.
* * *
- Больше всего на свете я люблю брать штурмом всякие базы, - совершенно
серьезно, поводя выцветшим глазом, проговорил Кеша,- на Аранайе я брал
двадцать восемь баз этих ублюдков, понял?!
Кеша явно сам себя заводил, ему претило бездействие.
Ох как хорошо понимал его Иван. Броситься, очертя голову, на врага!
Смять! Разбить! Или погибнуть... Но почему, собственно, на врага? Может,
там и не враг вовсе. Тут ломай - не ломай голову, а надо топать вперед. И
потому Иван сказал:
- Пошли!
Шнур-поисковик сдавил запястье, вытянулся вперед, весь подрагивая словно
собака-ищейка, замерцал тускло. Он явно уловил направление.
Иван вытащил из Гугова мешка полушлем-гипноусилитель, водрузил его на
голову - шлем угрожающе завибрировал и... пропал из виду. Теперь его можно
было только нащупать. Иван не собирался никому давать щупать свою голову.
Он снова сунул руку в мешок, наугад вытащил чуть теплящийся шарик
"зародыша". Будь что будет! Пальцы сжались, из кулака потекла желеобразная
масса, на ходу превращаясь в нечто вытянутое, широкое, длинное,
поблескивающее, с удобной витой рукоятью.
Кеша не выдержал и громко выругался.
- Да это ж меч! - выдохнул он с удивлением.
Иван и сам видел, что это меч. Он вскинул руку и рассек воздух "тройным
веером" - меч пропал из виду и снова появился, стоило Ивановой руке
застыть. Пристанище! Он сразу вспомнил Пристанище, именно там пригодился бы
такой помощничек - послушный, полуживой, сверкающий ослепительными
алмазными гранями, меч - чудо XXV-го века ...а может, и не XXV-ro!
Иван разжал руку, поднес ладонь к глазам - на ней лежала витая теплая
рукоять, и ничего более. Тогда он снова сжал пальцы - широкое лезвие
вырвалось из кулака лазерным лучом и застыло.
Кеша облизнул пересохшие губы.
- А ну, поищи-ка там еще чего, - тихо попросил он.
- В дороге поищем, нечего время терять, - ответил Иван, - сам ведь
спешил. Пошли!
И они пошли. Быстрым шагом, похожим скорее на бег. Теперь у них была
цель. База. Семьдесят миль одним махом не перемахнешь. Да и сил надо
оставить немного. Ни один, ни другой не верили, что на базе их будут
дожидаться друзья-товарищи.
Шнур освещал путь узким, почти не рассеивающимся лучиком. Главное, что
под ногами была почва, что спертым и холодным воздухом подземелья можно
было дышать. Все остальное приложится. Иван не сомневался в своих силах.
Несколько раз он внезапно останавливался, подходил к стенам туннеля,
осматривал их, прощупывал - ему мерещились следы рук человеческих, следы
проходчиков. Но каждый раз он ошибался - стены были изъедены временем и
вполне естественны, скорее всего здесь текла когда-то подземная река,
она-то и проложила ход, текла по трещине в породах, век от века расширяя
свое русло. Может, так, а может, и нет. Какая разница! Кеша каждый раз
нервничал, ему было плевать на такие мелочи. Его больше интересовало
содержимое заплечного мешка. Он все время напоминал Ивану. И тот дважды,
перебарывая самого себя, доставал "зародыши". Первый, раздавленный в
кулаке, в один миг превратился в несуразную черную большую птицу без головы
и лап, напугал обоих гортанным истерическим клекотом, скрежетом ... и исчез
в Темноте. Второй, выпал из ладони сгустком живой посверкивающей ртути,
упал на шершавый гиргенит, прожег его, проел, ушел вниз - в неведомые
внутренности Гиргеи.
- Хватит экспериментировать, - сказал Иван.
Он понимал - с мечом просто повезло, случайность. Витая рукоять была со
странностями, она уползла с ладони вверх по руке, до локтя, там и
прилепилась рыбой-прилипалой. Как она держалась, было непонятно, но когда
Иван пытался отодрать рукоять от металлопластиконовой ткани комбинезона, у
него ничего не получилось. Зато стоило только подумать о мече - и рукоять
соскальзывала в ладонь. Невродатчики? Психопроцессоры? Иван уже не
сомневался, что эта штуковина оттуда же, откуда и яйцо-превращатеяь.
Само волшебное "яичко" лежало у него за пазухой, грело дущу и вселяло
надежду, несмотря на то, что пока на Гиргее так и не выручило не разу. Все!
Хватит психовать! Надо преодолевать этот комплекс "голого беззащитного
человека", он вооружен, он оснащен, он силен и искусен в рукопашном бою, у
него седьмая степень боевого гиперсенса плюс уникальная школа рос-веда, у
него, в конце концов, меч, гипноусилитель ... да еще два Кешиных
парализатора. Да они просто непобедимы! А тревоги и неуверенность, так это
всегда после длительного ношения скафандра, это проходит на вторые или
третьи сутки. А сейчас надо идти вперед и не растекаться чувствительиым
слизнем по гиргениту.
- Погоди ты малость, - просил задыхающийся Киша.
Дыхалка, видно, у ветерана тридцатилетней аракайской войны, была
основательно подпорчена каторгами и рудниками, - погоди!
- Две минуты отдыха, - сказал Иван. И сел прямо на камень поблескивающего
пола.
- Я тебе вот чего хотел сказать, - начал Кеша с ходу, будто для того и
просил передышки, - помнишь, ты говорил, что у меня, дескать, чего-то не
так, не такой какой-то?!
- Не помню, - солгал Иван.
Кеша поглядел на него недоверчиво и продолжил.
- Точняк, чего-то случилось со мной, - выговорил он проникновенно, - то
ли не хватает во мне чего-то, толи отмерло внутри - было, а потом взяло и
отмерло, и я не чувствую.
- Ветеран войны, а рассуждаешь как баба сентиментальная, - сделал вывод
Иван.
- Я ведь не жалуюсь, - зло прохрипел Кеша, вставая, - я понять не могу.
Слушай, Иван, а может, тогда в пещере, помнишь, когда нас давило вусмерть?
Может, тогда мне башку придавило? Или, может, я в клинической смерти был?
После нее иногда, говорят, мозги набекрень, отмирает, говорят, часть
мозговых клеток, и человеку кажется, что от него половинка осталась, а то
еще меньше?! Я не плачусь тебе в жилетку, мне разобраться надо! Ведь сон-то
был?
- Был, - согласился Иван.
- Значит, и случилось что-то, - Кеша вдруг замолк. А после некоторого
замешательства произнес как-то значительно и отрешенно: - А вдруг они меня
на самом деле отпустили?!
Иван понял, еще немного и железный ветеран, неустрашимый боец и видавший
виды каторжник-рецидивист скиснет, тогда пиши пропало - бросить его не
бросишь, а возиться с ним, значит, самому погибнуть. И он поднялся на ноги.
- Пошли. Нечего нюни распускать, это не ты, что ли, грозился базу с
налету взять, а?
- Я, - сознался Кеша. Решимость и воля возвращалась к нему.
- Осталось миль пятнадцать. Это последний бросок, понял?
Иннокентий Булыгин угрюмо покосился на Ивана. Он все понимал. И был готов
ко всему. И несмотря на это ему казалось вполне определенно, что он не весь
здесь, в проклятом гиргейском подземелье, что он и еще где-то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214
* * *
- Больше всего на свете я люблю брать штурмом всякие базы, - совершенно
серьезно, поводя выцветшим глазом, проговорил Кеша,- на Аранайе я брал
двадцать восемь баз этих ублюдков, понял?!
Кеша явно сам себя заводил, ему претило бездействие.
Ох как хорошо понимал его Иван. Броситься, очертя голову, на врага!
Смять! Разбить! Или погибнуть... Но почему, собственно, на врага? Может,
там и не враг вовсе. Тут ломай - не ломай голову, а надо топать вперед. И
потому Иван сказал:
- Пошли!
Шнур-поисковик сдавил запястье, вытянулся вперед, весь подрагивая словно
собака-ищейка, замерцал тускло. Он явно уловил направление.
Иван вытащил из Гугова мешка полушлем-гипноусилитель, водрузил его на
голову - шлем угрожающе завибрировал и... пропал из виду. Теперь его можно
было только нащупать. Иван не собирался никому давать щупать свою голову.
Он снова сунул руку в мешок, наугад вытащил чуть теплящийся шарик
"зародыша". Будь что будет! Пальцы сжались, из кулака потекла желеобразная
масса, на ходу превращаясь в нечто вытянутое, широкое, длинное,
поблескивающее, с удобной витой рукоятью.
Кеша не выдержал и громко выругался.
- Да это ж меч! - выдохнул он с удивлением.
Иван и сам видел, что это меч. Он вскинул руку и рассек воздух "тройным
веером" - меч пропал из виду и снова появился, стоило Ивановой руке
застыть. Пристанище! Он сразу вспомнил Пристанище, именно там пригодился бы
такой помощничек - послушный, полуживой, сверкающий ослепительными
алмазными гранями, меч - чудо XXV-го века ...а может, и не XXV-ro!
Иван разжал руку, поднес ладонь к глазам - на ней лежала витая теплая
рукоять, и ничего более. Тогда он снова сжал пальцы - широкое лезвие
вырвалось из кулака лазерным лучом и застыло.
Кеша облизнул пересохшие губы.
- А ну, поищи-ка там еще чего, - тихо попросил он.
- В дороге поищем, нечего время терять, - ответил Иван, - сам ведь
спешил. Пошли!
И они пошли. Быстрым шагом, похожим скорее на бег. Теперь у них была
цель. База. Семьдесят миль одним махом не перемахнешь. Да и сил надо
оставить немного. Ни один, ни другой не верили, что на базе их будут
дожидаться друзья-товарищи.
Шнур освещал путь узким, почти не рассеивающимся лучиком. Главное, что
под ногами была почва, что спертым и холодным воздухом подземелья можно
было дышать. Все остальное приложится. Иван не сомневался в своих силах.
Несколько раз он внезапно останавливался, подходил к стенам туннеля,
осматривал их, прощупывал - ему мерещились следы рук человеческих, следы
проходчиков. Но каждый раз он ошибался - стены были изъедены временем и
вполне естественны, скорее всего здесь текла когда-то подземная река,
она-то и проложила ход, текла по трещине в породах, век от века расширяя
свое русло. Может, так, а может, и нет. Какая разница! Кеша каждый раз
нервничал, ему было плевать на такие мелочи. Его больше интересовало
содержимое заплечного мешка. Он все время напоминал Ивану. И тот дважды,
перебарывая самого себя, доставал "зародыши". Первый, раздавленный в
кулаке, в один миг превратился в несуразную черную большую птицу без головы
и лап, напугал обоих гортанным истерическим клекотом, скрежетом ... и исчез
в Темноте. Второй, выпал из ладони сгустком живой посверкивающей ртути,
упал на шершавый гиргенит, прожег его, проел, ушел вниз - в неведомые
внутренности Гиргеи.
- Хватит экспериментировать, - сказал Иван.
Он понимал - с мечом просто повезло, случайность. Витая рукоять была со
странностями, она уползла с ладони вверх по руке, до локтя, там и
прилепилась рыбой-прилипалой. Как она держалась, было непонятно, но когда
Иван пытался отодрать рукоять от металлопластиконовой ткани комбинезона, у
него ничего не получилось. Зато стоило только подумать о мече - и рукоять
соскальзывала в ладонь. Невродатчики? Психопроцессоры? Иван уже не
сомневался, что эта штуковина оттуда же, откуда и яйцо-превращатеяь.
Само волшебное "яичко" лежало у него за пазухой, грело дущу и вселяло
надежду, несмотря на то, что пока на Гиргее так и не выручило не разу. Все!
Хватит психовать! Надо преодолевать этот комплекс "голого беззащитного
человека", он вооружен, он оснащен, он силен и искусен в рукопашном бою, у
него седьмая степень боевого гиперсенса плюс уникальная школа рос-веда, у
него, в конце концов, меч, гипноусилитель ... да еще два Кешиных
парализатора. Да они просто непобедимы! А тревоги и неуверенность, так это
всегда после длительного ношения скафандра, это проходит на вторые или
третьи сутки. А сейчас надо идти вперед и не растекаться чувствительиым
слизнем по гиргениту.
- Погоди ты малость, - просил задыхающийся Киша.
Дыхалка, видно, у ветерана тридцатилетней аракайской войны, была
основательно подпорчена каторгами и рудниками, - погоди!
- Две минуты отдыха, - сказал Иван. И сел прямо на камень поблескивающего
пола.
- Я тебе вот чего хотел сказать, - начал Кеша с ходу, будто для того и
просил передышки, - помнишь, ты говорил, что у меня, дескать, чего-то не
так, не такой какой-то?!
- Не помню, - солгал Иван.
Кеша поглядел на него недоверчиво и продолжил.
- Точняк, чего-то случилось со мной, - выговорил он проникновенно, - то
ли не хватает во мне чего-то, толи отмерло внутри - было, а потом взяло и
отмерло, и я не чувствую.
- Ветеран войны, а рассуждаешь как баба сентиментальная, - сделал вывод
Иван.
- Я ведь не жалуюсь, - зло прохрипел Кеша, вставая, - я понять не могу.
Слушай, Иван, а может, тогда в пещере, помнишь, когда нас давило вусмерть?
Может, тогда мне башку придавило? Или, может, я в клинической смерти был?
После нее иногда, говорят, мозги набекрень, отмирает, говорят, часть
мозговых клеток, и человеку кажется, что от него половинка осталась, а то
еще меньше?! Я не плачусь тебе в жилетку, мне разобраться надо! Ведь сон-то
был?
- Был, - согласился Иван.
- Значит, и случилось что-то, - Кеша вдруг замолк. А после некоторого
замешательства произнес как-то значительно и отрешенно: - А вдруг они меня
на самом деле отпустили?!
Иван понял, еще немного и железный ветеран, неустрашимый боец и видавший
виды каторжник-рецидивист скиснет, тогда пиши пропало - бросить его не
бросишь, а возиться с ним, значит, самому погибнуть. И он поднялся на ноги.
- Пошли. Нечего нюни распускать, это не ты, что ли, грозился базу с
налету взять, а?
- Я, - сознался Кеша. Решимость и воля возвращалась к нему.
- Осталось миль пятнадцать. Это последний бросок, понял?
Иннокентий Булыгин угрюмо покосился на Ивана. Он все понимал. И был готов
ко всему. И несмотря на это ему казалось вполне определенно, что он не весь
здесь, в проклятом гиргейском подземелье, что он и еще где-то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214