Я знаю всю эту чепуху. Каждый фильм группы <В>
полон хорошими парнями и плохими парнями. Это нам
действительно нужно. Зачем весь этот мусор о границах
и, особенно, граница <я> против границы <эго>. Это
может быть предметом для философии семантиков, но
не для меня. Почему ты не даешь нам что-нибудь более
личное, что-нибудь возбуждающее, например, из моей
сексуальной жизни.
Тут мало что можно сказать. Только два момента
достойны упоминания - то, что дедушка долго оставался
со мной, до тех пор, пока я не осознал, что он олице-
творяет работу и отсутствие радости. Он жил исключи-
тельно в пределах границы своей семьи, своего хра\а.
Мой отец жил, в основном, за пределами семейной гра-
ницы. Дома он был гостем, которого следовало обслу-
живать и почитать. У моих родителей было много оже-
сточенных схваток, включая физическую драку, когда он
бил ее, а она драла его великолепную бороду. Он нередко
называл ее <куском мебели или <куском дерьма>.
Шаг за шагом он изолировал себя, в то время как
мы переезжали с места на место.
В Германии все многоквартирные дома имели фасад-
ные и дворовые квартиры. Фасадные квартиры с видом
на улицу имели мраморные лестничные клетки и ковры
и специальный вход для прислуги. Дворовая квартира
имела, по крайней мере, маленький сад, где прислуга
выбивала пыль из ковров. Электричества не бы\о, не
было пылесосов и холодильников.
Моя мать использовала эти выбивалки для ковров для
меня. Она не сломила мой дух: я ломал эти выбивалки.
Я был свидетелем наступления современности. Вла-
делец дома вывесил электрические звонки в нашем доме.
Электричество поступало из аккумуляторов. Их обслу-
живал мой кузен Мартин, которого я очень любил. Его
интересовали все виды ремесел, и приборчики, которые
все меня страшно привлекали. По-видимому, он никогда
не интересовался девушками. Он покончил с собой, и я
всегда фантазировал, что он сделал это в отчаянии,
потому что не мог преодолеть <грех> мастурбации.
Трамваи тянули лошади, пока не было проведено
электричество. Когда строили берлинское метро, я часами
наблюдал за гигантскими молотами, вгонявшими прочные
сваи в землю. Я наблюдал первые полеты братьев Райт
на большой, нарядной императорской площади, сейчас
там знаменитый аэродром. Тогда самолет разгонялся до
скорости 40 миль в час.
Тем временем мои родители все более и более от-
чуждались, пока они ютились на лестнице среднего клас-
са. Первая квартира была все еще квартирой дворовой
части дома с четырьмя комнатами.
Под нами жила вдова Фрайберг с сыном, который
сначала предъявлял права на актерское исполнение, а
позднее на пение. Через него произошло мое посвящение
на сцену.
Когда мне было четыре года, я влюбился в цирковую
наездницу, которая, казалось, принадлежала другому, чу-
десному миру. Ее золотой костюм, ее элегантность и
222
самоуверенность - принцесса воплощенной сказки. Моя
первая богиня, поставленная на пьедестал.
Был ли этот недостигаемый мир? Возможно, нет. Вско-
ре после этого я увидел несколько мальчиков на песчаном
карьере, играющих в цирк. Я узнал клоуна. Когда-нибудь,
кто знает, когда-нибудь... В нашей большой жилой ком-
нате был большой альков. Мальчик Фрайберг, Тео, вос-
пользовался им для представления пьесы. Две сестры
моей матери - тетя Салка и тетя Клара - находились
в нем. Мать моя трепетала, как бы отец не пришел домой
раньше меня и не учинил большой скандал. Но это
бывало редко. Либо он был где-нибудь в Германии,
торгуя своим вином и идеалами, либо он отсутствовал,
наслаждаясь вином, женщинами или песнями. В то время
я не был ворошим актером, и уроки актерского мастерства
дали мне немного, однако я хорошо имитировал голоса
многих известных актеров. Другими словами, я был хо-
рошим имитатором, но совсем не творцом. Только пять
лет назад я открыл секрет собственной хорошей игры.
Это было на вечеринке в Зин Ходе в Израиле. Уча-
ствовал в исполнении целый ряд людей. Мне было за-
видно, а когда я завидую или ревную, верх во мне берет
дьявол. Я решил испугать их жизнью и сыграть смерть.
Трюк заключался в том, чтобы поверили, что я дейст-
вительно умираю. Сейчас я думаю, что этот трюк лежит
в основе истерии. Эта вещь удалась великолепно. Черт
возьми, они встревожились и заинтересовались, пока я
не раскланялся и не рассердил их. Сейчас я хороший
актер и постановщик, легко достигающий хамелеонопо-
добного перевоплощения. Я доставил много радости мно-
гим людям, в основном, своей клоунадой.
Мне снова скучно, и я не в духе. После того, как я
проработал кое-что из сновидения о дедушке, я вижу,
что у меня есть все причины быть удовлетворенным.
У меня есть какая-то известность, деньги, друзья, таланты.
Работа над моей собственной патологией хорошо про-
двигается. Смертельная скука исчезает, когда я погру-
жаюсь в описание. Она вернулась сейчас в урезанной
форме. Сейчас) как тогда, когда я получал удовольствие
от своей жестокости в борьбе с армией тетушек, неу-
молимо и несокрушимо марширующих и разрушающих
223
мой дом или, по крайней мере) потребляющих мое иму-
щество, я ощущаю энергию и увлеченность.
Когда я концентрируюсь на своем шизофреническом
слое, я все больше и больше могу оставаться бодрству-
ющим и засвидетельствовать тысячу всплывающих явле-
ний. Но потом я либо засыпаю, либо становлюсь столь
беспокойным и возбужденным, что часто не могу выдер-
жать это возбуждение и блуждаю, как потерянный в
хаосе без опоры.
Тогда я думал, что я справлюсь со своей печатной
машинкой и разовью скорость 50-60 слов в минуту -
потом испортил ее и снова потерял к ней интерес.
Я очень хорошо осознаю, что пропускаю ядовитые
справедливые суждения. Я все еще упорствую. Я слушаю
квинтет Брамса для кларнетов. Нет, я не слушаю, я
только подслушиваю, я не вовлекаюсь. Теперь, конечно,
он овладеет моим интересом, и описание деперсонали-
зируется и утяжеляется. Хорошо, Брамс, я сдаюсь. Скука
теряется.
Более всего я заинтересован двумя явлениями - про-
екцией и болью. Если мы придерживаемся сверхупроще-
ния топологии размещениями и движением в простран-
стве, мы вновь и вновь отмечаем, что каждый из нас
пытается сохранить область в пределах границы, такой
гармоничной и приятной, насколько это возможно. Чтобы
сделать это, мы должны очистить эго.
Я хочу вернуться к началу книги, к дифференциации
между аутентичностью самоактуализации и искажением
образа <я>. Между тем, чем мы являемся как унаследо-
ванная возможность, и желанием стать тем, чем мы пред-
полагаем быть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140