Непонятная, общая беда, до которой
никому нет дела. Иван слышал, что прежде, много лет назад так же кончали
жизнь ветераны земных войн, про них все забывали, они или уходили воевать в
нoвые места, или гибли, спивались, сходили с ума. Непостижимо! Лучшие из
лучших, самые здоровые и крепкие, самые сильные и умные! Эх, Луиджи,
Луиджи!
- Ну, слава пресвятой Деве Марии, рано я тебя похоронил. Давай-ка
обнимемся!
Они надолго застыли. Наверное каждый вспоминал то старое, от чего
невозможно избавиться, Ицыгон, Трубы, станцию, погибших ребят.
- Нет, Луиджи, не время! Потом! - Иван отстранился. - Я к тебе на минуту.
Выручишь?
- Не отпущу, - зло ответил старик, - даже не говори! Пошли вниз. Там у
меня на столе как раз скучают две бутылочки хорошей водки, вашей, Иван.
Надо отметить такую встречу!
Иван заглянул в красные, обагренные муками и выпивками глаза Луиджи,
глубоко заглянул. И Луиджи все понял.
- Обижаешь, Иван,- проскрипел старик,- ну да не привыкать мне, говори -
чего надо, с чем пожаловал?
Иван махнул рукой в сторону связанного.
- Видишь этот мешок с дерьмом?
- Не слепой покуда.
- Его надо сохранить, Луиджи. Это одна-единственная виточка, понимаешь?
- Сколько?
- Неделю, две... от силы три.
Луиджи повернулся к худощавому.
- Как тебя зовут ублюдок? - спросил он по-испански.
- Умберто, - ответил парень.
- Слушай, Умберто, - проговорил старик, - я хотя и давал клятву
Гиппократа, но если ровно через три недели мой друг не придет за тобой, я
положу тебя в мешок с добрым камнем на пару - и ты отправишься исследовать
основания свай, на которых стоит моя милая Венеция, понял?
Парень не стал отвечать, он был хмур и бледен.
- Вот деньги, - Иван протянул несколько банкнот.
- Да брось ты,- Луиджи Бартоломео Орбатини фон Рюгенау отвернулся от
того, кого прежде сам возвращал к жизни, с неожиданной силой, сноровисто
подхватил связанного и сбросил его вниз, под крышу, прямо в тот лаз, из
которого выбрался на свет Божий. - Что я, не прокормлю эту падаль? До
встречи, Иван, надеюсь, через пару неделек ты не побрезгуешь беседой со
стариком! Пошли! Или ты собираешься оставаться на крыше?
- Меня никто не должен видеть, - сказал Иван. - Не беспокойся обо мне.
- Ну, как знаешь.
Задребезжала ржавая жесть, дверца упала.
Иван сполз по стене. Перешел через два канала по узеньким мостикам,
выбрался вд берег, прошел квартал, Другой, и затерялся в толпе.
Больше всего ему не хотелось тащиться в Триест. Воспоминания о диких
попойках, мордобоях и прочих мерзостях наждаком продирали растравленную
душу. И все же через полчаса после прощания с Луиджи он стяял на углу
площади Процветания и бульвара Желтых Роз. Оставалось сделать несколько
шагов. Адреса надежные, Гуг не стал бы подставлять своего друга. Вот только
если их всех накрыли... нечего гадать. Иван шагнул за угол, распахнул
дверь, скрылся за ней - всего лишь миг. За ним никто не следил, никого
поблизости не было, хотя всякое бывает. За дверью таилась еще одна -
решетчатая, узорная с овальной кнопкой старинного звонка. Иван нажал, но
вместо дребезга дверь раскрылась, и он прошел во внутренний дворик - над
головой засияло безоблачное небо, пахнуло запахом роз. Тут все пропитано
этим пряным навязчивым запахом, аж тошнит от него.
- Вы что-то хотели? - из ниши в стене вышел молодой человек в красной
рубашке поверх белой короткой юбочки с вышитой золотом монограммой. Иван
терпеть не мог этой идиотической молодежной моды, но вида он не показал.
Надо было говорить напрямую. Иначе он и не мог.
- Гуг Хлодрик дал мне этот адрес. И сказал, что здесь всегда помогут.
- Надо спуститься вниз. Там надежней, - молодой человек улыбнулся,
сверкнув заостренной стальной коронкой - это была отличительная черта
членов Гугова клана, Иван все вспомнил, значит, он не ошибся, значит...
Молодой человек продолжил резковато: - Там спокойней. Да и... если вы не
тот, за кого себя выдаете, вам там придется остаться навсегда. Пойдемте?
- Да, - обрубил концы Иван.
Лифт спускался долго. Но никакой это был не лифт. Иван сразу понял -
камуфляж. Это кабина продольных перемещений. Куда они волокут его? Может,
Триест уже не наверху, может, они под морем? Спрашивать не годится,
недоверчивых не уважают. Иван молчал.
Дверь распахнулась в темноту и сырость. Опять подземелья, опять трубы,
заброшенные коммуникации, позабытые ходы-выходы!
В мрачной комнате с низким потолком сидели двое. И смотрели на экран -
отслеживали весь их путь, Иван сразу понял это. Молодой человек в юбочке
обратился к плешивому толстяку.
- Ганс, проверь этого парня.
- Может, сразу шлепнуть? Так надежнее! - предложил сутулый блондин с
наколкой у виска. Наколка была русской: православный крест и буква "В". Но
говорили все на новонемецком.
- Буйный тебе разъяснит, что надежно, а что нет,- сказал плешивый
толстячок в зелено-желтом джинсовом костюме с кожаными заплатами на локтях
и коленях, Ганс.
- Буйный никогда не вернется, болван! - отрезал сутулый.
Они долго молчали. Иван тоже не решался нарушить молчание.
Наконец Ганс указал на кресло в углу комнаты.
- Садитесь!
Иван подчинился. Огромный колпак накрыл его полностью, погрузил в
черноту.
- Ага-а!!! - завопил вдруг сутулый, будто не было преграды, будто он
стоял за спиной. - Чего это у него-о?! Отвечай, падаль! Ганс, снимай
колпак, его надо кончать!!!
- Что у вас в кармане, верхнем, внутреннем? - спокойно спросил Ганс.
- Яйцо-превращатеяь, подарок Гуга Игуифельда Хлодрика Буйного, - напрямую
ответил Иван.
Сутулый затих, но было слышно, как он суетно и нервно сопит. Больной.
Наркоман. Иван навидался таких. Но сейчас он был в руках у этих негодяев,
ничего не поделаешь, только они могли ему помочь.
- Это он, - выдал наконец Ганс. - Хватит ломать комедию. А ты, Костыль,
успокойся. Гуг вернется, он тебе почистит харю.
Сутулый огрызнулся, затих.
Колпак вместе с чернотой ушел вверх.
- Говорите, - предложил молодой человек.
Иван огляделся по сторонам, будто отыскивая более солидную публику, ну,
хотя бы гуговых заместителей, ему был не интересен этот щегленок в юбочке,
юнец с крашенными волосами.
- Здесь никого больше нет и не будет, - предупредил гостя Ганс, - все
заняты делом, они далеко, понимаете?
- Нет, я в этих делах не разбираюсь, - ответил Иван, - но вы должны мне
помочь. И Гугу Хлодрику тоже... Мне нужны точные его координаты на Гиргее,
вам они должны быть известны, Мне нужна самая полная информация о нем, его
вещи - вы понимаете, о чем я говорю?
- Догадываемся, - тихо произнес плешивый Ганс. - Я не стал бы открываться
никому другому. Но вам скажу. Группа освобождения готовится уже полгода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214
никому нет дела. Иван слышал, что прежде, много лет назад так же кончали
жизнь ветераны земных войн, про них все забывали, они или уходили воевать в
нoвые места, или гибли, спивались, сходили с ума. Непостижимо! Лучшие из
лучших, самые здоровые и крепкие, самые сильные и умные! Эх, Луиджи,
Луиджи!
- Ну, слава пресвятой Деве Марии, рано я тебя похоронил. Давай-ка
обнимемся!
Они надолго застыли. Наверное каждый вспоминал то старое, от чего
невозможно избавиться, Ицыгон, Трубы, станцию, погибших ребят.
- Нет, Луиджи, не время! Потом! - Иван отстранился. - Я к тебе на минуту.
Выручишь?
- Не отпущу, - зло ответил старик, - даже не говори! Пошли вниз. Там у
меня на столе как раз скучают две бутылочки хорошей водки, вашей, Иван.
Надо отметить такую встречу!
Иван заглянул в красные, обагренные муками и выпивками глаза Луиджи,
глубоко заглянул. И Луиджи все понял.
- Обижаешь, Иван,- проскрипел старик,- ну да не привыкать мне, говори -
чего надо, с чем пожаловал?
Иван махнул рукой в сторону связанного.
- Видишь этот мешок с дерьмом?
- Не слепой покуда.
- Его надо сохранить, Луиджи. Это одна-единственная виточка, понимаешь?
- Сколько?
- Неделю, две... от силы три.
Луиджи повернулся к худощавому.
- Как тебя зовут ублюдок? - спросил он по-испански.
- Умберто, - ответил парень.
- Слушай, Умберто, - проговорил старик, - я хотя и давал клятву
Гиппократа, но если ровно через три недели мой друг не придет за тобой, я
положу тебя в мешок с добрым камнем на пару - и ты отправишься исследовать
основания свай, на которых стоит моя милая Венеция, понял?
Парень не стал отвечать, он был хмур и бледен.
- Вот деньги, - Иван протянул несколько банкнот.
- Да брось ты,- Луиджи Бартоломео Орбатини фон Рюгенау отвернулся от
того, кого прежде сам возвращал к жизни, с неожиданной силой, сноровисто
подхватил связанного и сбросил его вниз, под крышу, прямо в тот лаз, из
которого выбрался на свет Божий. - Что я, не прокормлю эту падаль? До
встречи, Иван, надеюсь, через пару неделек ты не побрезгуешь беседой со
стариком! Пошли! Или ты собираешься оставаться на крыше?
- Меня никто не должен видеть, - сказал Иван. - Не беспокойся обо мне.
- Ну, как знаешь.
Задребезжала ржавая жесть, дверца упала.
Иван сполз по стене. Перешел через два канала по узеньким мостикам,
выбрался вд берег, прошел квартал, Другой, и затерялся в толпе.
Больше всего ему не хотелось тащиться в Триест. Воспоминания о диких
попойках, мордобоях и прочих мерзостях наждаком продирали растравленную
душу. И все же через полчаса после прощания с Луиджи он стяял на углу
площади Процветания и бульвара Желтых Роз. Оставалось сделать несколько
шагов. Адреса надежные, Гуг не стал бы подставлять своего друга. Вот только
если их всех накрыли... нечего гадать. Иван шагнул за угол, распахнул
дверь, скрылся за ней - всего лишь миг. За ним никто не следил, никого
поблизости не было, хотя всякое бывает. За дверью таилась еще одна -
решетчатая, узорная с овальной кнопкой старинного звонка. Иван нажал, но
вместо дребезга дверь раскрылась, и он прошел во внутренний дворик - над
головой засияло безоблачное небо, пахнуло запахом роз. Тут все пропитано
этим пряным навязчивым запахом, аж тошнит от него.
- Вы что-то хотели? - из ниши в стене вышел молодой человек в красной
рубашке поверх белой короткой юбочки с вышитой золотом монограммой. Иван
терпеть не мог этой идиотической молодежной моды, но вида он не показал.
Надо было говорить напрямую. Иначе он и не мог.
- Гуг Хлодрик дал мне этот адрес. И сказал, что здесь всегда помогут.
- Надо спуститься вниз. Там надежней, - молодой человек улыбнулся,
сверкнув заостренной стальной коронкой - это была отличительная черта
членов Гугова клана, Иван все вспомнил, значит, он не ошибся, значит...
Молодой человек продолжил резковато: - Там спокойней. Да и... если вы не
тот, за кого себя выдаете, вам там придется остаться навсегда. Пойдемте?
- Да, - обрубил концы Иван.
Лифт спускался долго. Но никакой это был не лифт. Иван сразу понял -
камуфляж. Это кабина продольных перемещений. Куда они волокут его? Может,
Триест уже не наверху, может, они под морем? Спрашивать не годится,
недоверчивых не уважают. Иван молчал.
Дверь распахнулась в темноту и сырость. Опять подземелья, опять трубы,
заброшенные коммуникации, позабытые ходы-выходы!
В мрачной комнате с низким потолком сидели двое. И смотрели на экран -
отслеживали весь их путь, Иван сразу понял это. Молодой человек в юбочке
обратился к плешивому толстяку.
- Ганс, проверь этого парня.
- Может, сразу шлепнуть? Так надежнее! - предложил сутулый блондин с
наколкой у виска. Наколка была русской: православный крест и буква "В". Но
говорили все на новонемецком.
- Буйный тебе разъяснит, что надежно, а что нет,- сказал плешивый
толстячок в зелено-желтом джинсовом костюме с кожаными заплатами на локтях
и коленях, Ганс.
- Буйный никогда не вернется, болван! - отрезал сутулый.
Они долго молчали. Иван тоже не решался нарушить молчание.
Наконец Ганс указал на кресло в углу комнаты.
- Садитесь!
Иван подчинился. Огромный колпак накрыл его полностью, погрузил в
черноту.
- Ага-а!!! - завопил вдруг сутулый, будто не было преграды, будто он
стоял за спиной. - Чего это у него-о?! Отвечай, падаль! Ганс, снимай
колпак, его надо кончать!!!
- Что у вас в кармане, верхнем, внутреннем? - спокойно спросил Ганс.
- Яйцо-превращатеяь, подарок Гуга Игуифельда Хлодрика Буйного, - напрямую
ответил Иван.
Сутулый затих, но было слышно, как он суетно и нервно сопит. Больной.
Наркоман. Иван навидался таких. Но сейчас он был в руках у этих негодяев,
ничего не поделаешь, только они могли ему помочь.
- Это он, - выдал наконец Ганс. - Хватит ломать комедию. А ты, Костыль,
успокойся. Гуг вернется, он тебе почистит харю.
Сутулый огрызнулся, затих.
Колпак вместе с чернотой ушел вверх.
- Говорите, - предложил молодой человек.
Иван огляделся по сторонам, будто отыскивая более солидную публику, ну,
хотя бы гуговых заместителей, ему был не интересен этот щегленок в юбочке,
юнец с крашенными волосами.
- Здесь никого больше нет и не будет, - предупредил гостя Ганс, - все
заняты делом, они далеко, понимаете?
- Нет, я в этих делах не разбираюсь, - ответил Иван, - но вы должны мне
помочь. И Гугу Хлодрику тоже... Мне нужны точные его координаты на Гиргее,
вам они должны быть известны, Мне нужна самая полная информация о нем, его
вещи - вы понимаете, о чем я говорю?
- Догадываемся, - тихо произнес плешивый Ганс. - Я не стал бы открываться
никому другому. Но вам скажу. Группа освобождения готовится уже полгода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214