Он сообщил мне, что китайским властям только что стало известно, будто эти анархисты — это тайное общество — устроили свой штаб в Тай Пинь Шане — этом отвратительном бельме на нашем глазу. У этих анархистов много, очень много разных имен, и они… Горацио, расскажите-ка лучше вы.
— Чинь-со заявил, что это группа революционеров-фанатиков, поклявшихся свергнуть императора, — начал Горацио. Он передал его превосходительству около полусотни названий, под которыми в разное время и в разных местах проходило это общество: Красная Партия, Красное Братство, Общество Земли и Неба, Триады и так далее, часть названий даже невозможно перевести на английский. Некоторые зовут его просто «Хун Мун» или «Хун Тонг», «тонг» как раз и означает «тайное братство». — Он остановился, чтобы собраться с мыслями. — В любом случае, эти люди являются анархистами самого злобного толка. Воры, пираты, бунтовщики. Вот уже несколько столетий власти пытаются покончить с ними, но безуспешно. В Южном Китае, предположительно, около миллиона членов братства. Они организованы в ложи, и их церемонии посвящения отличаются особым варварством. Они разжигают восстания под любым предлогом и живут за счет страха, внушаемого ими своим же братьям. Они требуют со всех деньги за «покровительство». Каждая проститутка, купец, крестьянин, землевладелец, кули — все без исключения должны платить им мзду. Если кто-то отказывается платить, следует быстрая расправа: смерть или увечье. Каждый член братства платит взносы — весьма похоже на тред-юнионы. Где бы ни возникало недовольство, тонг раздувает его искорку в пожар восстания. Это фанатики. Они насилуют, пытают, они распространяются подобно чуме.
— Вы когда-нибудь слышали о китайских тайных обществах? — спросил у него Сгруан. — До того, как о них упомянул Чинь-со?
— Нет, сэр.
— Анархисты — дьяволы во плоти, тут и спорить нечего — встревоженно сказал Брок. — Это как раз такая чертовщина, на которую китаезы должны быть падки.
Лонгстафф подтолкнул через стол небольшой красный треугольный флажок. На нем были изображены два китайских иероглифа.
— Наместник сказал, что треугольник — их неизменный символ. Иероглифы на флажке означают «Гонконг». Как бы там ни было, мы столкнулись со сложной проблемой, зто несомненно. Чинь-со хочет послать в Тай Пинь Шан «знаменосцев» и мандаринов, чтобы они прошлись по нему мечом.
— Вы не дали согласия? — звенящим от напряжения голосом произнес Струан.
— Боже милостивый, нет. Клянусь Создателем, мы не потерпим никакого вмешательства на нашем острове. Я заверил его, что мы не позволим анархистам прикрываться нашим флагом и в ближайшее время решим эту проблему своими силами. Итак, что же нам следует предпринять?
— Выбросить туземцев ко всем чертям с Гонконга, и делу конец, — предложил адмирал.
— Это невозможно, сэр, — возразил Струан. — И это не послужит нам на пользу.
— Верно, — кивнул Брок. — Нам не обойтись без работников, носильщиков и слуг. Китаезы на острове нужны нам, и от этого никуда не денешься.
— Есть очень простое решение, — сказал генерал, беря понюшку табаку. Это был быкоподобный, седовласый человек с красным, изрядно поношенным лицом. — Издайте приказ, что любой, кто принадлежит к этому… как его, тонгу… будет повешен. — Он раскатисто чихнул. — Я прослежу за выполнением такого приказа.
— Вы не можете повесить китайца, милорд, только за то, что он хочет ниспровергнуть династию иностранного государства. Это противоречит английскому закону, — заметил Струан.
— Иностранная там династия или нет, — вставил адмирал, — потакание бунтовщикам против императора «дружественной державы», — а она будет дружественной, и очень скоро, клянусь Богом, если нам дадут возможность выполнить то, зачем мы были посланы сюда правительством, — противоречит международному праву. И законам Англии. Возьмите, к примеру, этот чартистский сброд.
— Мы не вешаем их за то, что они чартисты. Веревки они заслуживают только тогда, когда поднимают восстания или нарушают закон, и это правильно! — Струан в упор смотрел на адмирала. — Английский закон гласит, что человек имеет право на свободу слова. И может свободно примыкать к любым политическим партиям.
— Но не к партиям, которые подбивают народ к открытому неповиновению! — гневно возразил генерал. — Вы одобряете неповиновение законной власти?
— Ваш вопрос настолько смешон, что я даже не считаю нужным отвечать на него.
— Джентльмены, джентльмены, — вмешался Лонгстафф. — Разумеется, мы не можем вешать вс якого, кто является… э… ну, не важно, как их там зовут. Но в равной степени мы не можем допустить и того, чтобы Гонконг кишел анархистами, ну? Или заразился этими чертовыми тред-юнионистскими идеями.
— Все это может оказаться просто выдумкой Чинь-со, чтобы сбить нас с толку. — Струан повернулся к Броку: — Ты когда-нибудь слышал об этих тонгах?
— Нет. Но я вот тут подумал, раз эти трианги выжимают деньги изо всех и каждого, значит они выжимают деньги и из купцов и скоро примутся за нас.
Генерал раздраженным щелчком сбил несуществующую пылинку со своего безукоризненного алого мундира.
— Все это совершенно очевидно должно находиться в ведении военных, ваше превосходительство. Почему вам не издать постановление, объявляющее этот сброд вне закона? Все остальное мы возьмем на себя. То есть применим ту тактику, которую опробовали в Индии. Предложим награду за информацию. Дикарям достаточно услышать звон монеты, и они тут же выдадут всех своих противников, особенно политических. Мы публично казним первую дюжину, и потом у вас не будет никаких хлопот.
— Индийские правила здесь не годятся, — сказал Струан.
— У вас нет опыта в управлении колонией, мой дорогой сэр, поэтому вы едва ли могли составить себе мнение на этот счет. Дикари есть дикари, и толковать тут не о чем. — Генерал повернулся к Лонгстаффу. — Военные решат эту проблему без труда, сэр. Поскольку Гонконг вскоре станет нашим постоянным военным лагерем, мы с полным правом сможем этим заняться. Издайте указ, который поставит их вне закона, и мы проследим, чтобы справедливость восторжествовала.
Адмирал фыркнул.
— Я тысячу раз говорил, что Гонконг должен подпадать под юрисдикцию королевского военно-морского флота. Если мы не установим контроль за морскими путями, Гонконгу конец. Следовательно, значение флота первостепенно. Всем этим следует заниматься нам и никому другому.
— Исход кампаний решают армии, адмирал, как я уже не раз указывал. Именно сухопутные сражения кладут конец войнам. Конечно, наши военные моряки уничтожили флот Бонапарта и заставили Францию голодать. Но ставить окончательную точку в этом конфликте пришлось все-таки нам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248
— Чинь-со заявил, что это группа революционеров-фанатиков, поклявшихся свергнуть императора, — начал Горацио. Он передал его превосходительству около полусотни названий, под которыми в разное время и в разных местах проходило это общество: Красная Партия, Красное Братство, Общество Земли и Неба, Триады и так далее, часть названий даже невозможно перевести на английский. Некоторые зовут его просто «Хун Мун» или «Хун Тонг», «тонг» как раз и означает «тайное братство». — Он остановился, чтобы собраться с мыслями. — В любом случае, эти люди являются анархистами самого злобного толка. Воры, пираты, бунтовщики. Вот уже несколько столетий власти пытаются покончить с ними, но безуспешно. В Южном Китае, предположительно, около миллиона членов братства. Они организованы в ложи, и их церемонии посвящения отличаются особым варварством. Они разжигают восстания под любым предлогом и живут за счет страха, внушаемого ими своим же братьям. Они требуют со всех деньги за «покровительство». Каждая проститутка, купец, крестьянин, землевладелец, кули — все без исключения должны платить им мзду. Если кто-то отказывается платить, следует быстрая расправа: смерть или увечье. Каждый член братства платит взносы — весьма похоже на тред-юнионы. Где бы ни возникало недовольство, тонг раздувает его искорку в пожар восстания. Это фанатики. Они насилуют, пытают, они распространяются подобно чуме.
— Вы когда-нибудь слышали о китайских тайных обществах? — спросил у него Сгруан. — До того, как о них упомянул Чинь-со?
— Нет, сэр.
— Анархисты — дьяволы во плоти, тут и спорить нечего — встревоженно сказал Брок. — Это как раз такая чертовщина, на которую китаезы должны быть падки.
Лонгстафф подтолкнул через стол небольшой красный треугольный флажок. На нем были изображены два китайских иероглифа.
— Наместник сказал, что треугольник — их неизменный символ. Иероглифы на флажке означают «Гонконг». Как бы там ни было, мы столкнулись со сложной проблемой, зто несомненно. Чинь-со хочет послать в Тай Пинь Шан «знаменосцев» и мандаринов, чтобы они прошлись по нему мечом.
— Вы не дали согласия? — звенящим от напряжения голосом произнес Струан.
— Боже милостивый, нет. Клянусь Создателем, мы не потерпим никакого вмешательства на нашем острове. Я заверил его, что мы не позволим анархистам прикрываться нашим флагом и в ближайшее время решим эту проблему своими силами. Итак, что же нам следует предпринять?
— Выбросить туземцев ко всем чертям с Гонконга, и делу конец, — предложил адмирал.
— Это невозможно, сэр, — возразил Струан. — И это не послужит нам на пользу.
— Верно, — кивнул Брок. — Нам не обойтись без работников, носильщиков и слуг. Китаезы на острове нужны нам, и от этого никуда не денешься.
— Есть очень простое решение, — сказал генерал, беря понюшку табаку. Это был быкоподобный, седовласый человек с красным, изрядно поношенным лицом. — Издайте приказ, что любой, кто принадлежит к этому… как его, тонгу… будет повешен. — Он раскатисто чихнул. — Я прослежу за выполнением такого приказа.
— Вы не можете повесить китайца, милорд, только за то, что он хочет ниспровергнуть династию иностранного государства. Это противоречит английскому закону, — заметил Струан.
— Иностранная там династия или нет, — вставил адмирал, — потакание бунтовщикам против императора «дружественной державы», — а она будет дружественной, и очень скоро, клянусь Богом, если нам дадут возможность выполнить то, зачем мы были посланы сюда правительством, — противоречит международному праву. И законам Англии. Возьмите, к примеру, этот чартистский сброд.
— Мы не вешаем их за то, что они чартисты. Веревки они заслуживают только тогда, когда поднимают восстания или нарушают закон, и это правильно! — Струан в упор смотрел на адмирала. — Английский закон гласит, что человек имеет право на свободу слова. И может свободно примыкать к любым политическим партиям.
— Но не к партиям, которые подбивают народ к открытому неповиновению! — гневно возразил генерал. — Вы одобряете неповиновение законной власти?
— Ваш вопрос настолько смешон, что я даже не считаю нужным отвечать на него.
— Джентльмены, джентльмены, — вмешался Лонгстафф. — Разумеется, мы не можем вешать вс якого, кто является… э… ну, не важно, как их там зовут. Но в равной степени мы не можем допустить и того, чтобы Гонконг кишел анархистами, ну? Или заразился этими чертовыми тред-юнионистскими идеями.
— Все это может оказаться просто выдумкой Чинь-со, чтобы сбить нас с толку. — Струан повернулся к Броку: — Ты когда-нибудь слышал об этих тонгах?
— Нет. Но я вот тут подумал, раз эти трианги выжимают деньги изо всех и каждого, значит они выжимают деньги и из купцов и скоро примутся за нас.
Генерал раздраженным щелчком сбил несуществующую пылинку со своего безукоризненного алого мундира.
— Все это совершенно очевидно должно находиться в ведении военных, ваше превосходительство. Почему вам не издать постановление, объявляющее этот сброд вне закона? Все остальное мы возьмем на себя. То есть применим ту тактику, которую опробовали в Индии. Предложим награду за информацию. Дикарям достаточно услышать звон монеты, и они тут же выдадут всех своих противников, особенно политических. Мы публично казним первую дюжину, и потом у вас не будет никаких хлопот.
— Индийские правила здесь не годятся, — сказал Струан.
— У вас нет опыта в управлении колонией, мой дорогой сэр, поэтому вы едва ли могли составить себе мнение на этот счет. Дикари есть дикари, и толковать тут не о чем. — Генерал повернулся к Лонгстаффу. — Военные решат эту проблему без труда, сэр. Поскольку Гонконг вскоре станет нашим постоянным военным лагерем, мы с полным правом сможем этим заняться. Издайте указ, который поставит их вне закона, и мы проследим, чтобы справедливость восторжествовала.
Адмирал фыркнул.
— Я тысячу раз говорил, что Гонконг должен подпадать под юрисдикцию королевского военно-морского флота. Если мы не установим контроль за морскими путями, Гонконгу конец. Следовательно, значение флота первостепенно. Всем этим следует заниматься нам и никому другому.
— Исход кампаний решают армии, адмирал, как я уже не раз указывал. Именно сухопутные сражения кладут конец войнам. Конечно, наши военные моряки уничтожили флот Бонапарта и заставили Францию голодать. Но ставить окончательную точку в этом конфликте пришлось все-таки нам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248