Точнее, если
кто-нибудь когда-нибудь пишет, он пишет о себе -
более или менее. Конечно, можно писать о так называемых
объективных наблюдениях или о концепциях и теориях,
но наблюдатель так или иначе является частью этих
наблюдений. Или он отбирает то, что он наблюдает, или
он следует требованию учителя. В каждом случае его
участие должно быть сильно ограничено, но так или
иначе еще оставаться.
Итак, я делаю это снова. Вещаю, никогда не говоря:
<По-моему...>.
Мое имя - Фредерик Соломон Перла, в Америке -
Фредерик С. Перлз, обычно называемый Фритц или
Фритц Перлз, иногда доктор Фритц. Записывая это, я
чувствую нечто легкое и неофициальное. Еще удивля-
юсь, кому я пишу это и, прежде всего, насколько честным
буду я? О, я знаю, я не вынужден писать истинное
признание, но мне хотелось бы быть честным ради себя.
Чем я рискую?
Я становлюсь известной фигурой. От безвестного
мальчика из еврейской семьи среднего класса к посред-
ственному психоаналитику и далее - к сносному <творцу>
нового метода лечения и выразителю жизненной фило-
софии, которая могла бы сделать кое-что для челове-
чества.
Означает ли это, что я - альтруист или что я хочу
служить человечеству? Тот факт, что я ставлю этот
вопрос, показывает мои сомнения. Я верю, что то, что я
делаю, я делаю для себя, моей заинтересованности в
решении трудных задач и в еще большей степени для
собственного тщеславия.
Я чувствую себя лучше всего, когда я могу быть
<примадонной> и могу пускать пыль в глаза моим умением
быстрого достижения контакта с сутью личности и ее
бедами.
Однако для меня должна существовать и другая сто-
рона. Всякий раз, когда что-нибудь действительно про-
исходит, я бываю глубоко тронут, и всякий раз, когда я
глубоко поглощен общением с больным, я полностью
забываю о зрителях и их возможном удивлении, и тогда
я весь там.
Я могу делать это. Я могу забывать себя полностью.
В 1917 году например, мы лежали в казармах близ же-
лезнодорожной станции. Когда эту станцию бомбили и
два поезда со снарядами пострадали, я вышел без страха
или мысли о собственной шкуре и среди разрывающихся
снарядов помогал раненым.
Но вот я делаю это вновь. Хвастаюсь. Пускаю пыль
в глаза. Может быть, я преувеличиваю или придумываю
это? Где границы жизни, фантазии? Ницше обозначал
это так: <Память и Гордость боролись. Память сказала:
"Это было подобно тому". - Гордость сказала: "Этого
не могло быть". - И Память уступила>.
Я <прощупываю> оборону. Капитан моего батальона
был антисемитом. Ранее он отказывал мне в железном
кресте, но на этот раз он вынужден был представить
рекомендацию, и я получил мой крест.
Что я делаю? Начинаю игру в самоистязание? Опять
пускаю пыль в глаза. Посмотрите, каким скрупулезно
честным я питаюсь быть!
Эрнст Джонс однажды назвал меня эксгибиционистом.
Незлобно. Он был добрым и любил меня.
- Правда, у меня были некоторые эксгибиционистские
наклонности (и даже сексуальные), но проявляющееся
витересы всегда были более значительными. Более того,
я не верю, что мою потребность пускать пыль в глаза
мохно просто объяснить сексуальным извращением.
Я уверен, что, несмотря на все мое хвастовство, я не
думаю о себе много.
Мое среднее имя Соломон. Мудрый царь Соломон
провозгласил: <Все суета сует>.
Я даже не могу похвастать, что я слишком суетен.
Однако я уверен, что желание пускать пыль в глаза, в
основном, есть сверхкомпенсация. Не только компенси-
ровать мою неуверенность, но сверхкомпенсировать, за-
гипнотизировать вас в вере, что я есть нечто, действи-
тельно, исключительное. И не сомневайтесь в этом!
Долгие годы мы с женой играли в такие игры: <Не-
правда ли, ты поражен мною?>, <Можешь ли ты сделать
лучше?> пока я не понял, что я всегда оказываюсь
побежденным и что, по-видимому, не смогу победить. В то
время я все еще был предубежден в широко распрос\
раненной человеческой глупости, что это важно и даже
необходимо - победить.
Все это в итоге свелось к феномену самоуважения и
самоотражения. Как и каждый психологический феномен,
самоуважение познается через противоположность. Вы-
сокие чувства самоуважения, гордость, слава, ощущение
себя на десять футов выше противостоят низким: ощу-
щению себя одиноким, никчемным, жалким, маленьким.
Герой противостоит ничтожеству.
Я еще должен прочесть большую часть работ Фрейда.
Меня удивляет факт, что при всей своей увлеченности
сексом он не увидел взаимосвязи самоуважения с теорией
либидо. Аналогичным образом Салливан, который спе-
цвализировался на системе самоуважения, очевидно, упу-
стил эту связь.
Сходство функционирования этой системы с эрекцией
и спадом напряжения гениталий кажется мне очевидным.
Эрекция всей личности, охваченной гордостью, контра-
стирует с жалким положением того, кто чувствует себя
слабее. Прикосновение старой девы вошло в поговорку.
10
Стыд заливает краской лицо и обескровливает гениталии.
По-немецки гениталии называются <части стыда>.
Исходя из терминологии Фрейда, мы могли бы назвать
либидинозное поведение системы самоуважения вытес-
нением. В то же время мы можем получить первое,
несколько скудное понимание психологических взаимо-
отношений.
Очевидно, эрекция является, прежде всего, физиоло-
гической функцией, в то время как самоуважение -
предмет <разума>; эта функция (ошибочно выступающая
как область случайного), которую я называю фантазией
или воображением, создает образы.
Это ведет нас прямо в царство экзистенциальной фи-
лософии. Я полагаю, уяснение экзистенциального вопроса
в значительной мере прольет свет на предмет суетности,
противостоящей аутентичному (подлинному) существова-
нию, возможно, даже покажет путь преодоление раскола
между нашей социальной и биологической сущностью.
Как биологические индивидумы, мы являемся живот\
ними, как социальные существа - мы играем роли и
игры. Как животные, мы убиваем, чтобы выжить, как
социальные существа, мы убиваем ради славы, алчности,
мщения. Как биологические существа, мы ведем жизнь,
связанную с природой и погруженную в нее, как соци-
альные существа, мы проводим жизнь <как если бы>
(Вайхингер <Философия "как если бы">), в которой при-
сутствует изрядная путаница реальности, фантазии и при-
творства.
Для современного человека эта проблема выливается
в различие и часто - в несовместимость между само-
апуализацней и актуализацией образа себя.
В 1926 году я был ассистентом профессора Курта
Гольдштейна в институте для солдат с мозговыми трав-
мами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
кто-нибудь когда-нибудь пишет, он пишет о себе -
более или менее. Конечно, можно писать о так называемых
объективных наблюдениях или о концепциях и теориях,
но наблюдатель так или иначе является частью этих
наблюдений. Или он отбирает то, что он наблюдает, или
он следует требованию учителя. В каждом случае его
участие должно быть сильно ограничено, но так или
иначе еще оставаться.
Итак, я делаю это снова. Вещаю, никогда не говоря:
<По-моему...>.
Мое имя - Фредерик Соломон Перла, в Америке -
Фредерик С. Перлз, обычно называемый Фритц или
Фритц Перлз, иногда доктор Фритц. Записывая это, я
чувствую нечто легкое и неофициальное. Еще удивля-
юсь, кому я пишу это и, прежде всего, насколько честным
буду я? О, я знаю, я не вынужден писать истинное
признание, но мне хотелось бы быть честным ради себя.
Чем я рискую?
Я становлюсь известной фигурой. От безвестного
мальчика из еврейской семьи среднего класса к посред-
ственному психоаналитику и далее - к сносному <творцу>
нового метода лечения и выразителю жизненной фило-
софии, которая могла бы сделать кое-что для челове-
чества.
Означает ли это, что я - альтруист или что я хочу
служить человечеству? Тот факт, что я ставлю этот
вопрос, показывает мои сомнения. Я верю, что то, что я
делаю, я делаю для себя, моей заинтересованности в
решении трудных задач и в еще большей степени для
собственного тщеславия.
Я чувствую себя лучше всего, когда я могу быть
<примадонной> и могу пускать пыль в глаза моим умением
быстрого достижения контакта с сутью личности и ее
бедами.
Однако для меня должна существовать и другая сто-
рона. Всякий раз, когда что-нибудь действительно про-
исходит, я бываю глубоко тронут, и всякий раз, когда я
глубоко поглощен общением с больным, я полностью
забываю о зрителях и их возможном удивлении, и тогда
я весь там.
Я могу делать это. Я могу забывать себя полностью.
В 1917 году например, мы лежали в казармах близ же-
лезнодорожной станции. Когда эту станцию бомбили и
два поезда со снарядами пострадали, я вышел без страха
или мысли о собственной шкуре и среди разрывающихся
снарядов помогал раненым.
Но вот я делаю это вновь. Хвастаюсь. Пускаю пыль
в глаза. Может быть, я преувеличиваю или придумываю
это? Где границы жизни, фантазии? Ницше обозначал
это так: <Память и Гордость боролись. Память сказала:
"Это было подобно тому". - Гордость сказала: "Этого
не могло быть". - И Память уступила>.
Я <прощупываю> оборону. Капитан моего батальона
был антисемитом. Ранее он отказывал мне в железном
кресте, но на этот раз он вынужден был представить
рекомендацию, и я получил мой крест.
Что я делаю? Начинаю игру в самоистязание? Опять
пускаю пыль в глаза. Посмотрите, каким скрупулезно
честным я питаюсь быть!
Эрнст Джонс однажды назвал меня эксгибиционистом.
Незлобно. Он был добрым и любил меня.
- Правда, у меня были некоторые эксгибиционистские
наклонности (и даже сексуальные), но проявляющееся
витересы всегда были более значительными. Более того,
я не верю, что мою потребность пускать пыль в глаза
мохно просто объяснить сексуальным извращением.
Я уверен, что, несмотря на все мое хвастовство, я не
думаю о себе много.
Мое среднее имя Соломон. Мудрый царь Соломон
провозгласил: <Все суета сует>.
Я даже не могу похвастать, что я слишком суетен.
Однако я уверен, что желание пускать пыль в глаза, в
основном, есть сверхкомпенсация. Не только компенси-
ровать мою неуверенность, но сверхкомпенсировать, за-
гипнотизировать вас в вере, что я есть нечто, действи-
тельно, исключительное. И не сомневайтесь в этом!
Долгие годы мы с женой играли в такие игры: <Не-
правда ли, ты поражен мною?>, <Можешь ли ты сделать
лучше?> пока я не понял, что я всегда оказываюсь
побежденным и что, по-видимому, не смогу победить. В то
время я все еще был предубежден в широко распрос\
раненной человеческой глупости, что это важно и даже
необходимо - победить.
Все это в итоге свелось к феномену самоуважения и
самоотражения. Как и каждый психологический феномен,
самоуважение познается через противоположность. Вы-
сокие чувства самоуважения, гордость, слава, ощущение
себя на десять футов выше противостоят низким: ощу-
щению себя одиноким, никчемным, жалким, маленьким.
Герой противостоит ничтожеству.
Я еще должен прочесть большую часть работ Фрейда.
Меня удивляет факт, что при всей своей увлеченности
сексом он не увидел взаимосвязи самоуважения с теорией
либидо. Аналогичным образом Салливан, который спе-
цвализировался на системе самоуважения, очевидно, упу-
стил эту связь.
Сходство функционирования этой системы с эрекцией
и спадом напряжения гениталий кажется мне очевидным.
Эрекция всей личности, охваченной гордостью, контра-
стирует с жалким положением того, кто чувствует себя
слабее. Прикосновение старой девы вошло в поговорку.
10
Стыд заливает краской лицо и обескровливает гениталии.
По-немецки гениталии называются <части стыда>.
Исходя из терминологии Фрейда, мы могли бы назвать
либидинозное поведение системы самоуважения вытес-
нением. В то же время мы можем получить первое,
несколько скудное понимание психологических взаимо-
отношений.
Очевидно, эрекция является, прежде всего, физиоло-
гической функцией, в то время как самоуважение -
предмет <разума>; эта функция (ошибочно выступающая
как область случайного), которую я называю фантазией
или воображением, создает образы.
Это ведет нас прямо в царство экзистенциальной фи-
лософии. Я полагаю, уяснение экзистенциального вопроса
в значительной мере прольет свет на предмет суетности,
противостоящей аутентичному (подлинному) существова-
нию, возможно, даже покажет путь преодоление раскола
между нашей социальной и биологической сущностью.
Как биологические индивидумы, мы являемся живот\
ними, как социальные существа - мы играем роли и
игры. Как животные, мы убиваем, чтобы выжить, как
социальные существа, мы убиваем ради славы, алчности,
мщения. Как биологические существа, мы ведем жизнь,
связанную с природой и погруженную в нее, как соци-
альные существа, мы проводим жизнь <как если бы>
(Вайхингер <Философия "как если бы">), в которой при-
сутствует изрядная путаница реальности, фантазии и при-
творства.
Для современного человека эта проблема выливается
в различие и часто - в несовместимость между само-
апуализацней и актуализацией образа себя.
В 1926 году я был ассистентом профессора Курта
Гольдштейна в институте для солдат с мозговыми трав-
мами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140