Он как-то
сильно ссутулился, стал до того несчастным, облезлым, горемычным, будто
больной, нищий, брошенный всеми старикашка из Сообщества.
Но Кеша замотал головой.
- Нет-ет! - пояснил он. - Человеческий облик тебе не годится. Вот пожил
бы ты среди людей век-другой, так научился бы превращаться в них на все
сто, а так нет, Хар, это все халтура. Я тебя возьму на Землю своей
собакой... - Кеша осекся, ему стало неловко и стыдно за свое предложение,
так унизить брата по разуму, хорош он гусь!
- Шарки? - сразу переспросил Хар.
- Понимаешь, пород собак так много, что никто в них никогда не
разберется, главное, чтоб на четвереньках, шерсть, хвост, уши, язык чтоб
висел... короче, у тебя получится.
Хар принял предложение с достоинством и без сомнений. Он опустился на
четвереньки, закрутился, заюлил, завертел задом, затряс головой, словно
пародируя бортового ньюфаундленда. Но в такого же красавца превратиться не
сумел, а стал облезлым, прямо говоря, поганым, драным, мосластым псом с
совершенно несобачьей головой, с плавникастыми лапами, выщипанным жалким
хвостом и просвечивающим из-под редкой шерсти бледно-желтым впалым брюхом.
Два длинных уха свисали вниз наподобие мерзких старых мочалок. Морда
немного вытянулась, язык свесился набок. Но глаза остались рыбьими, пустыми
и бессмысленными.
- Нормально, - в глубоком раздумий протянул Кеша. И крякнул совсем
по-стариковски.
Именно в эту минуту с оглушительным лаем из дальнего конца винтовой
подъемной трубы-сочления выскочил огромный и великолепный Шарки. Это был не
пес, это был сам царь зверей и всех прочих тварей - огромный, бесстрашный,
благородный и всемогущий. Он пронесся черным драконом метров двадцать... и
вдруг застыл как вкопанный, шерсть на загривке вздыбилась, глаза налились
кровью, обнажились клыки. Кеша с опаской подумал - конец его другу Хару,
все, крышка, сожрет его сейчас этот царь зверей. Но произошло нечто
неожиданное: вместо царского львиного рыка из огромной пасти вырвался
испуганный щенячий, пронзительный визг, шерсть на загривке опала, ноги
подломились... и Шарки упал, извернулся с шустростью нецарской, опустил
голову и, не чуя лап под собой, будто самая жалкая и трусливая дворняжка
опрометью умчался прочь, в изгибы труб-переходов.
- Нормально, - подтвердил Кеша решительно. - Мы у Таеки ошейник выпросим
и поводок, все будет путем. Ежели какой хмырь-собаковод заинтересуется,
скажем, э-э-э, зангезейская борзая... Но! Но!! Ты-то помалкивать будешь,
это я скажу, а то ляпнешь еще: я, мол, борзая зангезейская, на Землю
прилетела... тут нам и хана! Усек?
- Усек, - еще раз подтвердил Хар. Ему даже удобнее было стоять на
четвереньках. Но надо было вжиться в образ. И оборотни не всесильны.
В этот же вечер они покинули станцию. Таека плакала. Серж Синицки не
пошел их провожать. Серж скучал.
Когда Кеша садился в прогулочный легковой бот, он старался не смотреть на
красавицу-капсулу. И зачем он только пригнал ее сюда! Да на ней можно было
б идти хоть сейчас... в атаку, на штурм, на любых врагов и недругов! Но
Иван строго-настрого приказал спуститься на Землю по-тихому, осторожно,
чтобы ни одна веточка не шелохнулась, чтоб ни одна пылинка не поднялась с
насиженного местечка.
Иван дал точные координаты. И дал ему право - право добывать нужное
любыми средствами. Любыми! Хотя право это было не подкреплено ничем, кроме
их содружества в тяжком деле и обреченности в случае проигрыша, но Кеше
этого вполне хватило. На задание отводился один день, самое большее
полтора. Потом Кеша мог смотаться на пару часиков в родные края, дольше там
находиться опасно, а на пару можно. Но это потом. А сейчас... Ребров
отдыхал на своей дачке в ста верстах от Петрограда. И стояла дачка на
бережку тихого крохотного озерца, посреди древних елей - сказочные были
места. У Кеши сердце защемило еще на подлете. А как вздохнул чистого
русского воздуху, как затянулся синевой, прозрачностью и чем-то вообще не
имеющим названия, но пьянящим, так и загудело в голове, закружилось все -
присел на мшистый пень, сгорбился, прикрыл глаза.
Хар притулился рядом, по-собачьи вертя хвостом и озираясь. Он входил в
роль. Но все-равно он здесь был чужим. Чужак, не проявляющий ни малейшего
любопытства. Странный чужак.
Кеша не мог встать. Ноги не слушались. Тридцать пять лет! С ума сойти! Он
покинул Землю тридцать пять лет назад, покинул совсем еще мальчишкой. А кем
вернулся? Никем. Его нет, он пустое место. Потому что прописка у него не
здесь, а на Гиргейской подводной каторге.
Кеша дышал и не мог надышаться, такой воздух был только на Земле, его не
мог заменить синтезированный, его не могли заменить все смеси,
применявшиеся на кораблях и спутниках, его не могли заменить искусственно
созданные атмосферы на иных планетах... там все было фальшивым. Здесь все
было настоящим.
Россия! Не здесь он совершил свои преступления. Не здесь его осудили. Но
и здесь он вне закона, ибо есть соглашения. А Россия всегда выполняла
соглашения, даже если они были в ущерб ей и ее сыновьям, Россия держала
слово. В этом было ее величие, ее сила и ее беда.
Кеша повалился в траву, в проплешину, усеянную палой и мягкой хвоей. Лечь
и умереть! На родной земелюшке. И ничего больше не надо. Хватит. Надоело
скитаться по Вселенной, невмоготу нести свой крест. Невмоготу! Зачем он
ушел на эту проклятую войну?! Зачем проливал кровь ради всех этих сволочей
и ублюдков?!
Ведь они именно сволочи и ублюдки, нет им иного имени, нет им другого
звания. Да что горевать-то теперь.
Поздно!
Хар подошел к лежащему Кеше, обнюхал его, повертел своим жалким хвостом,
хотел даже лизнуть пупырчатым языком в лицо. Но Кеша отпихнул оборотня.
- Ты того, не слишком-то в роль входи, образина, - просипел он, глотая
слезы.
Несмотря на прилив чувств, Кеша все видел и все слышал. Он выжидал. Если
хозяин засек спуск гостя с небес, он непременно вышлет навстречу или
кибера-слугу, или охранника-андроида, а может и первого подвернувшегося под
руку биоробота. По всем правилам спешить не следовало. Но и тянуть и без
того резиновое время не стоит. Кеша не удивился, когда в трех метрах над
его головой пролетел серенький неприметный шарик. Он даже хмыкнул
недовольно - экий подозрительный хозяин, втихаря разведку выслал. Ну да
ладно, это дело хозяйское, не у всех объятия нараспашку. Теперь
отсиживаться нет смысла.
- К ноге! - приказал он послушному и необидчивому Хару. И они побрели к
даче.
Идти пришлось недолго - через полтора километра Кеша разглядел за
стволами красных сосен зеркальную сферическую стену, увенчанную шаром.
Из-за стены выглядывало несколько разнокалиберных полусфер и с десяток
тонких и толстых мачт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214
сильно ссутулился, стал до того несчастным, облезлым, горемычным, будто
больной, нищий, брошенный всеми старикашка из Сообщества.
Но Кеша замотал головой.
- Нет-ет! - пояснил он. - Человеческий облик тебе не годится. Вот пожил
бы ты среди людей век-другой, так научился бы превращаться в них на все
сто, а так нет, Хар, это все халтура. Я тебя возьму на Землю своей
собакой... - Кеша осекся, ему стало неловко и стыдно за свое предложение,
так унизить брата по разуму, хорош он гусь!
- Шарки? - сразу переспросил Хар.
- Понимаешь, пород собак так много, что никто в них никогда не
разберется, главное, чтоб на четвереньках, шерсть, хвост, уши, язык чтоб
висел... короче, у тебя получится.
Хар принял предложение с достоинством и без сомнений. Он опустился на
четвереньки, закрутился, заюлил, завертел задом, затряс головой, словно
пародируя бортового ньюфаундленда. Но в такого же красавца превратиться не
сумел, а стал облезлым, прямо говоря, поганым, драным, мосластым псом с
совершенно несобачьей головой, с плавникастыми лапами, выщипанным жалким
хвостом и просвечивающим из-под редкой шерсти бледно-желтым впалым брюхом.
Два длинных уха свисали вниз наподобие мерзких старых мочалок. Морда
немного вытянулась, язык свесился набок. Но глаза остались рыбьими, пустыми
и бессмысленными.
- Нормально, - в глубоком раздумий протянул Кеша. И крякнул совсем
по-стариковски.
Именно в эту минуту с оглушительным лаем из дальнего конца винтовой
подъемной трубы-сочления выскочил огромный и великолепный Шарки. Это был не
пес, это был сам царь зверей и всех прочих тварей - огромный, бесстрашный,
благородный и всемогущий. Он пронесся черным драконом метров двадцать... и
вдруг застыл как вкопанный, шерсть на загривке вздыбилась, глаза налились
кровью, обнажились клыки. Кеша с опаской подумал - конец его другу Хару,
все, крышка, сожрет его сейчас этот царь зверей. Но произошло нечто
неожиданное: вместо царского львиного рыка из огромной пасти вырвался
испуганный щенячий, пронзительный визг, шерсть на загривке опала, ноги
подломились... и Шарки упал, извернулся с шустростью нецарской, опустил
голову и, не чуя лап под собой, будто самая жалкая и трусливая дворняжка
опрометью умчался прочь, в изгибы труб-переходов.
- Нормально, - подтвердил Кеша решительно. - Мы у Таеки ошейник выпросим
и поводок, все будет путем. Ежели какой хмырь-собаковод заинтересуется,
скажем, э-э-э, зангезейская борзая... Но! Но!! Ты-то помалкивать будешь,
это я скажу, а то ляпнешь еще: я, мол, борзая зангезейская, на Землю
прилетела... тут нам и хана! Усек?
- Усек, - еще раз подтвердил Хар. Ему даже удобнее было стоять на
четвереньках. Но надо было вжиться в образ. И оборотни не всесильны.
В этот же вечер они покинули станцию. Таека плакала. Серж Синицки не
пошел их провожать. Серж скучал.
Когда Кеша садился в прогулочный легковой бот, он старался не смотреть на
красавицу-капсулу. И зачем он только пригнал ее сюда! Да на ней можно было
б идти хоть сейчас... в атаку, на штурм, на любых врагов и недругов! Но
Иван строго-настрого приказал спуститься на Землю по-тихому, осторожно,
чтобы ни одна веточка не шелохнулась, чтоб ни одна пылинка не поднялась с
насиженного местечка.
Иван дал точные координаты. И дал ему право - право добывать нужное
любыми средствами. Любыми! Хотя право это было не подкреплено ничем, кроме
их содружества в тяжком деле и обреченности в случае проигрыша, но Кеше
этого вполне хватило. На задание отводился один день, самое большее
полтора. Потом Кеша мог смотаться на пару часиков в родные края, дольше там
находиться опасно, а на пару можно. Но это потом. А сейчас... Ребров
отдыхал на своей дачке в ста верстах от Петрограда. И стояла дачка на
бережку тихого крохотного озерца, посреди древних елей - сказочные были
места. У Кеши сердце защемило еще на подлете. А как вздохнул чистого
русского воздуху, как затянулся синевой, прозрачностью и чем-то вообще не
имеющим названия, но пьянящим, так и загудело в голове, закружилось все -
присел на мшистый пень, сгорбился, прикрыл глаза.
Хар притулился рядом, по-собачьи вертя хвостом и озираясь. Он входил в
роль. Но все-равно он здесь был чужим. Чужак, не проявляющий ни малейшего
любопытства. Странный чужак.
Кеша не мог встать. Ноги не слушались. Тридцать пять лет! С ума сойти! Он
покинул Землю тридцать пять лет назад, покинул совсем еще мальчишкой. А кем
вернулся? Никем. Его нет, он пустое место. Потому что прописка у него не
здесь, а на Гиргейской подводной каторге.
Кеша дышал и не мог надышаться, такой воздух был только на Земле, его не
мог заменить синтезированный, его не могли заменить все смеси,
применявшиеся на кораблях и спутниках, его не могли заменить искусственно
созданные атмосферы на иных планетах... там все было фальшивым. Здесь все
было настоящим.
Россия! Не здесь он совершил свои преступления. Не здесь его осудили. Но
и здесь он вне закона, ибо есть соглашения. А Россия всегда выполняла
соглашения, даже если они были в ущерб ей и ее сыновьям, Россия держала
слово. В этом было ее величие, ее сила и ее беда.
Кеша повалился в траву, в проплешину, усеянную палой и мягкой хвоей. Лечь
и умереть! На родной земелюшке. И ничего больше не надо. Хватит. Надоело
скитаться по Вселенной, невмоготу нести свой крест. Невмоготу! Зачем он
ушел на эту проклятую войну?! Зачем проливал кровь ради всех этих сволочей
и ублюдков?!
Ведь они именно сволочи и ублюдки, нет им иного имени, нет им другого
звания. Да что горевать-то теперь.
Поздно!
Хар подошел к лежащему Кеше, обнюхал его, повертел своим жалким хвостом,
хотел даже лизнуть пупырчатым языком в лицо. Но Кеша отпихнул оборотня.
- Ты того, не слишком-то в роль входи, образина, - просипел он, глотая
слезы.
Несмотря на прилив чувств, Кеша все видел и все слышал. Он выжидал. Если
хозяин засек спуск гостя с небес, он непременно вышлет навстречу или
кибера-слугу, или охранника-андроида, а может и первого подвернувшегося под
руку биоробота. По всем правилам спешить не следовало. Но и тянуть и без
того резиновое время не стоит. Кеша не удивился, когда в трех метрах над
его головой пролетел серенький неприметный шарик. Он даже хмыкнул
недовольно - экий подозрительный хозяин, втихаря разведку выслал. Ну да
ладно, это дело хозяйское, не у всех объятия нараспашку. Теперь
отсиживаться нет смысла.
- К ноге! - приказал он послушному и необидчивому Хару. И они побрели к
даче.
Идти пришлось недолго - через полтора километра Кеша разглядел за
стволами красных сосен зеркальную сферическую стену, увенчанную шаром.
Из-за стены выглядывало несколько разнокалиберных полусфер и с десяток
тонких и толстых мачт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214