И у каждого на сердце лежала черная глыба, и каждый в
мыслях своих мстил предержащим его в неволе, терзал их и мучил, отмщая, и
каждый думал о побеге и боялся его больше, чем самого заточения. В каждом
жила надежда, ибо только надеждой жив человек - даже сидящий в неволе.
Надежды питают смертников, обреченных до последнего мига земного - не
выведут во двор, не накинут петлю, не поднимут ружья, не выбьют из-под ног
табурета, не спустят курок, не упадет гильотина на шею, порвется веревка...
вот-вот выдернут из петли, спасут!!! Нет, не выдернули, не вынули - не для
того и вешали-то, чтобы вынимать. Повесили - так виси! Повешенному не
больно и не тяжко. Прошитому пулями насквозь не горько и не муторно.
Безголовому телу не тоскливо... Обречен только сидящий в неволе. Казненный
- свободен. И лишь Господь Бог над ним, больше никого нету. Узнику же-любой
бог и хозяин.
Кто проникал в душу смертному, сидящему в одиночестве и ужасе?! Кто
пытался услышать стук его измученного страхом сердца?! Ждать и надеяться?
Биться головой о стену? Бежать на штыки? Тысячи смертников погибли на
земных шахтах, выковыривая из чрева планеты-матери урановые руды. Тысячи
сгнили в свинцовых рудниках и на оловянных приисках... Куда бежать
затравленному, обложенному, больному, умирающему?! Только в пасть смерти? А
она и так перед ним распахнута, ждет его... Горе попавшему в лапы врагов
своих и истязателей, даже если истязают его по законам, писанным людьми.
Телами гасили ураганный огонь штрафные батальоны каторжников-смертников -
погибать, так с музыкой, после стакана спирта, а лучше сжимая пальцы на
горле вражины. Смертник - зомби, он идет туда, куда путь укажут. Смертник -
волен в свой последний миг, ибо может поднять руку и на палача своего,
хватило бы только духа!
Сколько было побегов на Земле - из тюрем, зиндонов, равелинов, цитаделей,
лагерей, колоний. Побегов лихих и бесшабашных, продуманных до деталей,
спланированных, удачных и неудачных, кровавых и бескровных. Земля-махушка!
Даже в пустыню можно бежать, даже на льдину, в осеннюю голую степь, во
мрак, в темень, в стужу и жар. Но куда бежать с астероида, висящего в
черной пропасти? Куда бежать из забетонированного шара?! Куда бежать из
океана? В воздух - нет крыльев, в землю зарыться - не червь, ты не крот -
человек. Куда бежать с подводных гиргейских рудников?! Куда бежать
обреченному на смерть? Только на тот свет, ибо этот уже не приемлет его.
Лива стояла на коленях перед распростертым ниц телом Руперта Вога,
Пришибленного. Целый год он таскал ей кайло туда и обратно, в забой и
наверх. А теперь вот лежал бездыханным с простреленной спиной. Он впихнул
ее в трубу, дернул рубильник, сунулся сам - да вот так и вывалился с
другого конца, прошитый очередью. Ее спас, а сам погиб. И скаф не защитил,
стреляли "иглами".
- Пойдем, - прошипел карлик Цай. - Гуг уже наверняка нас ждет 9 боксе на
развилке. Пойдем!.
- Да погоди ты! - Лива посмотрела на карлика с ненавистью. Потом ее синие
глазища побелели, она вскочила на ноги. - Сначала я придушу одну из этих
сволочей! А потом пойдем!
- Не трожь заложников, дура!- остановил мулатку Хьюго Халдей,
большелобый, бритый наголо парень с тяжелой челюстью и косящим глазом. Этот
глаз зло высверкивал из-за прозрачного щитка.
- Заткнись, придурок! Они ухлопали уже двенадцать наших! Пора счеты
свести! Око за око, зуб за зуб! Я придушу его собственными руками, к черту
ваши колечки! Пусти меня! - Она вырвалась из объятий Халдея, набросилась на
сгорбившегося вертухая, сшибла с ног.
- А ну без истерик!
Карлик Цай ван Дау оттолкнул мулатку к стене, поднял железную руку. Они
вполне могли помериться силами - гидравлика в скафавдрах была одинаковой,
сейчас все могли считать себя силачами, каждый мог поднять другого и
бросить на десять метров. Стоило только начать.
- Ладно, Цай. Я погорячилась. Пошли. - Лива всплакнула. - Пришибленный
всегда смотрел на меня так... так грустно, так пришибленно. И вот его нет!
Халдей не смог удержаться.
- Чего ты болтаешь, - влез он, - Пришибленный с тобой на зоне
встречался?! Может, ты свою ячейку на ночь оставляла открытой, ха-ха!
Кипа Дерьмо опустил тяжеленный кулак на спину Халдей - и тот полетел под
ноги карлику, гремя всеми сочленениями скафандра.
- Еще вякнешь, шею сверну! - предупредил Кипа.
Халдей понял, что лучше не связываться, лучше помалкивать. Он пнул
простреленный труп Руперта и побрел за всеми, волоча ушибленную ногу.
...Иван оторвался от экрана. В узловой было темно, вырубили свет. Но
видеослежка работала на самообеспечении.
- Все как на ладони, - сказал с усмешечкой Кеша. - Вона, как видно,
каждую царапину на скафе. Пока этот ублюдок Халдей свою пасть раззявливал,
я у него все гнилые дупла в зубах пересчитал!
- Делать тебе больше нечего!- буркнул Иван. У него перед глазами стояла
объемная карта зоны. Он хотел убедиться сам, без дураков.
Где-то далеко-далеко бушевало пламя - его гул почти не достигал ушей,
зато чувстовалось, как убывает кислород - Иван пока не включал внутренние
системы скафа, беречь, надо беречь силу, мощь, воздух, воду, все! Люди на
экране шли медленно, может, это только казалось так со стороны, Ивану
хотелось подстегауть их, поторопить.
Вмонтированные в стены и переборки камеры вели беглецов из помещения в
помещение, из трубы в трубу. Иван несколько раз пересчитал их - двадцать
два. А где остальные?
Пришибленного убили у него на виду. Значит, до этого погибли еще девять?
Прошло совсем немного времени, а уже десять трупов - десять освободившихся
навсегда душ, взирающих на мучения беглецов свыше, а может, из адской
пропасти? Или их захватили преследователи?
Андроиды охраняли узловую. Все ходы-выходы, кроме вентиляционной шахты
были заварены намертво. Два мускулистых гиганта держали под прицелом
четырехствольных сигма-бомбометов оба конца. Гул пламени становился
сильнее. Кеша Мочила щурил глаза, его клонило в сон.
А Иван ждал. Черная ниточка, тоненький спиралевидный червячок, уходящий в
глубины, где же ты?! Неужго карлик ошибся... Вот он загоняет их в кабину -
битком, там же негде стоять, они лезут друг другу на головы, нижние
садятся, ложатся, битком! Цай ван Дау орет на них. Лива - ее чуть не
придавили, хотя как можно придавить в скафе. Куда они пойдут - вверх, вниз?
Цай молчит. Он знает, что все прослушивается, просматривается.
Иван, если б мог, влез бы в экран. Он весь дрожал... неужели?
- Ухряли! - донеслось из-за плеча. Кеша был немногословен и точен.
Кабина пошла вниз... и напрочь пропала из зоны видимости. Карлик не
ошибся, да и как он мог ошибиться, ведь он закладывал эти лабиринты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214