Находящееся в воротах крепости ополчение копьеносцев прилично могло быть применено к острым зубам, торчащим во главе мнимого чудовища, пожирающего всех входящих без дозволения владетельницы в ее столицу Но в сей раз стража, имеющая повеление от Царь-девицы, готовящейся низложить силу хитростию, не сражаться с богатырем руским, удовольствовалась только спросить Булата о имени и допустила ему свободный вход.
Богатырь шел по длинным улицам, составляющимся из порядков огромных домов, не занимаясь оных великолепием.
Где чаял он найти врагов и где руки его готовы были к поражению, там встречал он миролюбивый народ, оказывающий ему почести. Телохранители, расположенные во входах в царский замок, очищали для него путь; придворные отворяли ему двери, и удивленный богатырь, оставя Услада в передних покоях дворца, прошел свободно до внутренних чертогов Царь-девицы.
Женщина, приготовившаяся победить мужчину своею хитростию, и кроме чародейной науки довольно имеет средств к достижению своего намерения. Царь-девица встретила богатыря во всем сиянии красоты, какое только могла она иметь от зараз цветущего возраста и от дарований природы, подкрепленных искусством, чтоб приличными уборами возвысить блеск ее: правильные черты лица, нежность тела, вьющиеся и в кудрях по стройному стану рассыпающиеся русые волосы и служащие белейшей снега коже вместо тени, величественная выступка, сопровождаемая пронзительным взором из голубых и управляемых пламенем любви очей — были встречи, к коим богатырь руский себя не приготовил. Он восчувствовал действие их в своем сердце; однако ж геройская душа его довольно еще имела твердости, чтоб удержать в памяти предприятие, для коего он шествовал.
Я познаю в тебе непобедимого Булата,— сказала Царь-девица с взглядом, могущим всякого мужчину принудить позабыть о храбрости. — Да, сии богатырские черты не могут обманывать; сии доводы славных подвигов подкрепляют мои понятия. Так, я уверена, что в сей день имею счастие угостить у себя героя, приведшего весь свет в удивление своими славными делами.
- Вы не ошиблись, прекрасная Царь-девица,— отвечал богатырь.— Точно, я Булат руский, кроме того только, что намерение посещения моего столицы вашей может быть не толь приятно для вас будет, как вы ожидаете, и при прощании с вами я не надеюсь, чтоб проводили вы меня теми милостивыми взорами, каковыми я встречен; словом сказать, венец Русов содержит в себе судьбу моего отечества, и для того весьма неприлично, чтоб служил оный только к простому вашему украшению.
- О, это не полагает никакого препятствия удовольствию моему в угощении вас,— подхватила Царь-девица с притворным спокойством духа.— Ты сам признаешься, что тогда отечество твое недостойно было хранить сей небесный дар в своих недрах, когда я оным завладела, был ли тогда достойный государь к ношению оного?
Вельможи забывали ль своекорыстие и прилеплялись ли, как сыны отечества, к общему благу? Словом, была ли храбрость Булатова, подкрепляющая благоденствие страны своей?.. Верь мне, что я признательна и охотно уступлю мне ненадлежащее, и не только сей венец, но и все сокровища, доставшиеся мне по праву войны; однако ж на условии, чтоб сей день вы приняли угощение и не помышляли ни о каких намерениях, кроме веселостей; а ввечеру я позволяю вам снять с головы моей венец Русов.
Хотя для богатыря, помышляющего об одной только славе, и не могли быть приятны таковые предложения, но прелести уст, из коих излетали толь ласковые приглашения, действовали надлежащим образом. Богатырь, упражнявшийся только в оружии, не имел времени навыкнуть в обращении с женщинами, и природа со своей стороны помогла к забвению наставлений его благодетеля Роксолана: он согласился быть покорным и занялся только воображениями красоты, коею овладеть не находил великих затруднений. Пронырливая Царь-девица умела соединить изобилие и великолепие с искусством: служебные духи в виде придворных служителей накрыли стол во внутренних чертогах и наполнили оный избраннейшими ествами, какие только могут почесться редкостью во всех четырех странах света; потом напитки принесены в златых сосудах и богатырь с хозяйкою оставлены наедине. Обращение их становилось от часу живее; богатырь воздерживался пить, отговариваясь, что он ничего хмельного не употребляет; однако ж напоследок согласился всякую чашу опоражнивать пополам с хозяйкою, ибо уповал, что сие послужит ему к удобнейшему достижению конца в предприятии, располагая, что крепость напитков вскоре лишит Царь-девицу чувств.
В самом деле, она упала без памяти на софу; но и Вулат, неприметно испивши всыпанный в сосуд порошок, начал ослабевать во всех членах; сон клонил его жестоко. Все погибло бы и храбрый Булат от невоздержности потерял бы свободу или и самую жизнь, если б благоденствующий ему кабалист таинственным присутствием не вложил ему в мысль о его опасности и не привел в напоминание помощь, каковую можно ему получить от златого сосудца.
Булат воспрянул как бы от безумия; вспомнил о завещании Роксолановом, вздрогнул о своей опасности и тотчас раскрыл златый сосудец. Благовоние, исшедшее из оного, коснулось его носа и произвело жестокое чхание, которое в несколько минут освободило его голову от отягчавших его паров и уничтожило действие чародейного порошка.
Первое действие Булатово по пришествии в память состояло в том, что он бежал в покой, где Царь-девица хранила свою чародейную книгу, разорвал ее в мелкие лоскутки и уничтожил все ее прочие адские орудия. Потом, уже считая себя в безопасности от сверхъестественного нападения, пренебрегал все прочие и множество равных ему человеков и шел к лежащей без чувств хищнице венца Русова. Он сорвал его с головы ее и, обвив в чистый плат, положил в свою дорожную суму. Но тогда предстало ему новое искушение он взглянул на Царь-девицу, лежащую в приятнейшем беспорядке: ослабленные нервы собрали кровь под тончайшие части кожи и произвели колеблющийся розовый пламень на ее щеках; вздымающаяся сильным движением грудь нечувствительно оборвала застежки ее одежд и открыла пару райских яблок, на кои не можно было взглянуть, не почувствовав величайшего побуждения их поцеловать; словом, все предметы были очаровательны, все привлекало к восхищению; влияния кабалистовы уступили природе: храбрый богатырь забыл все и... опамятовавшись, познал, что он худо следовал завещанию своего покровителя.
Замешательство и стыд окружили его, понятие о преступлении угрожало ему последствием всех бедств; смелость его ослабела, и он не отважился уже возвращаться тем путем, которым шел, но, оставя Услада собственной его участи, бежал к морской стороне дворца и, выбросясь в окно, поплыл в ту сторону, где чаял найти своих сотоварищей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153