отвечала она мне. — Женщинам позволено иметь прибежище к разным средствам для утайки своих несовершенств; если б и ваши женщины не прибавляли кое-чего к дарованиям природы, то красавицы ваши никогда б не заставляли говорить о себе толь громко. Они призывают к тому все возможные художества и искусства: одни подкрепляют себя чрез химиков, портных и лекарей, а другие тончайшими способами наглости, лукавства и пронырливости. Поверь мне, что вы, мужчины, нередко бываете подвержены ослеплениям, и игра только воображения вашего производит мнимые прелести; в прочем все женщины равны, по крайней мере когда вынесут вон свечи. Ты можешь быть совершенно счастлив и доволен, если не станешь мыслить, что у меня нет волос, глаза, нескольих зубов, руки и ноги; ваши женщины нередко не имеют стыда, со всем тем вы за ними бегаете. Ежели ты не привык любить женщин с недостатками, поверь мне, ты не будешь никогда любить; но вообрази только, что я одета, и ты заснешь доволен в моих объятиях. Впрочем, в утешение твое уведомлю тебя, что я точно такова, какову ты видел меня давече: одна неприязненная мне волшебница учинила своим очарованием, чтоб я неодетая казалась в таковом виде, каковою находишь ты меня теперь. Я дочь знатного человека, который учинил волшебнице сей нечаянную обиду. Оная заклялась отмстить ему на мне, и как он не имел других детей, то волшебница грозила ему, что я никогда не буду замужем. Для сего перенесла меня в сей волшебный остров, в который ни один мужчина не может достигнуть, разве перевезен будет приставленными от нее в виде прекрасных девиц духами. Подвластные ей ведьмы приемлют оного и приводят ко мне, но дорогою так околдовывают оного, что простые уборы, кои я снимаю с себя, при раздевании кажутся ему частями моего тела. Сие возбуждает в приводимых такое ко мне отвращение, что они убегают от меня с ужасом. Уже с двести неверных клялись мне, но ни один не учинился еще моим мужем. А в сем и зависит освобождение мое от очарования. Ах, Слотан,— продолжала она со страстным вздохом,— я надеюсь, что вы утвердитесь рассыпать волшебство и учиниться супругом девицы, коей не больше 16 лет от роду, и овладеть несчисленным богатством, коего она наследница.
Сказав сие, вскочила она, обняла меня с живостию и, поцеловав, бросилась в постель. Я остановился в нерешимости, сравнивал вид, в коем она впервые пред меня предстала, с тем, в каковом она теперь, но одеяла и подушки, в которых она закуталась, последнему мешали. Я верил повести ее, сомневался, рассматривал, но не видал кроме женщины.
— Нет, моя красавица! — вскричал я.
—Очарование разрушится!..
Я сбросил латы, лег к ней и заснул в ее объятиях.
По обстоятельствам повести надлежало бы мне очнуться в замке отца моей красавицы и встать, чтоб учиниться богатейшим вельможею. Но вообразите, в каком находился я состоянии, проснувшись. Я лежал между вонючих костей некоторых скотов, кои догладывали собаки, держа крепко в объятиях моих кобылью голову со спинною костью.
Я вскочил как бешеный, хватался за мою саблю, чтоб отмстить пакостнице, сыгравшей надо мною таковую шутку, и сие учинил я очень кстати, для того хотя не было причинительницы моей досады, но надлежало отбиваться от собак, кои рычали, брехали и бросались на меня со всех сторон. Я одержал победу и шел искать моей лошади. Бродя около озера, имел я довольно времени рассуждать о моем приключении и не мог заключить, сон ли то был или настоящее происшествие. Однако, думал я наконец в мое утешение, что бы то ни было, мне не должно досадовать: если я проснулся гадко, по крайней мере заснул с удовольствием. Я не размышлял о сем более, прибавил шагу и нашел моего коня, кушающего с удовольствием траву. Я поехал около озера в надежде открыть остров или увидеть связавших меня девок, чтоб испытать, подлинно ли они привидение. Но на озере не было ни островов, ни лодок, и я не нашел кроме старика, ловящего удою рыбу. Я наделал ему множество вопросов, касающихся до моего приключения; старик не разумел меня и говорил, что лет с тридцать обитает он в сих местах и каждый день ловит в озере рыбу, однако ж не видал не токмо острова или лодки с красавицами, но и меня видит тут с удивлением, ибо пустота сего места, опасность от хищных зверей, тут обитающих, делают оное совершенным для него уединением. Я для объяснения рассказал ему все, что случилось со мною.
— О!—вскричал старик со смехом.—Теперь я разумею. Здесь в лесах обитает ведьма, которая нередко делает таковые игрушки над людьми, кои сюда заезжают. Вы еще счастливы, что проснулись между мертвых костей; другие получают от ней еще худшие ночлеги; но я советую вам не ночевать здесь вдругорядь, потому что ведьма за хорошее повторение снов берет досаднейшую плату.
Я благодарил старика за сие известие, спросил его о вас, но, не получа никакого уведомления, не знал, куда обратиться. Я чаял в местах обитаемых лучше узнать о сем и потому поехал показанною мне стариком дорожкою. Оная вся заросла травою, почему легко мне было с оной сбиться. Я странствовал по дремучим лесам несколько дней, питаясь только плодами древесными, и с великим трудом выбрался напоследок на приятную долину. На оной увидел я вдали несколько человек, кои, казалось, работали нечто на одном месте. Я обрадовался, поспешил и нашел трех человек, таскающихся общими силами за волосы; близ их под деревом сидела женщина, спокойно взирающая на сие побоище. Я удивился и любопытствовал узнать о причине сего, но не счел за благо вопрошать о непонятной для меня тайне у людей, находящихся в великом жару. Я подъехал к женщине и нашел ее очень пригожею, что принудило меня сойти с коня и с учтивостию просить ее уведомить меня, могу ли я вмешаться в их дело и предложить бойцам средства к примирению.
— О, оставьте этих дураков увечить себя,— сказала она мне с приятным взглядом,— они не заслуживают таковой заботы.
— По крайней мере позвольте мне дождаться близ вас конца сего петушьего боя, и как силы равны, то мне нет нужды вмешиваться. Если б вам, сударыня, не противно было, — сказал я, осмелясь поцеловать ее руку, — я с удовольствием бы глядел на ваши прелести и провел бы несколько минут, кои счел бы счастливейшими в моей жизни.
— Мы лучше можем препроводить оные в моем доме,— подхватила красавица,— они еще не скоро окон-чают, и хотя сражение сие происходит за меня, но я не имею охоты наградить победителя. Поедем,— примолвила она, подавая мне белейшую снега руку,— конь ваш может нас довести обоих.
Я с восхищением подхватил ее, посадил на седло и довольствовался занять место позади оного. Красавица правила конем с довольным искусством и позволила мне за себя держаться. Поединщики в запальчивости не приметили нашего отбытия, а мы, не беспокоясь о них, ускакали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
Сказав сие, вскочила она, обняла меня с живостию и, поцеловав, бросилась в постель. Я остановился в нерешимости, сравнивал вид, в коем она впервые пред меня предстала, с тем, в каковом она теперь, но одеяла и подушки, в которых она закуталась, последнему мешали. Я верил повести ее, сомневался, рассматривал, но не видал кроме женщины.
— Нет, моя красавица! — вскричал я.
—Очарование разрушится!..
Я сбросил латы, лег к ней и заснул в ее объятиях.
По обстоятельствам повести надлежало бы мне очнуться в замке отца моей красавицы и встать, чтоб учиниться богатейшим вельможею. Но вообразите, в каком находился я состоянии, проснувшись. Я лежал между вонючих костей некоторых скотов, кои догладывали собаки, держа крепко в объятиях моих кобылью голову со спинною костью.
Я вскочил как бешеный, хватался за мою саблю, чтоб отмстить пакостнице, сыгравшей надо мною таковую шутку, и сие учинил я очень кстати, для того хотя не было причинительницы моей досады, но надлежало отбиваться от собак, кои рычали, брехали и бросались на меня со всех сторон. Я одержал победу и шел искать моей лошади. Бродя около озера, имел я довольно времени рассуждать о моем приключении и не мог заключить, сон ли то был или настоящее происшествие. Однако, думал я наконец в мое утешение, что бы то ни было, мне не должно досадовать: если я проснулся гадко, по крайней мере заснул с удовольствием. Я не размышлял о сем более, прибавил шагу и нашел моего коня, кушающего с удовольствием траву. Я поехал около озера в надежде открыть остров или увидеть связавших меня девок, чтоб испытать, подлинно ли они привидение. Но на озере не было ни островов, ни лодок, и я не нашел кроме старика, ловящего удою рыбу. Я наделал ему множество вопросов, касающихся до моего приключения; старик не разумел меня и говорил, что лет с тридцать обитает он в сих местах и каждый день ловит в озере рыбу, однако ж не видал не токмо острова или лодки с красавицами, но и меня видит тут с удивлением, ибо пустота сего места, опасность от хищных зверей, тут обитающих, делают оное совершенным для него уединением. Я для объяснения рассказал ему все, что случилось со мною.
— О!—вскричал старик со смехом.—Теперь я разумею. Здесь в лесах обитает ведьма, которая нередко делает таковые игрушки над людьми, кои сюда заезжают. Вы еще счастливы, что проснулись между мертвых костей; другие получают от ней еще худшие ночлеги; но я советую вам не ночевать здесь вдругорядь, потому что ведьма за хорошее повторение снов берет досаднейшую плату.
Я благодарил старика за сие известие, спросил его о вас, но, не получа никакого уведомления, не знал, куда обратиться. Я чаял в местах обитаемых лучше узнать о сем и потому поехал показанною мне стариком дорожкою. Оная вся заросла травою, почему легко мне было с оной сбиться. Я странствовал по дремучим лесам несколько дней, питаясь только плодами древесными, и с великим трудом выбрался напоследок на приятную долину. На оной увидел я вдали несколько человек, кои, казалось, работали нечто на одном месте. Я обрадовался, поспешил и нашел трех человек, таскающихся общими силами за волосы; близ их под деревом сидела женщина, спокойно взирающая на сие побоище. Я удивился и любопытствовал узнать о причине сего, но не счел за благо вопрошать о непонятной для меня тайне у людей, находящихся в великом жару. Я подъехал к женщине и нашел ее очень пригожею, что принудило меня сойти с коня и с учтивостию просить ее уведомить меня, могу ли я вмешаться в их дело и предложить бойцам средства к примирению.
— О, оставьте этих дураков увечить себя,— сказала она мне с приятным взглядом,— они не заслуживают таковой заботы.
— По крайней мере позвольте мне дождаться близ вас конца сего петушьего боя, и как силы равны, то мне нет нужды вмешиваться. Если б вам, сударыня, не противно было, — сказал я, осмелясь поцеловать ее руку, — я с удовольствием бы глядел на ваши прелести и провел бы несколько минут, кои счел бы счастливейшими в моей жизни.
— Мы лучше можем препроводить оные в моем доме,— подхватила красавица,— они еще не скоро окон-чают, и хотя сражение сие происходит за меня, но я не имею охоты наградить победителя. Поедем,— примолвила она, подавая мне белейшую снега руку,— конь ваш может нас довести обоих.
Я с восхищением подхватил ее, посадил на седло и довольствовался занять место позади оного. Красавица правила конем с довольным искусством и позволила мне за себя держаться. Поединщики в запальчивости не приметили нашего отбытия, а мы, не беспокоясь о них, ускакали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153