— За лучшее понимание многих вещей, сеньор. Они выпили — и смеряли друг друга взглядом.
— Цена, ваша светлость?
— В настоящий момент существует слишком много «если». Это пока может подождать. Но две другие вещи — нет. — Епископ сделал еще один глоток, смакуя вино. — Поистине, мадера — несравненный аперитив. — Он собрался с мыслями. — Меня очень тревожит сеньорита Синклер.
— Меня тоже, — сказал Струан.
— Отец Себастьян — чудодейственный целитель. Но он постоянно дает мне понять, что если сеньорита не получит духовной помощи, она может лишить себя жизни.
— Только не Мэри! Она очень сильная девушка. Она не станет этого делать.
Фалариан Гинеппа свел свои тонкие пальцы в пирамиду. Косой луч солнца упал на огромный рубин его перстня, и камень словно расплавился в ослепительном сиянии.
— Если бы ее можно было полностью поручить заботам отца Себастьяна — и святой Христовой Церкви, — мы смогли бы обратить ее проклятие в благословение. В ее положении это явилось бы наилучшим выходом. Я всем сердцем верю, что это единственное подлинное решение. Но если это невозможно, то, прежде чем она выйдет от нас, я должен передать ответственность за нее кому-то, кто эту ответственность примет.
— Я приму ее.
— Очень хорошо, хотя я не думаю, что вы поступаете разумно, сеньор. Однако, как бы там ни было, ваша жизнь и душа — как и ее — также пребывают в руках Господа. Я молюсь, чтобы вам и ей было даровано понимание и прозрение. Очень хорошо. Пока она находится здесь, я приложу все усилия, чтобы постараться спасти ее душу но как только она достаточно окрепнет телом, чтобы уйти, я тотчас же дам вам знать.
Часы собора пробили пять часов.
— Как рана великого князя Сергеева? Струан нахмурил брови:
— Это вторая вещь, которая не может ждать?
— Для вас, британцев, вполне возможно. Фалариан Гинеппа открыл ящик и извлек из него кожаный портфель с тяжелыми сургучными печатями.
— Меня просили конфиденциально передать вам вот это. Похоже, что определенные дипломатические круги крайне встревожены присутствием великого князя в Азии.
— Церковные круги?
— Нет, сеньор. Мне предложено сказать вам, что вы, по своему желанию, можете передать эти документы дальше. Как я понимаю, некоторые печати, которые вы найдете внутри, послужат доказательством их подлинности. — По его лицу скользнула легкая улыбка: — Портфель тоже запечатан.
Струан узнал печать, которой пользовались чиновники, состоявшие при генерал-губернаторе.
— С какой стати меня вдруг посвящают в дипломатические тайны? Существуют специальные дипломатические каналы. Мистер Монсей живет всего в полумиле отсюда, а его превосходительство находится на Гонконге. И тот и другой прекрасно знакомы с протоколом.
— Я ни во что вас не посвящаю. Я лишь выполняю просьбу, с которой ко мне обратились. Не забывайте, сеньор, сколько бы я лично ни презирал все то, за что вы выступаете, вы пользуетесь влиянием при Сент-Джеймском дворе, а ваши торговые связи охватывают весь мир. Мы живем в изменчивые времена, а Португалия и Британия являются старыми союзниками. Британия всегда была для Португалии добрым другом, а разум подсказывает, что друзья должны помогать друг другу, нет? Может быть, именно этим все и сказано.
Струан взял протянутый портфель.
— Я извещу вас сразу же, как только наш курьер вернется из Ло Тиня, — сказал Фалариан Гинеппа. — В какое бы время дня или ночи это ни произошло. Вы желаете, чтобы отец Себастьян осмотрел вашу даму?
— Не знаю. — ответил Струан, поднимаясь. — Возможно. Я бы хотел подумать над этим, ваша светлость.
— К вашим услугам, сеньор. — Епископ заколебался на мгновение: — Ступайте с Богом.
— Бог да пребудет с вами, ваша светлость, — сказал Струан.
— Хэллоу, Тай-Пэн, — с трудом выговорил Кулум. В голове у него словно стучал молот, а язык был как высохшая коровья лепешка.
— Привет, парень.
Струан положил на стол еще не распечатанный портфель, который жег ему руки всю дорогу до дома. Он подошел к буфету и плеснул в бокал глоток бренди.
— Кушать, масса Кулум? — радостно спросил Ло Чум. — Полосенка? Калтофель? Соуса? Хейа?
Кулум слабо покачал головой, и Струан отпустил Ло Чума.
— Вот, выпей, — сказал он, протягивая бокал сыну.
— У меня не получится. — Кулум отвернулся, борясь с тошнотой.
— Пей.
Юноша проглотил коньяк. Он поперхнулся и быстро запил его чаем, стоявшим у кровати. Потом откинулся на подушку, стараясь унять пульсирующую боль в висках.
— Хочешь поговорить? Рассказать мне, что случилось? Лицо Кулума было серым, белки глаз — грязно-розовыми.
— Я ничего не могу вспомнить. Господи, я чувствую себя ужасно.
— Начни с начала.
— Я играл в вист с Гортом и несколькими нашими друзьями, — с трудом ворочая языком, заговорил Кулум. — Помню, я выиграл что-то около ста гиней. Мы довольно много пили. Но я помню, как убрал выигранные деньги в карман. Потом… нет, дальше — провал.
— Ты помнишь, куда ты поехал?
— Нет. Точно не помню. — Он сделал еще несколько жадных глотков из чашки с чаем и провел руками по лицу, пытаясь прогнать мучительную головную боль. — О Боже, мне так плохо!
— Ты помнишь, в какой публичный дом ты отправился? Кулум покачал головой.
— У тебя есть какой-то, куда ты ходишь постоянно?
— Боже милостивый, нет!
— Не нужно так картинно возмущаться, дружок. Ты был в борделе — это ясно. Тебя обобрали — это ясно. В бокал тебе подсыпали снотворного — это тоже ясно.
— Меня опоили?
— Это самый старый трюк на свете. Поэтому я и советовал тебе посещать только те публичные дома, которые были рекомендованы тебе человеком, заслуживающим твоего доверия. Это был первый раз, когда ты посетил бордель в Макао?
— Да, да. Господи милостивый, меня опоили?
— Ну же, парень, шевели мозгами. Думай! Ты помнишь, что это был за дом?
— Нет… ничего. Полная темнота.
— Кто выбрал его для тебя, а? Кулум сел на кровати.
— Мы пили и играли. Я был, ну-у, изрядно пьян. Потом… потом все вдруг заговорили о… о девушках. И об этих домах. Ну, и… — он посмотрел на Струана, на его лице ясно читались стыд и боль, — …я был просто… видишь ли, все это вино, и… я почувствовал, ну, потребность в девушке. Это жгло, как огонь. И тогда я решил, что я должен… должен пойти в бордель.
— В этом нет беды, парень. Кто дал тебе адрес?
— Кажется… Нет, не знаю. Но, по-моему, они все давали мне какие-то адреса. Писали мне адреса… или говорили адреса, я не помню. Я помню, как вышел из Клуба. Там стоял портшез, и я забрался в него. Подожди минутку… вспомнил! Я сказал им доставить меня в «У и Ф»!
— Там тебя никогда бы не обокрали, дружок. И не стали бы подсыпать всякой гадости в вино. Или доставлять тебя домой таким образом. Это было бы немного чересчур — они дорожат своей репутацией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248