Для меня эта область - огромный, черный, абсолютно
непроницаемый пузырь, в нем мне нет хода, я не вижу в нем. Но Кристалл там!
И ты мне его вернешь. Кристалл нужен нам обоим. Для тебя зона открыта.
Решай!
- Откуда ты знаешь имя Первозурга?
- Я все знаю, Иван, пора бы к этому привыкнуть.
- Хорошо, я вернусь в Пристанище. Но не раньше, чем сделаю свои дела на
Земле.
- Нет! - взревел дурным ревом Авварон Зурр-бан Тург в Шестом Воплощении
Ога Семирожденного.
- Да! - спокойно ответил Иван. - Я отдам тебе Кристалл... может быть,
потом. Но помни, вы не войдете на Землю одновременно с негуманоидами. Мы
будем бить вас поодиночке, врассыпную.
- Гордыня - великий грех, Ваня, - сокрушенно произнес Авварон. - Но мне
плевать на твои слова. Мне нужен Кристалл. И все! И ничего больше! Мне не
нужна твоя мертвая красавица и твой сын, мне не нужен и ты сам, пропадите
вы все пропадом. Я даю тебе очень короткую отсрочку... но я и спрошу за
все! Иди!
- Прощай! - прошептал Иван. - Прощай, дух зла!
- До скорой встречи... - прошипело в ответ.
Он очнулся возле извивающегося, окровавленного тела. Отвел от пузырящейся
красной каши иглу. Поглядел на Креженя. И все понял - здесь, в подземелье
не прошло и мига. И все же он спросил:
- Так бывает с каждым?
- Да, - ответил Седой, - с каждым. Один проникает в мир подлинный на час,
другой на месяц, а есть и такие что уходят в него на годы. Но у каждого
свой мир. Миры дьявола бесчисленны!
- Это становится привычкой, наркотиком?
- Это сильней. Значительно сильней!
- И они взяли тебя именно на этом? Приобщили?!
- Да, - признался Седой, - восемь лет назад. Никто не сможет устоять. Ты
скоро сам захочешь туда...
Иван спрятал иглу в складках черного плащ"". И свысока, жалеючи поглядел
на Говарда Буковски по кличке Крежень. Насчет "никто" тот явно
перебарщивал.
- Пойдем отсюда. Мне неинтересно среди этих червей.
- Червей?
- Да, червей.
Иван обернулся... и встретился взглядом с черными пустыми глазницами
Ливадии Бэкфайер, жрицы смерти в этом сатанинском балагане. И он понял, что
она увидала его, мало того - узнала.
- Вот теперь надо бежать! - дернул его за локоть Крежень. - Давай-ка за
мной!
- Бежать? От Ливочки?! - Растерялся Иван.
Жрица смерти шла прямо на него. И это была не Ливадия Бэкфайер,
преступница, содержательница притона, беглая каторжница, это была
прислужница самого Вельзевула. В черных провалах глаз горели багряные
угольки, горели так, будто они были не под черепным сводом, а за тысячи
миль отсюда, в глубинах Космоса или самой Преисподней. В этих зрачках
горело адское пламя. Иван все понял сразу. Но его тело свело оцепенением.
Он уже не мог бежать, и напрасно Крежень орал ему прямо в лицо, напрасно
тянул за накидку и отчаянно матерился.
Жрица смерти шла на Ивана. И беснующиеся тени в черном безропотно
расступались перед своей черной богиней. Жемчуга и серебро тускло сияли в
прерывистом свете свечей, вились и разлетались черные шелка, ничуть не
прикрывающие прекрасного обнаженного тела, блестели ровные белые зубы в
бесстрастно-хищной улыбке, кривящей алый рот. Сама смерть надвигалась на
Ивана.
А он стоял и смотрел в бездну ее глаз. И видел в них окраину Вселенной,
смутную тень корабля и две фигурки, прикрученные к поручням, пожираемые
багряным пламенем. Все слилось в нечто целое, неразделимое - и явь, и
грезы, и наваждения памяти.
* * *
Гуг-Игунфельд Хлодрик Буйный ждал Ивана наверху и пил рюмку за рюмкой.
Гармозский урюговый самогон трехлетней выдержки! Огненное пойло! Его можно
принимать лишь микроскопическими дозами - каждая рюмашка по семь с
половиной капель, больше за один прием нельзя. Но каждая словно молотом
бьет по голове.
- Ну, родимая, поехали! - Гуг крякнул и вылил на язык еще одну.
Два головореза из его банды, Акула Гумберт и Сай Дубина, сидели за
стойкой по бокам от него и пили юка-колу, сладенькую тонизирующую водичку,
настоянную на корнях юку-рукку, доставляемых с планеты Багалая системы
Чандр. Гуг никогда не понимал, зачем эту хреновину везти в такую даль и
добавлять в воду. Он был абсолютно уверен, что вся эта "юка-рукка" выдумка
местных новосветских жуликов, дурящих публику. Зато в гармозский самогон он
верил свято.
Парни были крепкие, проверенные, малость туповатые, но последнее им в
вину не ставилось. Главное, исполнительные и надежные.
Кеша подошел, когда Гуг был уже хорош. Он снял кепку, поклонился
наигранно подобострастно. И спросил:
- Гуляем?
- Гуляем, - откликнулся эхом Гуг.
За спиной у Кеши стояла драная, мерзкая, мутноглазая собака с кривым и
обвислым носом. Гуг еще никогда не видывал таких омерзительных дворняг.
Хотя было было что-то в этом поганом псе знакомое... нет, это мерещилось
после самогона.
- А где Иван? - спросил Кеша и присел на скрипящий ферралоговый стул.
- Там! - Гуг выразительно ткнул большим пальцем вниз, будто надравшийся
римский патриций, приговаривающий то. ли раба, то ли гладиатора к смерти.
- Ясненько, - заметил Кеша, хотя ему ни черта не было ясно.
Он вообще не должен был сюда приходить. Черный кубик леденил грудь сквозь
клапан. И временами Кеше мерещились голоса, в основном голос отпрыска
императорской фамилии карлика Цая ван Дау. Но он ничего не мог разобрать,
наверное вне ребровской дачи кубик работал хреново. Кеша сильно рисковал.
Риск был его ремеслом.
- Мне нутро набулькивает, - начал он тихо, - что надо идти к Ване,
слышишь. Гуг, твою мать! - Он выбил из руки окосевшего викинга рюмку. И тут
же его кисть перехватила рука слева - у Акулы была отменная реакция.
- Не шали, - процедил Гумберт.
Сай Дубина кивнул, подтверждая, что шалить в их присутствии не следует.
- Щяс, - заверил Гуг, - пропустим еще по парочке, а потом сразу пойдем к
Ване.
Он налил Иннокентию Булыгину, ветерану и рецидивисту. Но тот молча
отодвинул пойло.
- Не хочешь, не пей. А я выпью! - Он крякнул, охнул, налился багровой
краской. - Ты от Дила, что ли?
- Неважно, - Кеша поморщился. А пес за его спиной тихохонько и
противненько заскулил. - Пошли!
Они встали одновременно. Гуг махнул рукой малайцу И тот испуганно
согнулся в поклоне, закивал, засуетился.
Чтобы бармен не нервировал босса, Сай Дубина прихватил его ухо, скрутил и
пригнул малайца на полметра пониже, как раз на уровень своей опущенной
руки.
- Не обижай ублюдка, - проворчал Гуг. - Ну, обезьяна, говори, где
подъемник? - Он спрашивал из пьяного куражу, все четверо и так знали все
про подъемники и спусковики.
- Туда нельзя, - залебезил малаец, - там сейчас месса.
- Можно, - оборвал его Гуг. - Ты будешь с нами, пока не подымемся, усек,
обезьянья харя?
- Усек, усек, - сразу же согласился малаец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214