— Ты, конечно, вскоре познаешь таинства моего знания; но одно только предстоит тебе препятствие, которое, конечно, без труда преодолеет твоя неустрашимость. Расположение твоих созвездий, под коими ты родилась, не дозволяет тебе учиниться совершенною в таинственной науке, поколь ты не овладеешь венцом Русовым. Сей венец есть тот, коим венчаются князи храброго русского народа, покорившего области финские и устрашившего все здешние страны непобедимым своим оружием. Столица, в коей хранится венец сей, лежит не в дальности от берегов великого озера, Ирмер называемого, и до которой с островов твоих можно пройти водяным путем. Не надейся на мое в том покровительство; ты должна овладеть сим венцом с одним твоим воинством, без всякой чрезъестественной помощи. Все, что ты можешь от мер)я ожидать в сем случае, будет состоять в показании тебе пути до города великой Русы, и что я введу тебя невидимую в храм, где хранится венец оный, чтоб ты, узнав его, не могла учинить ошибки во время нападения. Если хочешь, сей час мы туда отправимся; избирай путь: по воздуху ли или водою?
Царь-девица имела довольно отважности, чтоб предпочесть чрезвычайное шествие обыкновенному; она открыла о том чародею и принесла ему твердые клятвы, что или погибнет, или в надлежащее время овладеет венцом Русовым. Змиулан посредством своего чародейного жезла учинил потребные учреждения. По прочтении им некоторых таинственных слов огненное облако, в быстром вихре крутясь, опустилось перед удивленной обладательницей разбойничьих островов и, разорвавшись с громом из своего клуба, представило колесницу, запряженную двумя крылатыми змиями. Чародей вошел во оную, оставя своей ученице занять большое место, и вручил ей вожжи для управления чудовищных возников. Царь-девица с вели кою смелостию тронула вожжами; колесница поднялась на воздух и как стрела помчалась в ту страну, куда чародей приказывал спутнице своей править.
- Примечайте прилежно путь сей, - говорил он ей, дабы без ошибки могли вы с морскими своими судами плыть и пристать в надлежащем месте.
Они летели на север чрез пролив Готфский, чрез море Варяжское до устья Невы-реки, а потом над оною до Ладина озера. Итак, Царь-девица усмотрела наконец, что из сего озера есть сообщение рекою Мутною с великим Ирмером, на берегу которого в густом лесу опустились на землю.
— Нам не более десяти верст осталось до столицы руской,— сказал чародей.— Невидимою ли или во образе какой-нибудь мелкой твари желаете вы осмотреть вели кую Русу и храм, где хранится венец?
Она избрала последнее; почему Змиулан обратил ее в бабочку, а сам принял вид шершня, и в образе сих насекомых повел ее тихим летанием в назначенное место.
— Примечайте, государыня моя, продолжал Змиулан,— сие обстоятельство, что вам легко овладеть нужною для вас вещью; сей лес простирается от самого озера до столичного города; на берегах бывшие крепости разорены в междоусобную войну, засады из оных выведены, подзорные башни без часовых; вот что причиняется государству, в котором правитель печется только о самом себе и о удовлетворении своим страстям; где вельможи, забыв отечество, спорят только о начальстве и заняты лишь своекорыстием; где государственные сокровища расточаются, а войска служат без награждения, и где каждый вельможа имеет на своей стороне несколько под купленных ратников, чтоб начинать в выгоду свою войны междоусобные. Ныне нет здесь рати ни оборонительной, ни наступательной; воины упражняются либо в разбоях, или служат за наем врагам своего отечества, но некогда войти в пределы руские с мечом было дело невозможное, и вы отнюдь не могли бы овладеть венцом Русовым
В сих и подобных тому разговорах достигли они столицы и осмотрели беспрепятственно все, что нужно было видеть. Потом чародей, приняв обыкновенный свой змеиный образ, отнес Царь-девицу в ее дворец. Там сделал он ей наставление, каким образом можно соорудить мореходные безопасные суда, управляемые ветрилами, которые в десять крат могут быстрее плавать, нежели чрез греблю веслами, и, сделав ей прочие нужные наставления, удалился в свою пещеру
Между тем, как Царь-девица упражнялась в строении флота и в прочих вооружениях, предвидел я бурю, грозящую моему отечеству; но чем мог я оную отвратить? Мне, в силу клятв моих, как хранителю златого сосуда, не можно было с острова сего отлучаться. Тщетно посылал я несчастному князю Желатугу наставления чрез сновидения; он внимать оным не хотел, или не мог, быв приведен в слабость своими льстецами, либо от того, что недоброжелатели своему отечеству, укрепясь во время междоусобий, весьма ограничили его верховную власть. Обстоятельство сие было весьма бедственно в народе, который издревле привык жить под одною самодержавною особою.
Но чтоб не отступить в излишние околичности, скажу тебе, любезный богатырь, что Царь-девица напала неожидаемо на столицу рускую, почти без всякой обороны разграбила оную и, обще с государственными сокровищами похитя венец Русов, возвратилась торжествующею в острова свои.
Чародей уже дожидался ее во внутренних покоях дворца, чтоб сдержать свое безбожное обещание в преподании ей наставления в чародейной науке. Он в короткое время обучил ее многим таинствам и учинил повелительницею над начальником вестоносных духов Астулфом. Сей дар его был приятнейший, каковым только мог он одолжить Царь-девицу. Врожденная женскому полу страсть любопытства заняла ее без изъятия; она беспрестанно почти упражнялась в слушании случаев, происходящих во всех странах света, и Астулф, потчевая ее сместью из истины и лжи, довольно имел работы на всякий день. Но сам чародей препровождал время сие не в одном только учении Царь-девицы; он, считая, что боги по похищении венца Русова совершенно отвратились от народа славянского, и что в оном после того имеющие умножиться пороки еще и более подвигнут их на гнев, чаял, что уже время покуситься ему на златый сосуд; и чтоб удобнее было противоборствовать мне, как кабалисту, составлял он чародейную броню, которая учинила бы удары мои на него недействительными. Князь адский Астароф способствовал ему ковать оную из стали, приготовляемой на собственные свои расходы во внутренностях геенны. Нападение на меня отлагалось только до совершения сего чародейного вооружения.
Между тем похищение венца Русова пронзило душу мою жесточайшею скорбью; бия себя в грудь, повергся я пред истуканом великого Чернобога.
— О Бог-мститель!—вопиял я.—И так несчастные русы учинились недостойны твоего покровительства, и так предаешь ты их беззащитных во власть врагов твоих! Но должно ли погибнуть моему отечеству, где всегда отдается усердное тебе поклонение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153