— Клянусь честью, он совершенно не представляет себе наших проблем. Совершенно. Я был бы очень вам признателен, Дирк, если бы вы взялись объяснить ему, что такое «торговля». Я попробовал, но мне так и не удалось заставить его здраво смотреть на вещи.
А мне никак не удается приучить к этому же тебя, Уилли, подумал Струан. Если Робб уже успел скупить опиум, мы завязнем еще глубже. Если не скупил, нам все равно конец.
Разве что эта сделка: один чертов мандарин за один чертов миллион.
— Даже не знаю, что бы я делал без помощи вашего отца, Кулум. — Лонгстафф взял понюшку габаку из табакерки, усыпанной драгоценными камнями. Черт побери, думал он, я ведь дипломат, а не военный, который без войны жить не может. Губернатор Гонконга — это как раз то, что нужно. Став губернатором Гонконга, впоследствии можно рассчитывать и на что-нибудь стоящее. Бенгалия, возможно. Ямайка… вот уж, скажу я вам, чудное местечко. Канада? Нет, черт, слишком холодно. Бенгалия или какой-нибудь другой из индийских штатов. — В Азии все невероятно сложно, Кулум. Приходится сталкиваться с таким разнообразием взглядов и интересов — Короны, торговцев, миссионеров, королевского флота, армии, китайцев, — и все они в вечном противоречии между собой. И китайцы, дьявол их забери, тоже делятся на конфликтующие группы. Купцы, мандарины, маньчжуры. — Он положил табак в обе ноздри, глубоко втянул в себя воздух и чихнул. — Я полагаю, вам, конечно, известно, что Китаем правят не китайцы.
— Нет, сэр.
— Как нас уверяют, половина всех проблем из-за этого. Нынешние правители Китая — маньчжуры. Они родом из Маньчжурии. Дикие варвары, жившие когда-то к северу от Великой Стены. Говорят, они правят Китаем уже двести лет. Нас, должно быть, принимают здесь за дураков. Китайцы утверждают, что существует громадная стена — вроде Адрианова Вала , которая тянется вдоль всей северной границы Китая и защищает страну от диких кочевых племен. По слухам, эта стена свыше трех с половиной тысяч миль длиной, сорок футов высотой и тридцать толщиной, она настолько широка, что по ней могут ехать восемь всадников в ряд. И через каждые триста ярдов там, якобы, стоят сторожевые башни. Сложена стена из кирпича и гранита, и возвели ее две тысячи лет тому назад. — Он презрительно фыркнул. — Надо же такое выдумать! Смешно!
— Я считаю, что стена существует, — проговорил Струан.
— Ну, полно, Дирк, — замахал на него рукой Лонгстафф. — Невозможно, чтобы такое укрепление могло быть построено две тысячи лет назад.
— Легенда гласит, Кулум, что на строительство стены был отправлен каждый третий человек в Китае. Строили ее десять лет. Говорят, при строительстве умер миллион человек, и все они погребены в стене. И духи умерших охраняют ее.
Кулум усмехнулся.
— Если она так огромна, маньчжуры бы никогда ее не преодолели. Не может быть, чтобы она существовала.
— Согласно легенде, маньчжуры прорвались через стену обманом. Китайский генерал, охранявший ее, продал собственный народ.
— А вот это более чем вероятно, — с отвращением произнес Лонгстафф. — Никакого понятия о чести здесь, на Востоке, ну? Этот генерал полагал, что сможет с помощью врагов захватить трон, но маньчжуры воспользовались им, а потом уничтожили. По крайней мере, так говорится в легенде.
— Вот уж действительно странная легенда, сэр, — сказал Кулум.
Взгляд Струана стал жестким.
— Тебе лучше сразу привыкнуть к тому, что ты теперь будешь слышать много странного. И подумай еще вот над чем, Кулум, — китайская цивилизация насчитывает пять тысячелетий. Постарайся осмыслить это: книги, печатные прессы, живопись, поэзия, правительство, шелк, чай, порох и тысячи других вещей. В течение тысячелетий! Мы же можем считать себя цивилизованными последние пятьсот лет. Если это вообще можно назвать цивилизованностью.
Раздался стук в дверь. В каюту торопливо вошел Горацио.
— Ваше превосходительство?
— Вы нужны мне, Горацио. Я хочу, чтобы вы незамедлительно перевели это на китайский и отослали со специальным курьером. И направьте копию мистеру Скиннеру, пусть напечатает это в своей газете.
— Слушаюсь, сэр. — Горацио взял бумагу и повернулся к Струану: — Я был очень огорчен, услышав ужасное известие.
— Благодарю вас. Это мой сын Кулум. Горацио Синклер. Молодые люди пожали руки, с первого взгляда понравившись друг другу.
Горацио прочел письмо.
— У меня уйдет много времени на то, чтобы перевести это в приемлемых придворных выражениях, сэр.
— Его превосходительство желает, чтобы письмо было отправлено именно в том виде, в каком оно написано, — веско сказал Струан. — Безо всяких изменений.
Горацио открыл рот от изумления, потом едва заметно кивнул.
— Да, я… э… сделаю это немедленно. Но Ти-сен ни за что не примет такого послания, мистер Струаи. Ни за что, ваше превосходительство. Иначе он слишком потеряет лицо.
Лонгстафф встрепенулся.
— Лицо? Я покажу этому скользкому плуту-язычнику, что такое лицо, клянусь Богом! Передайте адмиралу мое почтение и попросите его отправить это письмо в Вампоа на линейном корабле, с распоряжением проследовать оттуда прямо в Кантон, если только письмо не будет принято!
— Слушаюсь, сэр.
— Не примет его, скажите пожалуйста! — продолжал возмущаться Лонгстафф, когда Горацио вышел. — Поразительное высокомерие. Все эти язычники — варвары. Все до единого. Китайцы. Маньчжуры. Они не ведают, что такое справедливость, и их презрение к человеческой жизни поистине невероятно. Они продают своих дочерей, братьев, сестер. Уму непостижимо.
Кулум вдруг вспомнил свою мать и братьев, и то, как они умирали. Водянистые рвота и стул, вонь, невыносимые рези в животе, запавшие глаза, подергивающиеся руки и ноги. Потом конвульсии, еще более сильная вонь и вслед за этим — смерть и черная дыра разверстого рта. А после смерти внезапно наступали мышечные спазмы, и вот ею мать, скончавшаяся час назад, вдруг начинает извиваться на кровати — мертвые глаза открыты, рот зияет…
Давние страхи опять заползли в его душу, лишая сил, и он отчаянно попытался заставить себя думать о чем-нибудь другом — о чем угодно, лишь бы отвлечься, забыть этот кошмар.
— Касательно распродажи участков, сэр. Землю сначала необходимо промерять. Кто должен этим заняться, сэр?
— Найдем кого-нибудь, не беспокойтесь.
— Может быть, Глессинг? — предложил Струан. — У него есть опыт в составлении карт.
— Прекрасная мысль. Я поговорю с адмиралом. Отлично.
— Кстати, раз уж о нем зашла речь, вы могли бы подумать о том, чтобы назвать пляж, где сегодня был поднят флаг, мысом Глессинга.
Лонгстафф был поражен.
— Положительно, я никогда не научусь понимать вас. Зачем изменять самому себе и увековечивать имя человека, который вас ненавидит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248
А мне никак не удается приучить к этому же тебя, Уилли, подумал Струан. Если Робб уже успел скупить опиум, мы завязнем еще глубже. Если не скупил, нам все равно конец.
Разве что эта сделка: один чертов мандарин за один чертов миллион.
— Даже не знаю, что бы я делал без помощи вашего отца, Кулум. — Лонгстафф взял понюшку габаку из табакерки, усыпанной драгоценными камнями. Черт побери, думал он, я ведь дипломат, а не военный, который без войны жить не может. Губернатор Гонконга — это как раз то, что нужно. Став губернатором Гонконга, впоследствии можно рассчитывать и на что-нибудь стоящее. Бенгалия, возможно. Ямайка… вот уж, скажу я вам, чудное местечко. Канада? Нет, черт, слишком холодно. Бенгалия или какой-нибудь другой из индийских штатов. — В Азии все невероятно сложно, Кулум. Приходится сталкиваться с таким разнообразием взглядов и интересов — Короны, торговцев, миссионеров, королевского флота, армии, китайцев, — и все они в вечном противоречии между собой. И китайцы, дьявол их забери, тоже делятся на конфликтующие группы. Купцы, мандарины, маньчжуры. — Он положил табак в обе ноздри, глубоко втянул в себя воздух и чихнул. — Я полагаю, вам, конечно, известно, что Китаем правят не китайцы.
— Нет, сэр.
— Как нас уверяют, половина всех проблем из-за этого. Нынешние правители Китая — маньчжуры. Они родом из Маньчжурии. Дикие варвары, жившие когда-то к северу от Великой Стены. Говорят, они правят Китаем уже двести лет. Нас, должно быть, принимают здесь за дураков. Китайцы утверждают, что существует громадная стена — вроде Адрианова Вала , которая тянется вдоль всей северной границы Китая и защищает страну от диких кочевых племен. По слухам, эта стена свыше трех с половиной тысяч миль длиной, сорок футов высотой и тридцать толщиной, она настолько широка, что по ней могут ехать восемь всадников в ряд. И через каждые триста ярдов там, якобы, стоят сторожевые башни. Сложена стена из кирпича и гранита, и возвели ее две тысячи лет тому назад. — Он презрительно фыркнул. — Надо же такое выдумать! Смешно!
— Я считаю, что стена существует, — проговорил Струан.
— Ну, полно, Дирк, — замахал на него рукой Лонгстафф. — Невозможно, чтобы такое укрепление могло быть построено две тысячи лет назад.
— Легенда гласит, Кулум, что на строительство стены был отправлен каждый третий человек в Китае. Строили ее десять лет. Говорят, при строительстве умер миллион человек, и все они погребены в стене. И духи умерших охраняют ее.
Кулум усмехнулся.
— Если она так огромна, маньчжуры бы никогда ее не преодолели. Не может быть, чтобы она существовала.
— Согласно легенде, маньчжуры прорвались через стену обманом. Китайский генерал, охранявший ее, продал собственный народ.
— А вот это более чем вероятно, — с отвращением произнес Лонгстафф. — Никакого понятия о чести здесь, на Востоке, ну? Этот генерал полагал, что сможет с помощью врагов захватить трон, но маньчжуры воспользовались им, а потом уничтожили. По крайней мере, так говорится в легенде.
— Вот уж действительно странная легенда, сэр, — сказал Кулум.
Взгляд Струана стал жестким.
— Тебе лучше сразу привыкнуть к тому, что ты теперь будешь слышать много странного. И подумай еще вот над чем, Кулум, — китайская цивилизация насчитывает пять тысячелетий. Постарайся осмыслить это: книги, печатные прессы, живопись, поэзия, правительство, шелк, чай, порох и тысячи других вещей. В течение тысячелетий! Мы же можем считать себя цивилизованными последние пятьсот лет. Если это вообще можно назвать цивилизованностью.
Раздался стук в дверь. В каюту торопливо вошел Горацио.
— Ваше превосходительство?
— Вы нужны мне, Горацио. Я хочу, чтобы вы незамедлительно перевели это на китайский и отослали со специальным курьером. И направьте копию мистеру Скиннеру, пусть напечатает это в своей газете.
— Слушаюсь, сэр. — Горацио взял бумагу и повернулся к Струану: — Я был очень огорчен, услышав ужасное известие.
— Благодарю вас. Это мой сын Кулум. Горацио Синклер. Молодые люди пожали руки, с первого взгляда понравившись друг другу.
Горацио прочел письмо.
— У меня уйдет много времени на то, чтобы перевести это в приемлемых придворных выражениях, сэр.
— Его превосходительство желает, чтобы письмо было отправлено именно в том виде, в каком оно написано, — веско сказал Струан. — Безо всяких изменений.
Горацио открыл рот от изумления, потом едва заметно кивнул.
— Да, я… э… сделаю это немедленно. Но Ти-сен ни за что не примет такого послания, мистер Струаи. Ни за что, ваше превосходительство. Иначе он слишком потеряет лицо.
Лонгстафф встрепенулся.
— Лицо? Я покажу этому скользкому плуту-язычнику, что такое лицо, клянусь Богом! Передайте адмиралу мое почтение и попросите его отправить это письмо в Вампоа на линейном корабле, с распоряжением проследовать оттуда прямо в Кантон, если только письмо не будет принято!
— Слушаюсь, сэр.
— Не примет его, скажите пожалуйста! — продолжал возмущаться Лонгстафф, когда Горацио вышел. — Поразительное высокомерие. Все эти язычники — варвары. Все до единого. Китайцы. Маньчжуры. Они не ведают, что такое справедливость, и их презрение к человеческой жизни поистине невероятно. Они продают своих дочерей, братьев, сестер. Уму непостижимо.
Кулум вдруг вспомнил свою мать и братьев, и то, как они умирали. Водянистые рвота и стул, вонь, невыносимые рези в животе, запавшие глаза, подергивающиеся руки и ноги. Потом конвульсии, еще более сильная вонь и вслед за этим — смерть и черная дыра разверстого рта. А после смерти внезапно наступали мышечные спазмы, и вот ею мать, скончавшаяся час назад, вдруг начинает извиваться на кровати — мертвые глаза открыты, рот зияет…
Давние страхи опять заползли в его душу, лишая сил, и он отчаянно попытался заставить себя думать о чем-нибудь другом — о чем угодно, лишь бы отвлечься, забыть этот кошмар.
— Касательно распродажи участков, сэр. Землю сначала необходимо промерять. Кто должен этим заняться, сэр?
— Найдем кого-нибудь, не беспокойтесь.
— Может быть, Глессинг? — предложил Струан. — У него есть опыт в составлении карт.
— Прекрасная мысль. Я поговорю с адмиралом. Отлично.
— Кстати, раз уж о нем зашла речь, вы могли бы подумать о том, чтобы назвать пляж, где сегодня был поднят флаг, мысом Глессинга.
Лонгстафф был поражен.
— Положительно, я никогда не научусь понимать вас. Зачем изменять самому себе и увековечивать имя человека, который вас ненавидит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248