Волшебница, сказав сие, обняла Громобоя и Милану; светлый и блестящий облак покрыл ее и помчал на юг. Любовники не очень грустили, разлучась со своею благодетельницею, ибо им очень хотелось, чтоб повесть Добра-дина была покороче. Итак, Громобой учинился счастливейшим супругом благополучной Миланы. Они сделали на многие дни пиршество для общих своих подданных и всегда старались услаждать их рабство своими снисхождениями и благодеяниями так, что оные считали в них отца и мать и предупреждали все желания их охотным исполнением. Где есть общежительство, там может быть без рабства, но состояние господ и подданных не может быть счастливо, если не будут стараться первые не показывать, что они господа, а вторые чувствовать, что рок определил им быть рабами, словом, подражать Громобою его подданным.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ
ГРОМОБОЯ И МИЛЛНЫ
И НАЧАЛО СОБСТВЕННЫХ СЛУЧАЕВ
ДВОРЯНИНА ЗАОЛЕШАНИНА
Дни новых супругов текли в совершенном благополучии любовь их от часу умножалась, и они не имели чего желать, как только любиться вечно Милана лишь о том пеклась, чтоб не учиниться матерью в предпразднество Дидилии, ибо ей хотелось воспитать своею грудью маленького сына, и она клялась, что никому не отдаст того, что долженствует походить на Громобоя
Милана часто спрашивала у жреца, когда будет праздник Дидилии; сей объявлял оное, однако она забыла в навечерии, и в самый сей праздник Добрада предстала поздравить их с добрым утром.
Вы забыли мое завещание, сказала она им. Но чему быть, то не минует Громобой! Ты учинился отцом славного богатыря, который весь свет наполнит звуком великих своих подвигов; но я знаю, что для тебя сие лестно; итак, не для того пришла я, чтоб тебя поздра вить, — сказала» она с дружескою усмешкою, — но чтоб утешить Милану и приготовить ее заблаговременно к лишению сына, которого она от дня рождения его увидит чрез тридцать лет. Я надеюсь, что вы, дочь моя,— говори ла она к Милане,— снесете великодушно определение судьбы. Не заботьтесь о его воспитании, ибо я беру оное на себя Прощай, Милана! Не думай плакать о том, что ты не будешь играть младенцем, но радуйся, что ты стала матерью великого человека, который имя твое украсит славою и честию.
Сказав сие, она исчезла. Милана заплакала, но Громо бой умел ее утешить и приготовить к вручению сына сво его чрез девять месяцев Добраде Оные протекли, и толь ко лишь успели они поцеловать своего прекрасного младенца волшебница явилась, взяла у них оного из рук и унесла за леса клязмские. От сего богатырь сей и про зван дворянином Заолешанином, хотя, впрочем, собствен ное имя его было Звенислав.
Оставим теперь его родителей, ибо чрез все тридцать лет, в коих не видали они своего сына, ничего противного с ними не случилось. Они провождали спокойную и приятную жизнь, а Громобой своей любезной супруге скоро привел в забвение, что не сама она воспитает своего сына.
Добрада принесла младенца в обволхвованный замок, I вручила оного русалкам тех лесов, повелела им охранять его и определила львицу в его кормилицы. Зверь сей отправлял свою должность с величайшим прилежанием, дитя росло не по годам, а по часам; прелестные девицы лесов не спускали глаз с его своих и находили удовольствие насыщаться зрением на красоту его. Шести лет Звенислав имел уже рост обыкновенного человека и такую силу, что великий дуб мог сбивать кулаком с корня. Разум его соответствовал росту, он развился прежде времени и учинил его способным к принятию наставлений. Добрада не упустила стараться украсить дарования его науками; она пришла в сие время, наградила львицу за труд, дав ей крылья, и к великому сожалению лесных нимф взяла Звенислава. Русалки сих лесов столь огорчены были сим лишением, что с того времени не плетут уже они зеленых кос своих, их видают иногда бегающих с растрепанными волосами или качающихся на ветвях берез и произносящих свои жалобы.
Звенислав перенесен был в палаты двенадцати мудрецов, стоящие на Востоке, на неудобовосходимой горе истины. В сии палаты путешествуют ученые, но мало из них имели счастие, преодолев труд, достигнуть палат оных. Мудрецы по повелению Добрады приняли Звенислава, как ее собственного сына; они чрез десять лет наставляли его во всех знаниях, науках и упражнениях тела, и к концу сего времени мог он быть образцом учености, благонравия, храбрости и богатырства. Волшебница опять предстала и, возблагодаря мудрецов за труд, взяла богатыря, свела оного на низ горы по золотой лестнице, украшенной разноцветными коврами. Остановись в пространной долине, говорила она ему следующее:
— Любезный мой сын! Я могу тебя назвать сим именем, потому что родители твои дали тебе лишь жизнь, а я учинила тебя способным к проведению оной в славе и добродетели. Участь твоя не из лучших, ибо ты спокойства до тридцатилетнего твоего возраста иметь не будешь. Поколь достигнешь ты сего времени, ты не узнаешь и не увидишь своих родителей; беды и опасности будут сопутствовать делам твоим, и одна только добродетель будет тебе в том помощницею. Я, которую считаешь ты своею матерью, волшебница Добрада; но хотя я и великую имею власть и могу потрясти всем светом, но не ожидай от меня защиты: со всею моею к тебе любовию я не властна только в тебе одном. Оборона твоя противу всех злоключений должна быть твоя храбрость и великодушие. Терпи все случаи, будь бодр в бедах и умерен в счастие; не забывай справедливость, держи всегда данное обещание и не делай никому того, чего себе не хочешь. Защищай утесняемых, почитай женский пол, избирай из него себе достойную, чтоб учинила последок дней твоих благополучными, но не предавайся и не будь раб их прелестей. Когда исполнится тебе тридцать лет и я увижу, что ты не уклонишься от добродетели, я увенчаю твое мужество и возвращу тебя твоим родителям. Не выспрашивай у меня ничего и шествуй куда хочешь. С сего часа ты начнешь быть богатырем, ибо в сие звание я тебя посвящаю.
Сказав сие, надела она на него броню, опоясала мечом, вручила копие и велела, чтоб он сам достал себе коня богатырского. После чего, дунув на него, исчезла в глазах его, и Звенислав очутился в преужасной пустыне.
«Что я начну?—размышлял богатырь, сев под сенью стоявшего тут дерева.— Куда мне обратиться? Я не ведаю, где я и где мое отечество. Мне не дозволено видеть моих родителей, но я и не знаю, где они. Благодетельная моя волшебница оставила меня собственной моей участи. Я богатырь и должен странствовать, но похож ли я на оного, не имея у себя коня? Могу ли я оного сыскать в пустыне, где, может быть, вернее всего умру с голоду... Однако ж Добрада велела мне быть терпеливу, и я очень худо начинаю мое звание, показывая в себе таковое малодушие».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153