— Ты еще не встречался с Шевон, Кулум?
— Нет, отец. Как-то раз я видел ее прогуливающейся по дороге, которую Джордж — Джордж Бюссинг — проложил от Глессинг Пойнта до Счастливой Долины. Мисс Тиллман прекрасна. Но я нахожу мисс Синклер гораздо более привлекательной. В ней столько очарования! Джордж и я проводили некоторое время в ее обществе.
— Вот как, в самом деле? — Струан постарался скрыть внезапно мелькнувший в его глазах интерес.
— Да, — простодушно ответил Кулум. — У нас был прощальный ужин с мисс Синклер и Горацио на корабле Джорджа. У бедняги Джорджа забрали его фрегат. Он был так расстроен… Значит у нас в самом деле будет бал?
— Почему Глессинг потерял свой корабль?
— Лонгстафф назначил его начальником гавани и главным инспектором, и адмирал приказал ему занять предложенные должности. Мисс Синклер согласилась со мной, что это открывает перед ним завидные перспективы, но сам он не выглядел особенно счастливым.
— Он тебе нравится?
— О, да. Он очень доброжелателен ко мне. — Хотя я и сын Тай-Пэна, едва не добавил Кулум. Он благодарил судьбу за то, что у него нашлось с Глессингом общее увлечение. Оба они были прекрасными игроками в крикет. Кулум был капитаном университетской команды, а в прошлом году выступал за графство.
— Клянусь Юпитером, — сказал тогда Глессинг, — значит, ты должен быть чертовски хорош. Сам я играл за флот только полевым. Каким номером ты выходил с битой?
— Третьим.
— Вот это да! Я выше четвертого не поднимался .
Черт побери, Кулум, старина, может быть, нам следует выделить участок под поле для крикета? Чтобы было где тренироваться, а?
Кулум улыбнулся про себя, очень довольный тем, что оказался хорошим игроком в крикет. Он знал, что без этого Глессинг просто-напросто перестал бы его замечать, и тогда он был бы лишен удовольствия видеть Мэри. Интересно, позволит ли она ему сопровождать ее на бал?
— Мисс Синклер и Горацио очень любят тебя, отец.
— Я полагал, что Мэри в Макао.
— Она и была там, отец. Но где-то около недели назад она на несколько дней вернулась на Гонконг. Очаровательная леди, не правда ли?
Внезапно послышалось тревожное звяканье корабельного колокола, быстрый топот многих ног и крик: «Свистать всех наверх!» Струан рванулся из каюты.
Робб поспешил за ним, но остановился в дверях.
— Две вещи, Кулум, быстро, пока мы одни. Во-первых, делай то, что говорит тебе отец, и будь терпелив с ним. Он странный человек со странными идеями, но в большинстве случаев они себя оправдывают. И, во-вторых, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе стать Тай-Пэном. — После этого он поспешил наверх, Кулум за ним следом.
Когда Струан выскочил на ют, команда уже стояла по местам и открывала пушечные порты, наверху матросы облепили снасти.
Прямо перед ними, растянувшись зловещей линией вдоль горизонта, показалась флотилия боевых джонок.
— Клянусь левой ягодицей Тора, да их тут целый флот! — крякнул капитан Орлов. — Я насчитал больше сотни, Тай-Пэн. Поворачиваем и удираем?
— Следуем прежним курсом, капитан. У нас перед ними выигрыш в скорости. Очистить палубы! Мы подойдем поближе и посмотрим. Поставить брамсель и фор-брамсель!
Орлов проорал наверх:
— Поставить брамсель и фор-брамсель! Все паруса, хоу! — Офицеры подхватили эти крики, матросы бросились к парусам, развернули их, и «Китайское Облако», разрезая форштевнем воду, полетел еще быстрее.
Корабль находился в проливе между крупным островом Поклью Чау в двух милях по левому борту и небольшим островком Ап Ли Чау в полумиле справа. Ап Ли Чау отстоял на четверть мили от Гонконга и образовывал удобный залив, получивший название Абердин. На берегу этого залива располагалась рыбацкая деревушка. Струан заметил в заливе больше сампанов и рыбацких джонок, чем их было там месяц назад.
На ют поднялись Робб и Кулум. Робб увидел джонки на горизонте, и волосы зашевелились у него на затылке.
— Кто они такие, Дирк?
— Не знаю, парень. Ну-ка, в сторону!
Кулум и Робб отскочили с дороги, когда несколько матросов спустились по вантам и, покрикивая хором, закрепили натянутые тросы, а затем бросились к боевым местам на корме. Струан протянул бинокль Мауссу, чья грузная фигура появилась на юте рядом с ним: — Ты можешь разобрать, что у них за флаг, Вольфганг?
— Нет, пока нет, Тай-Пэн. — Вольфганг, чувствуя, как у него пересохло во рту, вглядывался в огромную неповоротливую боевую джонку, шедшую впереди, одну из самых больших, какие ему доводилось видеть, — более двухсот футов в длину и водоизмещением около пятисот тонн. Ее корпус с несоразмерно большой кормой слегка кренился под давлением трех обширных парусов. — Gott im Himmel, их слишком много для пиратского флота. Но это вряд ли армада для вторжения на остров? Они, конечно, не осмелятся напасть на Гонконг, пока наш флот так близко.
— Мы скоро все узнаем, — сказал Струан. — Два румба вправо!
— Два румба вправо, — отозвался рулевой.
— Так держать! — Струан проверил положение парусов. Свежий ветер и натянутые, звенящие снасти заражали его радостным возбуждением.
— Смотрите! — крикнул капитан Орлов, показывая назад.
Еще одна флотилия джонок показалась из-за южной оконечности Поклью Чау, готовясь отрезать им путь к отступлению.
— Это засада! Приготовиться повернуть…
— Остановитесь, капитан! Я на юте!
Капитан Орлов угрюмо отошел к рулевому и встал у компаса, проклиная правило, в котором оговаривалось, что когда Тай-Пэн находился на юте любого судна, принадлежащего «Благородному Дому», он становился его капитаном.
Что ж, подумал Орлов, удачи тебе, Тай-Пэн. Если мы сейчас не развернемся и не бросимся наутек, эти джонки с их висельниками отрежут нас, а те, что впереди, просто задавят нас численностью, и мой прекрасный корабль перестанет существовать. Черта с два, разрази меня гром! Со своими пушками мы отправим штук тридцать в огненные ямы Валгаллы и пролетим сквозь их строй подобно Валькирии.
И впервые за эти четыре дня он забыл о серебре и радостно думал лишь о предстоящей схватке.
Корабельный колокол пробил восемь склянок.
— Разрешение сойти вниз, капитан! — крикнул Орлов.
— Да. Возьмите с собой мистера Кулума и покажите ему, что нужно делать.
Орлов быстро проводил Кулума в глубь корабля.
— Когда пробьет восемь склянок в утреннюю вахту — это полдень по береговому времени, — капитан обязан завести хронометр, — объяснил он, испытывая облегчение от того, что ушел с юта, когда Тай-Пэн узурпировал командование судном. Хотя, опять же, признался он себе, будь ты на месте Тай-Пэна, ты сделал бы то же самое. Оказавшись там, ты бы никогда и никому не уступил самой прекрасной должности на свете.
Его маленькие голубые глазки изучали Кулума. Он заметил его мгновенную неприязнь к нему и взгляды исподтишка на его горб и короткие ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248