— Класивый этот закат есть, хейа, масса?
Струан лишь что-то угрюмо буркнул в ответ.
Лим Дин запер ворота и стремглав бросился к парадной двери дома, где улыбнулся еще шире и поклонился еще ниже.
Струан механически взглянул на корабельный барометр, висевший на стене в холле. Барометр был укреплен на шарнире, и тонкий, заключенный в стекло столбик ртути показывал успокоительные 29, 8 дюйма, «ясно».
Лим Дин мягко прикрыл входную дверь, засеменил по коридору впереди Струана и открыл дверь в спальню. Струан вошел в комнату, пинком захлопнул дверь и запер ее на засов. Глаза Лим Дина закатились под лоб. Он постоял несколько секунд, приходя в себя, затем исчез на кухне.
— Сегодня кто-то получит порку, — тревожно прошептал он А Сам. — Это так же неизбежно, как смерть и вымогательство.
— Можешь не беспокоиться из-за нашего варварского дьявола-Отца, — зашептала в ответ А Сам. — Я готова поспорить на твое жалованье за следующую неделю, что через час он у Матери заворкует, как голубок.
— Идет!
У двери появилась Мэй-мэй.
— О чем это вы тут шептались, бездомные шелудивые собаки и нерадивые рабы? — прошипела она.
— Мы просто молились, чтобы Отец не рассердился на нашу бедную, дорогую, прекрасную Мать, — ответила А Сам, захлопав ресницами.
— Тогда пошевеливайся, льстивая шлюха. За каждое грубое слово, которое он мне скажет, ты получишь щипок!
Струан стоял посреди комнаты, не сводя глаз с грязного носового платка, завязанного в тяжелый узел, который он достал из кармана. Гром и молния, что же мне теперь делать, спрашивал он себя.
После поединка он показал князю его новые апартаменты на «Отдыхающем Облаке». Оставаясь с Орловом наедине, он с облегчением узнал, что тому без всякого труда удалось покопаться в багаже великого князя.
— Только бумаг там никаких не оказалось, — сказал Орлов. — Я нашел небольшую запертую шкатулку, но вы распорядились ничего не ломать, поэтому я оставил ее как есть. Времени у меня было достаточно — ребята постоянно находили для слуг какое-нибудь занятие.
— Спасибо. Теперь слушай, никому об этом ни слова.
— Ты за дурака меня принимаешь! — возмутился Орлов, сочтя свое самолюбие уязвленным. — Кстати, миссис Квэнс и все пятеро детей размещены на малом плавучем складе. Я сказал ей, что Квэнс в Макао и должен появиться завтра с полуденным приливом. Ох, и пришлось же мне попотеть, пока я отвязался от нее с ее расспросами. Она способна исторгнуть ответ даже из морской раковины.
Струан расстался с Орловом и направился в каюту мальчиков. Детей помыли и переодели во все новое. Вольфганг по-прежнему был с ними, и они не боялись его. Струан сказал им, что завтра они отправятся с ним в Кантон, где он определит их на корабль, отплывающий в Англию.
— Ваша честь, — произнес вдруг английский мальчик, когда Струан уже собрался уходить, — можно мне сказать вам что-то? Наедине чтобы?
— Да, — кивнул Струан и отвел его в другую каюту.
— Мой папа велел передать вам вот это, ваша милость, и никому не говорить, ни мистеру Ву Паку, ни даже Берту. — Фред дрожащими пальцами развязал узелок, все еще болтав шийся на палке, и разложил тряпицу на столе. В ней оказался небольшой нож, тряпичная собачонка и носовой платок, завязанный в еще один основательный узел Он нервно протянул платок Струану и, к удивлению шотландца, повернулся спиной и зажмурил глаза.
— Что это ты делаешь, Фред?
— Папа сказал, что я не должен смотреть. И чтобы повернулся спиной, ваша милость, и не видел ничего, — объяснил Фред, еще плотнее сжав веки.
Струан развязал платок и, разинув рог, уставился на ею содержимое: рубиновые серьги, алмазные подвески, кольца, усыпанные бриллиантами, крупная брошь с изумрудами и множество сломанных, погнутых золотых пряжек с алмазами и сапфирами. На сорок-пятьдесят тысяч фунтов. Пиратская добыча.
— Что он хотел, чтобы я с этим сделал?
— Можно мне открыть глаза, ваша милость? Только чтобы я не видел.
Струан опять завязал платок и спрятал его в карман сюртука.
— Да. А теперь скажи мне, что твой папа хотел, чтобы я с этим сделал?
— Он сказал, что это мое… я слово забыл. Оно было… было как-то вроде намс… наст… — Глаза Фреда наполнились слезами. — Я был хорошим мальчиком, ваша милость, но я забыл.
Струан присел перед ним на корточки и твердо и по-отечески взял за плечи:
— Не нужно плакать, дружок. Давай-ка подумаем вместе. Это было «наследство»?
Мальчик поднял на Струана широко раскрывшиеся глаза, словно тот был волшебником.
— Да. Наследство. А вы как узнали?
— Не нужно плакать. Ты же мужчина. Не плачь.
— А что такое настледство?
— Это подарок — обычно, деньги — отца сыну. Фред долго обдумывал его слова. Потом спросил:
— Почему мой папа сказал не говорить братцу Берту?
— Даже не представляю.
— Что, ваша милость? — переспросил мальчуган.
— Может быть, потому что он хотел подарить его тебе, а не Берту.
— А может настледство быть сразу для многих сыновей?
— Может.
— А можем мы с братцем Бертом поделить это настледство, если получим такое?
— Да. Если получите, сможете.
— Вот хорошо, — сказал Фред, вытирая слезы. — Братец Берт — мой самый лучший друг.
— А где жили ты и твой отец? — спросил Струан.
— В доме. С мамой Берта.
— А где стоял этот дом, дружок?
— Рядом с морем. Рядом с кораблями.
— А название у этого места было какое-нибудь?
— Ага, оно называлось Порт. Мы жили в доме в Порте, — гордо произнес малыш. — Папа сказал, я должен рассказать вам все, по правде.
— Давай теперь вернемся в каюту, хорошо? Или есть еще что-то?
— Да, вот. — Фред быстро связал тряпицу в узелок. — Папа сказал завязать ее как было. Потихоньку. И не говорить никому. Я готов, ваша милость.
Струан снова раскрыл платок. Смерть господня, что же мне делать с этим сокровищем? Выкинуть его? Этого я сделать не могу. Разыскать владельцев? Но как? Это могут быть испанцы, французы, американцы, англичане. И как я объясню, откуда у меня все эти драгоценности?
Он подошел к огромной кровати под балдахином на четырех столбах и отодвинул ее от стены. Он обратил внимание, что его новый вечерний костюм был разложен на ней с предельной аккуратностью. Струан опустился на колени рядом с кроватью. В пол был вмурован стальной сейф. Он отпер его и положил узелок вместе со своими личными бумагами. На глаза ему попалась Библия с тремя оставшимися половинами монет, и он вполголоса выругался. Закрыв сейф и заперев его на ключ, он задвинул кровать на место и подошел к двери.
— Лим Дин!
Лим Дин появился тут же, преданно посверкивая глазами на сияющем лице.
— Ванну сильно быстро!
— Ванна узе готовый, масса! Беспокоица нет!
— Чай!
Лим Дин исчез. Струан прошел через спальню к отдельной комнатке, которая предназначалась только для принятия ванн и отправлений естественных надобностей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248