<Все они делают
деньги>.
Елена Дейч, с другой стороны, казалась мне красивой
и холодной. Однажды я сделал ей подарок, и вместо
<благодарю Вас> получил в ответ интерпретацию моего
поступка.
Мастер был где-то там, на заднем плане. Пытаться
встретиться с ним было очень самонадеянно. Я еще не
заслужил подобную привилегию.
В 1936 году я думал, что заслужил. Разве не был я
главной движущей силой создания одного из его инсти-
тутов и разве не я пересек 4000 миль, чтобы участвовать
в его конгрессе (я испытал непреодолимое желание на-
писать о ЕГО конгрессе).
Я договорился о встрече, меня встретила пожилая
женщина (я полагаю, сестра), и ждал. Потом дверь от-
крылась на 2,5 фута, и вот он перед моими глазами.
Казалось странным, что он не покидает дверной проем,
но в то время я ничего не знал о его фобиях.
<Я приехал из Южной Африки сделать доклад и
увидеть Вас>. <Ну, и когда Вы уезжаете?>, - спросил
он. Я не помню остального четырехминутного разговора.
Я был шокирован и разочарован. Один из его сыновей
51
был направлен пригласить меня на обед. Мы ели мое
любимое блюдо - запеченного гуся. Я ожидал быстрой
<болевой> реакции, но был просто ошеломлен. Потом
медленно, медленно пришла избитая фраза: <Я покажу
тебе - ты не можешь сделать это для меня. Это я
получил за лояльность в спорах с Гольдштейном>.
Даже в последние несколько лет, при более сбалан-
сированном рассудке, эта встреча остается одной иа че-
тырех главных моих неоконченных ситуаций, когда я не
смог хорошо выдержать тон, хотя имел преимущество.
Я не сделал ни одного прыжка с парашютом. Я никогда
не занимался ловлей жемчуга (хотя открыл школу в
Монтери и мог научиться этому).
И последнее, но не самое безболезненное, иметь раз-
говор с Фрейдом один на один и не указать ему ошибки,
которые он совершил.
Эта огромная потребность появилась недавно, как ни
странно, во время шутовской сессии с практикантами.
Эта сессия была, как и сотни других, записана на видео-
магнитофон, и снята на кинопленку.
Мой разрыв с фрейдизмом произошел несколькими
годами позже, но призрак его никогда полностью не
исчезал.
Прочий в мире, Фрейд, твой упрямый свято-дьяволь-
ский гений. Это история моих четырех разочарований
в 1936 году со дня Рождества Христова.
Путешествие 1936 года по Европе было, без сомнения,
сплошным разочарованием, и хотя не все повернулись
против меня, но только немногие были со мной. Я не
чувствовал одобрения, например, от Эрнста Джонса, моего
покровителя в Южной Африке. Он даже отнесся с эн-
тузиазмом к некоторым замечаниям, которые я сделал в
дискуссии о тревоге.
После конгресса мы провели несколько дней в горах
Венгрии. Он заметил во время игры в шахматы: <Как
человек может быть таким настойчивым?>. Я крепко при-
жал этот комплимент к моей слегка осевшей груди.
Я не помню, как вернулся в Йоганнесбург. Возможно,
морем, так как полеты в этот уголок мира еще не были
отлажены. Мое самоуважение получило сильный удар, и
я чувствовал себя свободным в это время. Между моими
52
полюсами никчемности и самонадеянности, казалось, рас-
тет нечто подобное центру уверенности. Нет, это не-
правда. Эта уверенность уже была там, но она была
неузнаиной. В основном, я считал само собой разумею-
щимся, что я знаю то, что я хочу. Я был потрясен, когда
был захвачен врасплох неким божественным устройством,
вызывающим во мне трепет, которое делало меня сми-
ренным и маленьким. Это мог быть император или Фрейд,
великая актриса или вдохновенная мысль, героический
поступок) дерзкое преступление, язык, которого я не
понимаю,- они заставляли меня молиться в восторге.
Во время моего обратного путешествия пассажиры -
все незнакомые и оставшиеся незнакомыми в течение
трех недель - сделали меня спортивным казначеем.
В последний день путешествия они чествовали меня пес-
ней. Я ничем не заслужил это. Я был тронут до глубины
души, вбежал в каюту и горько разрыдался.
Одинокий цыган оплакивал утрату своей принадлеж-
ности?
Приятно видеть, как помогает это писание мне. Я пы-
тался сделать психоанализ своим духовным домом, своей
религией. Мое нежелание идти в дальнейшем с Гольд-
штейном являлось не лояльностью по отношению к Фрей-
ду, но страхом еще раз остаться без духовной поддержки.
Сейчас мы являемся свидетелями разрушения органи-
зованной религии в Штатах. Церковь, как общественный
центр, священник, как духовный лидер и <пастырь душ>,
теряет свое значение. Отчаянные попытки спасти бога
на полном ходу. Многие вероисповедания сглаживают
различия, которые ранее подогревали жгучую ненависть,
призывают к пониманию других религиозных направлений.
<Священники мира, объединяйтесь!>. Объединяйтесь, что-
бы отрицать решение Ницше, что <Бог умер!>. Многие
священники стали чаще обращаться к психоанализу, чем
к молитвам.
Еще ребенком я видел подобное разрушение иудаизма.
Родители моей матери придерживались ортодоксальных
взглядов. Это была семья со странными) очень теплыми
обычаями. Мои родители, особенно мой отец, были <ас-
симилированными> евреями. Именно, он пытался найти
компромисс между стыдом за свое происхождение и не-
53
1\
обходимостыо придерживаться некоторых обычаев -
хождение в храм по великим праздникам, когда Бог был
где-то рядом. Я не мог так лицемерить и довольно рано
объявил себя атеистом. Ни наука, ни природа, ни фило-
софия, ни марксизм не смогли заполнить пустоту духов-
ного дома. Теперь я знаю, что я выбрал психоанализ,
чтобы заполнить ее.
После 1936 года я пытался переориентироваться. Про-
клятые и непредвиденные сомнения в системе Фрейда
распространились и поглотили меня. Я стал скептиком,
почти нигилистом - отрицателем всего. Буддизм-
Дзен-религия без Бога? Действительно, я много потом
перенял из дзен с помощью интеллекта.
Затем пришло просветление: <нет> - духовной, мо-
ральной, финансовой поддержке от любых источников!
Все религии созданы человеческой незрелостью, все фи-
лософии - лишь интеллектуально приспособленные иг-
ры, выдуманные человеком. Я был вынужден взять на
себя всю ответственность за свое существование.
Я попался в ловушку. Хотя я занимался ранее пси-
хоанализом во Франкфурте, но не был вовлечен в круг
экзистенциалистов. Этот дух глубоко проникает внутрь:
экзистенциальная философия требовала принятия ответ-
ственности за собственное существование. Но какая из
экзистенциальных школ обладала Истиной с большой
буквы?
Будучи скептиком, я шел дальше, к тому, на чем
стою и сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
деньги>.
Елена Дейч, с другой стороны, казалась мне красивой
и холодной. Однажды я сделал ей подарок, и вместо
<благодарю Вас> получил в ответ интерпретацию моего
поступка.
Мастер был где-то там, на заднем плане. Пытаться
встретиться с ним было очень самонадеянно. Я еще не
заслужил подобную привилегию.
В 1936 году я думал, что заслужил. Разве не был я
главной движущей силой создания одного из его инсти-
тутов и разве не я пересек 4000 миль, чтобы участвовать
в его конгрессе (я испытал непреодолимое желание на-
писать о ЕГО конгрессе).
Я договорился о встрече, меня встретила пожилая
женщина (я полагаю, сестра), и ждал. Потом дверь от-
крылась на 2,5 фута, и вот он перед моими глазами.
Казалось странным, что он не покидает дверной проем,
но в то время я ничего не знал о его фобиях.
<Я приехал из Южной Африки сделать доклад и
увидеть Вас>. <Ну, и когда Вы уезжаете?>, - спросил
он. Я не помню остального четырехминутного разговора.
Я был шокирован и разочарован. Один из его сыновей
51
был направлен пригласить меня на обед. Мы ели мое
любимое блюдо - запеченного гуся. Я ожидал быстрой
<болевой> реакции, но был просто ошеломлен. Потом
медленно, медленно пришла избитая фраза: <Я покажу
тебе - ты не можешь сделать это для меня. Это я
получил за лояльность в спорах с Гольдштейном>.
Даже в последние несколько лет, при более сбалан-
сированном рассудке, эта встреча остается одной иа че-
тырех главных моих неоконченных ситуаций, когда я не
смог хорошо выдержать тон, хотя имел преимущество.
Я не сделал ни одного прыжка с парашютом. Я никогда
не занимался ловлей жемчуга (хотя открыл школу в
Монтери и мог научиться этому).
И последнее, но не самое безболезненное, иметь раз-
говор с Фрейдом один на один и не указать ему ошибки,
которые он совершил.
Эта огромная потребность появилась недавно, как ни
странно, во время шутовской сессии с практикантами.
Эта сессия была, как и сотни других, записана на видео-
магнитофон, и снята на кинопленку.
Мой разрыв с фрейдизмом произошел несколькими
годами позже, но призрак его никогда полностью не
исчезал.
Прочий в мире, Фрейд, твой упрямый свято-дьяволь-
ский гений. Это история моих четырех разочарований
в 1936 году со дня Рождества Христова.
Путешествие 1936 года по Европе было, без сомнения,
сплошным разочарованием, и хотя не все повернулись
против меня, но только немногие были со мной. Я не
чувствовал одобрения, например, от Эрнста Джонса, моего
покровителя в Южной Африке. Он даже отнесся с эн-
тузиазмом к некоторым замечаниям, которые я сделал в
дискуссии о тревоге.
После конгресса мы провели несколько дней в горах
Венгрии. Он заметил во время игры в шахматы: <Как
человек может быть таким настойчивым?>. Я крепко при-
жал этот комплимент к моей слегка осевшей груди.
Я не помню, как вернулся в Йоганнесбург. Возможно,
морем, так как полеты в этот уголок мира еще не были
отлажены. Мое самоуважение получило сильный удар, и
я чувствовал себя свободным в это время. Между моими
52
полюсами никчемности и самонадеянности, казалось, рас-
тет нечто подобное центру уверенности. Нет, это не-
правда. Эта уверенность уже была там, но она была
неузнаиной. В основном, я считал само собой разумею-
щимся, что я знаю то, что я хочу. Я был потрясен, когда
был захвачен врасплох неким божественным устройством,
вызывающим во мне трепет, которое делало меня сми-
ренным и маленьким. Это мог быть император или Фрейд,
великая актриса или вдохновенная мысль, героический
поступок) дерзкое преступление, язык, которого я не
понимаю,- они заставляли меня молиться в восторге.
Во время моего обратного путешествия пассажиры -
все незнакомые и оставшиеся незнакомыми в течение
трех недель - сделали меня спортивным казначеем.
В последний день путешествия они чествовали меня пес-
ней. Я ничем не заслужил это. Я был тронут до глубины
души, вбежал в каюту и горько разрыдался.
Одинокий цыган оплакивал утрату своей принадлеж-
ности?
Приятно видеть, как помогает это писание мне. Я пы-
тался сделать психоанализ своим духовным домом, своей
религией. Мое нежелание идти в дальнейшем с Гольд-
штейном являлось не лояльностью по отношению к Фрей-
ду, но страхом еще раз остаться без духовной поддержки.
Сейчас мы являемся свидетелями разрушения органи-
зованной религии в Штатах. Церковь, как общественный
центр, священник, как духовный лидер и <пастырь душ>,
теряет свое значение. Отчаянные попытки спасти бога
на полном ходу. Многие вероисповедания сглаживают
различия, которые ранее подогревали жгучую ненависть,
призывают к пониманию других религиозных направлений.
<Священники мира, объединяйтесь!>. Объединяйтесь, что-
бы отрицать решение Ницше, что <Бог умер!>. Многие
священники стали чаще обращаться к психоанализу, чем
к молитвам.
Еще ребенком я видел подобное разрушение иудаизма.
Родители моей матери придерживались ортодоксальных
взглядов. Это была семья со странными) очень теплыми
обычаями. Мои родители, особенно мой отец, были <ас-
симилированными> евреями. Именно, он пытался найти
компромисс между стыдом за свое происхождение и не-
53
1\
обходимостыо придерживаться некоторых обычаев -
хождение в храм по великим праздникам, когда Бог был
где-то рядом. Я не мог так лицемерить и довольно рано
объявил себя атеистом. Ни наука, ни природа, ни фило-
софия, ни марксизм не смогли заполнить пустоту духов-
ного дома. Теперь я знаю, что я выбрал психоанализ,
чтобы заполнить ее.
После 1936 года я пытался переориентироваться. Про-
клятые и непредвиденные сомнения в системе Фрейда
распространились и поглотили меня. Я стал скептиком,
почти нигилистом - отрицателем всего. Буддизм-
Дзен-религия без Бога? Действительно, я много потом
перенял из дзен с помощью интеллекта.
Затем пришло просветление: <нет> - духовной, мо-
ральной, финансовой поддержке от любых источников!
Все религии созданы человеческой незрелостью, все фи-
лософии - лишь интеллектуально приспособленные иг-
ры, выдуманные человеком. Я был вынужден взять на
себя всю ответственность за свое существование.
Я попался в ловушку. Хотя я занимался ранее пси-
хоанализом во Франкфурте, но не был вовлечен в круг
экзистенциалистов. Этот дух глубоко проникает внутрь:
экзистенциальная философия требовала принятия ответ-
ственности за собственное существование. Но какая из
экзистенциальных школ обладала Истиной с большой
буквы?
Будучи скептиком, я шел дальше, к тому, на чем
стою и сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140