесь
- ничто в ничем!
- Ты зря тратишь время, все предрешено, - растолковал ситуацию голос.
- Мне хотелось бы переброситься парочкой слов со своим приятелем, -
попросил Иван.
Сипловатый голос Кеши проник в уши сразу:
- Ты, небось, сбрендил. Гуг? - поинтересовался Кеша с ходу. - Или мы оба
чокнулись?!
- Думаю, что не только мы, - отрезал Иван.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214