Они очень добры ко мне.
— Да, но это неподходящее место для английской девушки-протестантки.
В комнату вошел высокий худой монах с тонзурой. Он был в простой рясе, заскорузлой от старых пятен крови и пролитых на нее лекарств. На груди у него висел простой деревянный крест.
— Доброе утро, — сказал монах. Он говорил по-английски правильно и без всякого акцента. — Я отец Себастьян. Врач этой больной.
— Доброе утро. Наверное, я заберу ее из-под вашей опеки.
— Я бы не советовал вам этого делать, мистер Струан. Ее не следует тревожить по крайней мере месяц.
— Что с ней?
— Внутреннее расстройство.
— Вы англичанин?
— Вам это кажется таким странным, мистер Струан? Есть много англичан, а также и шотландцев, которые признают истинную Церковь Христову. Но то, что я католик, не делает меня в меньшей степени врачом.
— У вас здесь есть хинная корка?
— Что?
— Хинная корка? «Иезуитская кора»?
— Нет. Я никогда не пользовался ею. Никогда ее не видел. Зачем вам?
— Так, ничего. Что произошло с мисс Синклер?
— Случай весьма сложный. Мисс Синклер необходим полный покой в течение месяца, лучше — двух.
— Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы переехать отсюда, девочка?
— Ее брат, мистер Синклер, не возражает против того, чтобы она оставалась здесь. И, если не ошибаюсь, мистер Кулум Струан тоже одобряет мое предложение.
— Кулум был здесь сегодня? — спросил Струан у Мэри. Она покачала головой и с трагичным лицом повернулась к монаху:
— Пожалуйста, расскажите Тай-Пэну о… обо мне. Отец Себастьян хмуро кивнул.
— Думаю, вы поступаете разумно. Кто-то должен знать. Мисс Синклер очень больна, мистер Струан. Она выпила настой китайских трав, наверное правильнее будет сказать яд, чтобы вызвать у себя выкидыш. Яд изгнал плод из чрева, но стал причиной кровотечения, которое теперь, Божьей милостью, почти удалось остановить.
Струан почувствовал, как у него вдруг взмокла спина.
— Кто еще знает, Мэри? Горацио? Кулум? Она покачала головой.
Струан повернулся к монаху:
— Почти удалось остановить? Означает ли это, что с девушкой все в порядке? Что через месяц или чуть больше она поправится?
— Физически, да. Если не начнется гангрена. И если на то будет воля Божья.
— Что вы имеете в виду, говоря «физически»?
— Я хочу сказать, мистер Струан, что невозможно рассматривать физическое здоровье отдельно от духовного. Эта женщина ужасно согрешила против законов Божеских — против законов католической церкви, а также и вашей церкви, — поэтому прежде чем можно будет говорить о полном исцелении, должно состояться примирение с Господом и расплата за грехи перед Ним. Вот все, что я пытаюсь сказать.
— Как… как она попала сюда?
— Ее доставила сюда ее ама, католичка. Я получил особое разрешение лечить ее, и… ну, мы поместили ее здесь и лечили так хорошо, как только могли. Мать-настоятельница потребовала, чтобы кто-то был извещен, потому что нам казалось, будто надежды на выздоровление мало. Было послано письмо капитану Глессингу. Мы полагали, что он является… отцом, но мисс Синклер клянется, что это не так. И она попросила нас не раскрывать причины ее болезни. — Отец Себастьян умолк. — Тот кризис, благодарение Богу, миновал.
— Вы сохраните это в тайне? То… то, что случилось с ней?
— Только вы, я и сестры знают об этом. Мы принесли обеты Господу, которые не могут быть нарушены. С нашей стороны вам нечего опасаться. Но я знаю, что исцеления этой несчастной грешницы не произойдет без примирения и расплаты. Ибо Он знает.
Отец Себастьян оставил их вдвоем.
— О… отцом был один из твоих «друзей», Мэри?
— Да. Я не… я не жалею о своей жизни, Тай-Пэн. Мне… я не могу жалеть. Или… или о том, что я сделала. Это йосс. — Мэри смотрела в окно. — Йосс, — повторила она. — Меня изнасиловали, когда я была совсем маленькой… по крайней мере… нет, это неправда. Я не знала, что… я еще ничего не понимала, но в первый раз меня немного принудили. Потом я… потом принуждать уже было не обязательно — я хотела.
— Кто это был?
— Один из мальчиков в школе. Он умер. Это было так давно.
Струан переворошил свою память, но не смог отыскать там ни одного мальчика, который бы потом умер. Мальчика, который мог бы иметь отношение к семье Синклеров или был бы вхож в их дом.
— Потом, после этого, — запинаясь, продолжала Мэри, — у меня появилась потребность. Горацио… Горацио был в Англии, поэтому я попросила одну из ам найти мне любовника. Она объяснила мне, что я… что я могла бы получить любовника, много любовников, что, если я буду осторожна и она будет осторожна, у меня может появиться другая, тайная жизнь, а с нею — всякие красивые вещи. Моя настоящая жизнь никогда не дарила мне никаких радостей. Вы знаете, что у меня был за отец. И вот эта ама подсказала мне, как нужно за это взяться. Она… она подыскивала мне «друзей». Мы… мы с ней… мы с ней вместе разбогатели, и я рада этому. Я купила себе два дома, и она всегда приводила ко мне только очень богатых людей. — Мэри замолчала, потом, после долгой паузы, всхлипнула: — О, Тай-Пэн, мне так страшно.
Струан присел на кровать рядом с ней. Он вспомнил слова, которые говорил ей всего лишь несколько месяцев назад. И ее уверенный ответ.
Глава 5
Струан стоял у открытого окна, задумчиво рассматривая праздную толпу людей на praia внизу. День клонился к закату. Все португальцы были в строгих вечерних костюмах. Они прогуливались в обе стороны praia, раскланиваясь, оживленно беседуя. Юные fidalgos и девушки осторожно флиртовали под неусыпным надзором родителей и дуэний. Несколько паланкинов искали в толпе клиентов, другие доставляли на променад опоздавших. Сегодня вечером губернатор давал бал в своем дворце, и Струан получил приглашение, но он не был уверен, что пойдет туда. Кулум так и не вернулся. Человек от епископа тоже не приходил.
Днем он виделся с Горацио. Горацио был в бешенстве, потому что А Тат, ама Мэри, исчезла.
— Я убежден, это именно она напоила бедную Мэри ядом, — горячился он. Мэри рассказала ему, что по ошибке выпила вместо чая какие-то травы, которые нашла на кухне — ничего больше.
— Чепуха, Горацио. А Тат живет с вами уже столько лет. Зачем бы ей понадобилось затевать такое? Это произошло случайно.
После того, как Горацио откланялся, Струан разыскал людей, которые были вместе с Кулумом и Гортом вчера вечером. Большей частью это оказались приятели Горта, и все они уверяли его, что через несколько часов после ухода Горта ушел и Кулум, что он пил, но был не пьянее остальных и не пьянее, чем обычно.
Ах, Кулум, идиот ты несчастный, думал Струан. Говорил же я тебе.
Внезапно он заметил, что к его дому приближается безупречного вида слуга в парике и ливрее. Он сразу узнал герб епископа. Слуга не спеша двигался вдоль praia, но у его дома не остановился и скоро исчез в толпе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248
— Да, но это неподходящее место для английской девушки-протестантки.
В комнату вошел высокий худой монах с тонзурой. Он был в простой рясе, заскорузлой от старых пятен крови и пролитых на нее лекарств. На груди у него висел простой деревянный крест.
— Доброе утро, — сказал монах. Он говорил по-английски правильно и без всякого акцента. — Я отец Себастьян. Врач этой больной.
— Доброе утро. Наверное, я заберу ее из-под вашей опеки.
— Я бы не советовал вам этого делать, мистер Струан. Ее не следует тревожить по крайней мере месяц.
— Что с ней?
— Внутреннее расстройство.
— Вы англичанин?
— Вам это кажется таким странным, мистер Струан? Есть много англичан, а также и шотландцев, которые признают истинную Церковь Христову. Но то, что я католик, не делает меня в меньшей степени врачом.
— У вас здесь есть хинная корка?
— Что?
— Хинная корка? «Иезуитская кора»?
— Нет. Я никогда не пользовался ею. Никогда ее не видел. Зачем вам?
— Так, ничего. Что произошло с мисс Синклер?
— Случай весьма сложный. Мисс Синклер необходим полный покой в течение месяца, лучше — двух.
— Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы переехать отсюда, девочка?
— Ее брат, мистер Синклер, не возражает против того, чтобы она оставалась здесь. И, если не ошибаюсь, мистер Кулум Струан тоже одобряет мое предложение.
— Кулум был здесь сегодня? — спросил Струан у Мэри. Она покачала головой и с трагичным лицом повернулась к монаху:
— Пожалуйста, расскажите Тай-Пэну о… обо мне. Отец Себастьян хмуро кивнул.
— Думаю, вы поступаете разумно. Кто-то должен знать. Мисс Синклер очень больна, мистер Струан. Она выпила настой китайских трав, наверное правильнее будет сказать яд, чтобы вызвать у себя выкидыш. Яд изгнал плод из чрева, но стал причиной кровотечения, которое теперь, Божьей милостью, почти удалось остановить.
Струан почувствовал, как у него вдруг взмокла спина.
— Кто еще знает, Мэри? Горацио? Кулум? Она покачала головой.
Струан повернулся к монаху:
— Почти удалось остановить? Означает ли это, что с девушкой все в порядке? Что через месяц или чуть больше она поправится?
— Физически, да. Если не начнется гангрена. И если на то будет воля Божья.
— Что вы имеете в виду, говоря «физически»?
— Я хочу сказать, мистер Струан, что невозможно рассматривать физическое здоровье отдельно от духовного. Эта женщина ужасно согрешила против законов Божеских — против законов католической церкви, а также и вашей церкви, — поэтому прежде чем можно будет говорить о полном исцелении, должно состояться примирение с Господом и расплата за грехи перед Ним. Вот все, что я пытаюсь сказать.
— Как… как она попала сюда?
— Ее доставила сюда ее ама, католичка. Я получил особое разрешение лечить ее, и… ну, мы поместили ее здесь и лечили так хорошо, как только могли. Мать-настоятельница потребовала, чтобы кто-то был извещен, потому что нам казалось, будто надежды на выздоровление мало. Было послано письмо капитану Глессингу. Мы полагали, что он является… отцом, но мисс Синклер клянется, что это не так. И она попросила нас не раскрывать причины ее болезни. — Отец Себастьян умолк. — Тот кризис, благодарение Богу, миновал.
— Вы сохраните это в тайне? То… то, что случилось с ней?
— Только вы, я и сестры знают об этом. Мы принесли обеты Господу, которые не могут быть нарушены. С нашей стороны вам нечего опасаться. Но я знаю, что исцеления этой несчастной грешницы не произойдет без примирения и расплаты. Ибо Он знает.
Отец Себастьян оставил их вдвоем.
— О… отцом был один из твоих «друзей», Мэри?
— Да. Я не… я не жалею о своей жизни, Тай-Пэн. Мне… я не могу жалеть. Или… или о том, что я сделала. Это йосс. — Мэри смотрела в окно. — Йосс, — повторила она. — Меня изнасиловали, когда я была совсем маленькой… по крайней мере… нет, это неправда. Я не знала, что… я еще ничего не понимала, но в первый раз меня немного принудили. Потом я… потом принуждать уже было не обязательно — я хотела.
— Кто это был?
— Один из мальчиков в школе. Он умер. Это было так давно.
Струан переворошил свою память, но не смог отыскать там ни одного мальчика, который бы потом умер. Мальчика, который мог бы иметь отношение к семье Синклеров или был бы вхож в их дом.
— Потом, после этого, — запинаясь, продолжала Мэри, — у меня появилась потребность. Горацио… Горацио был в Англии, поэтому я попросила одну из ам найти мне любовника. Она объяснила мне, что я… что я могла бы получить любовника, много любовников, что, если я буду осторожна и она будет осторожна, у меня может появиться другая, тайная жизнь, а с нею — всякие красивые вещи. Моя настоящая жизнь никогда не дарила мне никаких радостей. Вы знаете, что у меня был за отец. И вот эта ама подсказала мне, как нужно за это взяться. Она… она подыскивала мне «друзей». Мы… мы с ней… мы с ней вместе разбогатели, и я рада этому. Я купила себе два дома, и она всегда приводила ко мне только очень богатых людей. — Мэри замолчала, потом, после долгой паузы, всхлипнула: — О, Тай-Пэн, мне так страшно.
Струан присел на кровать рядом с ней. Он вспомнил слова, которые говорил ей всего лишь несколько месяцев назад. И ее уверенный ответ.
Глава 5
Струан стоял у открытого окна, задумчиво рассматривая праздную толпу людей на praia внизу. День клонился к закату. Все португальцы были в строгих вечерних костюмах. Они прогуливались в обе стороны praia, раскланиваясь, оживленно беседуя. Юные fidalgos и девушки осторожно флиртовали под неусыпным надзором родителей и дуэний. Несколько паланкинов искали в толпе клиентов, другие доставляли на променад опоздавших. Сегодня вечером губернатор давал бал в своем дворце, и Струан получил приглашение, но он не был уверен, что пойдет туда. Кулум так и не вернулся. Человек от епископа тоже не приходил.
Днем он виделся с Горацио. Горацио был в бешенстве, потому что А Тат, ама Мэри, исчезла.
— Я убежден, это именно она напоила бедную Мэри ядом, — горячился он. Мэри рассказала ему, что по ошибке выпила вместо чая какие-то травы, которые нашла на кухне — ничего больше.
— Чепуха, Горацио. А Тат живет с вами уже столько лет. Зачем бы ей понадобилось затевать такое? Это произошло случайно.
После того, как Горацио откланялся, Струан разыскал людей, которые были вместе с Кулумом и Гортом вчера вечером. Большей частью это оказались приятели Горта, и все они уверяли его, что через несколько часов после ухода Горта ушел и Кулум, что он пил, но был не пьянее остальных и не пьянее, чем обычно.
Ах, Кулум, идиот ты несчастный, думал Струан. Говорил же я тебе.
Внезапно он заметил, что к его дому приближается безупречного вида слуга в парике и ливрее. Он сразу узнал герб епископа. Слуга не спеша двигался вдоль praia, но у его дома не остановился и скоро исчез в толпе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248