Но опасайтесь тогда отворять дверцы клетки для того, что в то мгновение ока птичка сия вылетит и вы уже ее вечно не увидите.
Царевна благодарила притворную торговку за наставление, обещалась последовать оному в точности и, взяв у ней клетку, спрятала.
Как и другие посторонние разговоры заняли Зловурана и продержали число времени, нежели сколько он в безопасности тут пробыть определил; я, не ведая ни о чем, влетел, по моему обыкновению, под видом мушки и сел к царевне на плечо. Не ожидая, что Зловуран мог осмелиться появиться в то место, где был я, не имел я никакого подозрения. Но осторожный Зловуран тотчас узнал меня и пришел в великий страх. Бледность, показавшаяся на лице его, принудила царевну спросить о причине таковой перемены, и Зловуран употребил сие себе в пользу. Он сказал, что ему приключилась великая тошнота, и вышел вон.
Однако я, почувствовав между тем жжение от моего талисмана, который всегда отправлял сие действие в приближении ко мне врага моего, обратил прилежно взоры на удаляющуюся торговку и познал в ней Зловурана. Гнев закипел во мне; я бросился вслед за ним. Зловуран, это приметя, обратился шершнем, в надежде, что тогда может управиться с мухою. Однако я тотчас превратился дятлом и напустился на моего противника. Сей, видя свою опасность, обратился в бегство, ибо, не имея при себе волшебного копия, не смел со мною сразиться. Я гнал его до самого Черного моря и едва не достиг. Но Зловуран, познав свою опасность, рассыпался в виде песчинок и упал в море. Я не оставил и там преследовать его в образе щуки. Но во множестве песку поиск мой остался тщетен. Ах, если бы этот злодей достался в мои руки, каких бы мы все избегли бедствий! Я возвратился в мой замок и упражнялся в разных ворожбах для открытия убежища Зловуранова. Однако ж защищение от короля волшебников полагало в том мне препятствие.
Между тем Зловуран, пользуясь доверенностью Кигана, учинил ему довольно живое описание о красоте вашей сестры и умел возжечь в нем заочно жесточайшую к ней страсть. А чтоб она и еще умножилась, помог он ему тайным образом быть при дворе вашем и увидеть прелестную Рогнеду. Как после того Киган требовал ее себе в супружество и как возгорелась война, вам, Доброслав, это известно; обратимся теперь к несчастному моему приключению, воспрепятствовавшему мне подать вам помощь и защитить отечество ваше от аваров.
Должен я признаться, что любовь, овладевши мною, учинила меня слабым. Я, занимаясь ею и не преодолевая желаний видеть вашу сестрицу, пропускал нужное время для поисков над моим и вашим неприятелем. Но кто ж может противиться побуждениям всесильной любви? Я, оставя все, влетел, по обыкновению, в чертоги Рогне-дины и увидел ее занимающуюся писанием письма. В образе мухи сел я на столик и прочел содержание его, которое состояло точно в словах, как наставил ее Зловуран. Боги! Что почувствовал я при этом лестном обстоятельстве... «Ты знаешь обо мне, несравненная любовница,— говорил я сам себе.— Ты чувствуешь ко мне равномерную склонность и повелеваешь мне пред себя предстать. О! Я исполню твое повеление. Оно обещает мне исполнение моей надежды. Я учинюсь попугаем, но только на несколько мгновений, чтоб ^подробно следовать твоим желаниям. Но тогда ж повергну я в настоящем виде к ногам твоим обожающего тебя Гипомена».
Я оставил дворец ваш, чтоб в ожидании назначенного времени выдумать расположение красивейших перьев птицы, в каком виде надлежало мне явиться. Определенный час наступил. Я обратился в пригожейшего попугая, какие едва ли есть в природе: все возможные краски, смешанные с золотом, перемешаны были в моих перьях. Я приближился к отверстию окна, исполнен страсти и надежды, влетел, был захлопнут в клетке и пойман. Царевна, караулившая ее, вскричала: «Поймали, поймали!» Девицы ее повторяли это слово, и сам я, находясь в чрезмерном смятении и не зная, что сказать, кричал тоже. Это произвело радостный смех.
Царевна, схватя клетку в свои руки, говорила:
— Ах, прекрасная птица, сколь довольна я, что ты досталась в мои руки.
— Несравненная царевна,— отвечал я,— ты никогда не можешь быть довольнее любовника, питающегося зрением на твои прелести.
Это произвело новый смех. Он беспрестанно рождался, когда я рассказывал Рогнеде, что я наследник престола в королевстве кимбрском, когда я открывал мою к ней любовь и когда требовал согласия ее о вступлении со мною в супружество. Мне делали без умолку разные вопросы, ибо считали меня совершенною птицею. Это вывело меня из терпения, и я, обратясь к размышлениям, познал, что эту шутку сыграл со мною Зловуран и что я нахожусь в волшебном заточении. Я призвал в помощь мою науку, чтоб высвободить себя из клетки, но оказалось, что она мне уже не служит. Все, что я получил от нее, состояло в том, что я подробно, но поздно уже узнал о произведенной Зловураном надо мною хитрости. Опасаясь, чтоб сей неприятель мой не пришел погубить меня в этой темнице, приготовил я в оборону оружие: я выдернул перо из себя и чрез волшебство обратил его в лук и стрелу. Заклинания мои на сей предмет столь были сильны, что ничто бы Зловурана не защитило от смерти. Однако он, проникнув в мое намерение, не смел ко мне появиться, а довольствовался только мстить мне тем, чтоб я остался в вечном заточении и не мешал бы способствовать ему в предании Рогнеды в объятия Кигановы. Он понимал, что ничем лучше поразить меня не может, как учиня свидетелем счастия моего совместника и что возлюбленная моя будет у меня похищена пред глазами.
Находясь в таких несчастных обстоятельствах, все утешение мое состояло в том, что я ежечасно мог видеть обожаемую мною царевну и беспрепятственно разговаривать с нею. Однако ж досадно мне было, что Рогнеда считала меня не больше, как птицею, и только смеялась словам моим. Она, обыкновенно шутя, называла меня своим любовником, королевичем кимбрским и тому подобным.
— Не думайте, сударыня,— сказал я ей на это некогда,— все, что я вам ни говорил, настоящая истина, и вам следует только отворить дверцы моей клетки, то вы будете удостоверены, что я не птица.
— О, нет,— подхватила Рогнеда со смехом, быв предварена от Зловурана. — Я никогда не соглашусь потерять моего любовника.
Сколько я ни уверял ее, что я ее не оставлю, хотя клялся ей в том богами, она не слушалась, и слова мои производили в ней единый смех.
В сем состоянии провождал я время. Рогнеда жаловалась мне о наглых требованиях ее в супружество аварским государем и о разорениях, причиняемых им за отказ в том ее отечеству. Я сострадал ей в том, ругал Кигана и с клятвою обещал принести к ней голову сего дикого моего совместника, если только она выпустит меня из клетки.
Царевна, разумея меня птицею, утешалась таковыми моими речами в печали, приключившейся ей от успехов аварского оружия при осаде города, что выводило меня из терпения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
Царевна благодарила притворную торговку за наставление, обещалась последовать оному в точности и, взяв у ней клетку, спрятала.
Как и другие посторонние разговоры заняли Зловурана и продержали число времени, нежели сколько он в безопасности тут пробыть определил; я, не ведая ни о чем, влетел, по моему обыкновению, под видом мушки и сел к царевне на плечо. Не ожидая, что Зловуран мог осмелиться появиться в то место, где был я, не имел я никакого подозрения. Но осторожный Зловуран тотчас узнал меня и пришел в великий страх. Бледность, показавшаяся на лице его, принудила царевну спросить о причине таковой перемены, и Зловуран употребил сие себе в пользу. Он сказал, что ему приключилась великая тошнота, и вышел вон.
Однако я, почувствовав между тем жжение от моего талисмана, который всегда отправлял сие действие в приближении ко мне врага моего, обратил прилежно взоры на удаляющуюся торговку и познал в ней Зловурана. Гнев закипел во мне; я бросился вслед за ним. Зловуран, это приметя, обратился шершнем, в надежде, что тогда может управиться с мухою. Однако я тотчас превратился дятлом и напустился на моего противника. Сей, видя свою опасность, обратился в бегство, ибо, не имея при себе волшебного копия, не смел со мною сразиться. Я гнал его до самого Черного моря и едва не достиг. Но Зловуран, познав свою опасность, рассыпался в виде песчинок и упал в море. Я не оставил и там преследовать его в образе щуки. Но во множестве песку поиск мой остался тщетен. Ах, если бы этот злодей достался в мои руки, каких бы мы все избегли бедствий! Я возвратился в мой замок и упражнялся в разных ворожбах для открытия убежища Зловуранова. Однако ж защищение от короля волшебников полагало в том мне препятствие.
Между тем Зловуран, пользуясь доверенностью Кигана, учинил ему довольно живое описание о красоте вашей сестры и умел возжечь в нем заочно жесточайшую к ней страсть. А чтоб она и еще умножилась, помог он ему тайным образом быть при дворе вашем и увидеть прелестную Рогнеду. Как после того Киган требовал ее себе в супружество и как возгорелась война, вам, Доброслав, это известно; обратимся теперь к несчастному моему приключению, воспрепятствовавшему мне подать вам помощь и защитить отечество ваше от аваров.
Должен я признаться, что любовь, овладевши мною, учинила меня слабым. Я, занимаясь ею и не преодолевая желаний видеть вашу сестрицу, пропускал нужное время для поисков над моим и вашим неприятелем. Но кто ж может противиться побуждениям всесильной любви? Я, оставя все, влетел, по обыкновению, в чертоги Рогне-дины и увидел ее занимающуюся писанием письма. В образе мухи сел я на столик и прочел содержание его, которое состояло точно в словах, как наставил ее Зловуран. Боги! Что почувствовал я при этом лестном обстоятельстве... «Ты знаешь обо мне, несравненная любовница,— говорил я сам себе.— Ты чувствуешь ко мне равномерную склонность и повелеваешь мне пред себя предстать. О! Я исполню твое повеление. Оно обещает мне исполнение моей надежды. Я учинюсь попугаем, но только на несколько мгновений, чтоб ^подробно следовать твоим желаниям. Но тогда ж повергну я в настоящем виде к ногам твоим обожающего тебя Гипомена».
Я оставил дворец ваш, чтоб в ожидании назначенного времени выдумать расположение красивейших перьев птицы, в каком виде надлежало мне явиться. Определенный час наступил. Я обратился в пригожейшего попугая, какие едва ли есть в природе: все возможные краски, смешанные с золотом, перемешаны были в моих перьях. Я приближился к отверстию окна, исполнен страсти и надежды, влетел, был захлопнут в клетке и пойман. Царевна, караулившая ее, вскричала: «Поймали, поймали!» Девицы ее повторяли это слово, и сам я, находясь в чрезмерном смятении и не зная, что сказать, кричал тоже. Это произвело радостный смех.
Царевна, схватя клетку в свои руки, говорила:
— Ах, прекрасная птица, сколь довольна я, что ты досталась в мои руки.
— Несравненная царевна,— отвечал я,— ты никогда не можешь быть довольнее любовника, питающегося зрением на твои прелести.
Это произвело новый смех. Он беспрестанно рождался, когда я рассказывал Рогнеде, что я наследник престола в королевстве кимбрском, когда я открывал мою к ней любовь и когда требовал согласия ее о вступлении со мною в супружество. Мне делали без умолку разные вопросы, ибо считали меня совершенною птицею. Это вывело меня из терпения, и я, обратясь к размышлениям, познал, что эту шутку сыграл со мною Зловуран и что я нахожусь в волшебном заточении. Я призвал в помощь мою науку, чтоб высвободить себя из клетки, но оказалось, что она мне уже не служит. Все, что я получил от нее, состояло в том, что я подробно, но поздно уже узнал о произведенной Зловураном надо мною хитрости. Опасаясь, чтоб сей неприятель мой не пришел погубить меня в этой темнице, приготовил я в оборону оружие: я выдернул перо из себя и чрез волшебство обратил его в лук и стрелу. Заклинания мои на сей предмет столь были сильны, что ничто бы Зловурана не защитило от смерти. Однако он, проникнув в мое намерение, не смел ко мне появиться, а довольствовался только мстить мне тем, чтоб я остался в вечном заточении и не мешал бы способствовать ему в предании Рогнеды в объятия Кигановы. Он понимал, что ничем лучше поразить меня не может, как учиня свидетелем счастия моего совместника и что возлюбленная моя будет у меня похищена пред глазами.
Находясь в таких несчастных обстоятельствах, все утешение мое состояло в том, что я ежечасно мог видеть обожаемую мною царевну и беспрепятственно разговаривать с нею. Однако ж досадно мне было, что Рогнеда считала меня не больше, как птицею, и только смеялась словам моим. Она, обыкновенно шутя, называла меня своим любовником, королевичем кимбрским и тому подобным.
— Не думайте, сударыня,— сказал я ей на это некогда,— все, что я вам ни говорил, настоящая истина, и вам следует только отворить дверцы моей клетки, то вы будете удостоверены, что я не птица.
— О, нет,— подхватила Рогнеда со смехом, быв предварена от Зловурана. — Я никогда не соглашусь потерять моего любовника.
Сколько я ни уверял ее, что я ее не оставлю, хотя клялся ей в том богами, она не слушалась, и слова мои производили в ней единый смех.
В сем состоянии провождал я время. Рогнеда жаловалась мне о наглых требованиях ее в супружество аварским государем и о разорениях, причиняемых им за отказ в том ее отечеству. Я сострадал ей в том, ругал Кигана и с клятвою обещал принести к ней голову сего дикого моего совместника, если только она выпустит меня из клетки.
Царевна, разумея меня птицею, утешалась таковыми моими речами в печали, приключившейся ей от успехов аварского оружия при осаде города, что выводило меня из терпения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153