Рука
Первого чуть дрогнула. Второй заметил это, воспользовался, выкрикнул:
- Брось! Он давно мертв. Погляди на его лицо!
Лицо подобранного просматривалось плохо. Обзорный сектор шлема был
затемнен и исцарапан. Но все-таки Первый увидел, что лицо это измождено до
крайности, иссохшейся кожей обтянута каждая косточка, каждая впадина. Низ
лица вообще не просматривался.
- Он уже давно мертв!
- Все равно надо поглядеть!
Первый поднес ключ к основанию шлема. Потом медленно провел по осевым
швам скафандра. И отпрянул.
Шлем откинулся, скафандр раскрылся. Перед ними лежал невероятно худой
человек в бронепластиковой кольчуге, перетянутый широким поясом. Он был
бесспорно мертвым. Живой человек не мог так выглядеть. Даже мощи,
пролежавшие годы, даже мумии, пролежавшие тысячелетия, выглядели лучше.
Кисти рук человека казались кистями скелета, глаза его запали, скулы были
обтянуты кожей до такой степени, что непонятно было - почему она не
лопается. Длиннющие, до плеч, волосы были спутаны, всклокочены, густая
растрепанная русая борода прикрывала не только подбородок и щеки, но и
шею, часть груди.
- Дикарь! - поразился Второй. - Откуда такой только взялся?!
- Сам ты дикарь! - обрубил Первый.
Он нагнулся, отцепил что-то от пояса, поднял. Второй посмотрел на его
руку. В ней был полуметровый обрывок толстой цепи. Таких цепей на Земле не
делали уже лет четыреста! Это было каким-то бредом, мешаниной
фантастической - суперскафандр и средневековая цепь.
- Да-а, досталось этому парню, - почти не разжимая губ проговорил
Первый.
Второй положил ему руку на плечо.
- Да чего уж теперь горевать, отмучился бедолага, - сказал он,
стараясь, чтоб голос звучал скорбно, - да ты не переживай, кому надо, те
разберутся с мертвецом, оприходуют. Пошли обратно!
- Щас - погоди!
Первый всмотрелся в лежащего внимательней.
- Что это у него?
- Где?
- Да вон, на груди!
Второй пожал плечами, отвернулся. Его не интересовали всякие мелочи,
он уже потерял интерес - думал, будет что-то необычное, непредсказуемое,
захватывающее... а это был простой мертвец, вывалившийся наверняка
где-нибудь на подходах к Земле из любительской капсулы - вывалился он,
скорее всего, живым, а потом и окачурился. Экая невидаль!
Первый нагнулся, чтобы рассмотреть непонятную штуковйнку на груди
мертвеца. Он даже протянул руку, собираясь потрогать железячку, снять ее.
Но в эту минуту мертвец открыл глаза, разлепил запекшиеся, обтянутые
корочкой ссохшейся крови губы и спросил еле слышно, на выдохе:
- Хархан? Квази?
Не услышав ответа, он опустил веки. Но губы прошептали еще одно
слово, тихое, нежное, почти неуловимое:
- Земля.
Земля. Россия. Москва.
2478-ой год, сентябрь
Иван стоял на ступенях, ведущих к Храму. Он стоял уже давно, не
меньше получаса. Но все никак не могзаставить себя сдвинуться с места,
сделать шаг вперед и вверх. Все было чудом - и этот Храм, и то, что он сам
живой-невредимый, что он вернулся, что светит солнце и сияют Купола.
Он был еще очень слаб. И все же он нашел в себе силы, чтобы придти
сюдэ. Именно тут он должен был принести благодарения всем. Всем, кто его
поддержал, кто ему помог и даже тем, кто просто не мешал, ведь это тоже
было своеобразной помощью. Но в первую очередь он обязан был
возблагодарить Творца за дарование жизни, за сохранение дуем. А потом уже
и всех прочих, даже неунывающего и преуспевающего Дила, хотя тот и
подсунул его несерийный возвратник, сработанный на подпольных заводах
где-нибудь в районе Гиргеи. Иван из-за этой штуковины выскочил не там и не
так. Но без нее он бы вообще не вернулся! Без нее он бы вообще нигде не
выскочил! Спасибо и Бронксу! Иван привез для него сувенир оттуда - обрывок
цепи. Он отдал бы Дилу и лучемет негуманоидской выделки, да вот беда -
лучемет отобрали, сказали, им будет заниматься особая комиссия, а у особой
комиссии назад уже ничего не выцыганишь, это точно! Ну, не страшно! Дил
будет рад и этому подарку.
Иван стоял и вспоминал всех. Он совершенно ослеп от сияния Золотых
Куполов. Но он не отводил взгляда, он был готов ослепнуть, но ослепнуть
здесь, на Земле, у Храма, ослепнуть и простоять вот так остаток лет. И
ничего ему больше не надо! Он затаил дыхание... нет, надо, обязательно
надо! Ему надо предупредить о Вторжении, надо рассказать все, что он
знает, а там они разберутся, они все сделают, чтобы уберечь Землю. А он
уйдет на покой. И будет стоять здесь, будет дышать этим воздухом, будет
наслаждаться сказочным сиянием. И ничего больше! Все! Хватит! Теперь
очередь других. А он свое сделал, он сделал даже большее, он имеет право
на отдых, и может, даже на тепленькое уютное кресло в службе Реброва, он
будет сам выбирать... хотя нет, выбор уже сделан, никаких кресел, никаких
мест! Его место здесь.. Здесь и там, под Вологдой. Он будет сидеть на
бережочке, ловить рыбку и рассказывать местной ребятне всякие истории из
своей жизни - и про Систему, и про Хар-хан, и про все эти уровни-ярусы...
А они будут слушать его, раскрыв рты, вытаращив глазенки. А потом они
будут смеяться над ним, вот он объявился деревенский сумасшедший, враль и
загибщик, будут хихикать и шептаться, за спиной, показывать пальцами... Ну
и пускай хихикают, пускай смеются, тычат* Главное, чтобы все было хорошо,
чтобы Земля оставалась Землей, и чтобы не было тех, из Системы, а
остальное все образуется. Люди будут жить, рожать детишек, строить дома,
садить деревья. И будет сиять солнышко, будут сиять над землей этой
Золотые Купола. Большего и не надо!
Он стоял, опираясь на палку - ноги плохо еще слушались. Он так и не
разрешил себя побрить и остричь в восстановительном центре. И сейчас его
тронутые сединой русые волосы спадали ниже плечей, борода ложилась на
грудь. Они не были такими всклокоченными и растрепанными как в самом
начале, когда он пришел в себя и посмотрелся в зеркало, и все же он не
касался их ножницами, будто боясь, что вместе с ними отстрижет-отрежет
нечто важное, нужное. Память перестала его мучить. Нет, он не забыл
ничего. Но теперь он не вскакивал по ночам, не бредил, теперь его не жег
огонь. Он просто помнил все. И все хранил в себе.
Три месяца пролежать на восстановлении! Ивану казалось несколько лет
прошло. Но он быстро шел на поправку. Врачи говорили, что он полностью
восстановит утраченное, а нет, так и у него есть свое средство,
испытанное, спрятанное от любопытных глаз. Только Иван не хотел, не мог им
пользоваться тут, на Земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214