- Неплохо устроился, - сказал Иван.
- Не для нас хоромы строили, Ванюша!
Камера и впрямь была просторной, добротно обставленной - мебель
последнего поколения с психодатчиками, и тут же старинная резьба по
натуральному дереву. Откуда на Гиргее натуральное земное дерево? Витражи,
застекленные подки, аквариумы в стенах... Иван вздрогнул. Показалось -
вот-вот высверкнут из водной черной толщи злобные кровавые глаза. Он давно
здесь, но еще не видал ни одной гиргейской клыкастой рыбины. Наверное, всех
повывезли любители.
- Слушай, Гуг... - начал было Иван.
Но Буйный прервал его, потряс рукой перед самым носом.
- Нет, Ваня, это ты меня послушай немножко, а потом я тебя. Есть и еще
одна причина, по которой мне бежать нельзя! - Он подошел к стеллажу с
огромными фолиантами, сдвинул его, почти без напряжения, нажал на кнопку.
- Ливочка, ты меня слышишь?
- Я давно вас подслушиваю, - прозвучал невесть откуда томный и капризный
женский голос, - ну и скушный же вы народ, мужчины, все о делах да о делах,
фу!
- Мы зайдем к тебе с Ванечкой, ладно? - спросил Гуг вкрадчиво.
- Нет уж, лучше я к вам! - Голос был низкий, бархатистый.
И сразу же за стеллажом открылась дверца. И из полумрака высунулась
наружу женская нога - стройная, темная, в белом сапожке с золотой
пряжечкой. Негритянка. Нет, мулатка. Иван не ожидал увидеть здесь женщину.
Не место женщинам на подводной каторге, за тысячу световых лет от Земли. Но
мулатка была живой, настоящей и необыкновенно красивой. Таких синих глаз
просто не могло быть в природе. Иван залюбовался... и забыл поклониться.
- Ты его заколдовала, Ливочка.
- Да? А я подумала, он немой.
- Вы столь прекрасны, что любые слова излишни. Позвольте? - Иван
приподнял невесомую узкую кисть и коснулся губами темной кожи.
- Лива отсидела три года,- пояснил Гуг, прижимая красавицу к своему
необъятному животу, поигрывая с длинным сиреневым локоном, который будто бы
случайно выбился из тщательно уложенной пышной прически. Пухленькие губки,
вздернутый носик и безумная синева глаз - ангел во плоти. Нежной кошечкой
мулатка льнула к великану Гугу, не стесняясь Ивана. Очаровательница, да и
только.
- Она в своем притоне на Двадцать первой авеню одним дождливым вечерком
решила свести счеты с прежним любовником. А тот, понимаешь, пришел с пятью
фараонами. Пришлось замочить всех шестерых. Две недели она пилила их на
куски и скармливала дворовым псам. А на третью соседушка настучала. Ваня,
ее приехал брать целый взвод пурпурных касок - с пушками и лучеметами, в
бронежилетах, с гранатами и прочей мурой. А она лежала на своем плюшевом
диванчике, свернувшись калачиком. И жевала изюм. Дитё! Ваня, разве можно
эдакое дите совать в каторгу, на зону?!
Гуг нежно поцеловал мулатку в мочку уха. Она ответила страстным горячим
поцелуем, прижалась еще сильнее.
- Ну как ее оставишь? - вопросил Гуг извиняющимся тоном. У меня было
много женщин, ты знаешь. Но я только думал, что я их любил, нет, Ваня, я,
старый трухлявый пень, влюбился в эту девочку и понял, что ничего прежде и
не было! У меня нехорошие предчувствия, Ваня, так бывает перед концом, я
знаю...
- Типун тебе на язык! - мулатка шлепнула Гуга по толстым синюшным губам.
И тут же снова прижалась к животу, мурлыча и потираясь бедром о ногу
великана.
- Дай Бог вам счастья!
Иван становился все мрачнее. Надо было действовать сразу, не разбираясь
ни в чем, теперь он все больше и глубже влезает в нечто
неуловимо-иллюзорное, опутывающее по рукам и ногам. Чувства-с! Каприз!
Прочь! Немедленно прочь! Нельзя идти на дела и распускать нюни! Он
уговаривал сам себя, но ничего не мог поделать.
- Ладно, Ливочка иди! А то мы все сейчас расплачемся здесь, хором, - Гуг
чмокнул мулатку в щеку, подпихнул ее рукой под круглую попку к дверце.
Но красавица вырвалась. Уселась в кресло, закинула ногу на ногу.
- Нетушки! - заявила она совсем томно. - Я должна знать, что вы
замышляете. Я еще подумаю, может, пойду да и сдамся вертухаям. Простят! Я
еще года три протяну здесь, они меня не шибко давят. Три года - целая
вечность!
Иван ухватился за соломинку. Он встал перед красавицей на колени будто в
шутку, но вместе с тем и всерьез, снова коснулся ее руки - той самой ручки,
что отправила в мирой иной шесть черных душ, а потом день за днем пилила
оставленные душами в ее хибаре тела. Нет, Гуг или врал, или это и впрямь
необыкновенная женщина. Надо заставить ее, упросить, убедить.
- Вам надо идти к ним, - начал он с горячностью, - надо! Они все вам
простят. Нельзя губить такую красоту и так-то молодость! Через год-другой
вас переведут на мягкую зону, вы все позабудете, время вдет, законы
меняются, вас выпустят, обязательно выпустят, вы заживете новой жизнью, на
Земле рай, вас ждут в этом раю, надо только сделать первый шаг, маленький
шажочек!
Она резко отпихнула его руку. Пнула белым сапожком в грудь - Иван
качнулся назад, но не встал с колен.
- Мент! - она чуть ли не визжала. - Поганый мент! Ты чего сюда пришел,
а?! Ты пришел, чтобы оставить Гуга одного, чтобы взять его, да?! Гуг! Это
стукач, они подослали его специально, они подсадили его к нам!
Гуг обхватил красавицу руками сзади, из-за кресла, прижал свою стриженную
седую голову к ее точеному виску. Гуг был мрачен.
- Нет, Ливочка, он не стукач. Он просто дурак! Он не знает, что такое
любовь. Ты уж прости его, несчастного.
Иван встал. Плюхнулся на диван.
- Ну, как знаешь!
Гуг перебрался к основанию кресла, обнял рукой шоколадные ноги,
привалился щекой к колену - округлому и гладкому. Вид у него стал
умиротворенным и счастливым - хоть немного счастья, но оно ведь есть пока,
зачем думать о том, что будет завтра, через час, через два?!
- Ты хочешь меня спросить, Иван. Давай!
- Да, я давно хотел тебя спросить. Гуг. Все откладывал, как-то неловко
было, неудобно. А теперь понял - скоро нам всем конец, так и не узнаю...
Короче, как ты вляпался во все это дерьмо?! Ведь ты был десантником
экстра-класса?! Чего тебя дернуло связаться с ворами и бандитами. Не
понимаю, Гуг, не понимаю! Здесь есть хоть какая-то логика? Или ты просто
спился, опустился, дошел... нет, все не то, ерунда какая-то! Я все время
думаю - почему наши лучшие парни или спиваются или гибнут. Ну почему?
Мулатка прикрыла глаза. Но она не спала, слушала.
- Эх, Ваня. Бередишь ты мне старые раны! - Гуг покраснел, кровь прилила к
голове, видно, и впрямь ему было нелгко вспоминать прежнее. - Ладно,
слушай. И ты, детка, тоже послушай, наука будет. Столько лет прошло. А ведь
ты, Ванюша, совсем от Земли оторвался, давно не был на ней. Хотя вы там, в
России, все малость трахнутые и оторванные, идеалисты вы, все Бога ищете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214