ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Мы обучим тебя - путем
повторения хорошего поведения, пока ты, дьявол, не
превратишься в ангела, или по крайней мере, в факсимиле
ангела\ пока ты не станешь таким, каким ыы. Мы, Мы
хотим, чтобы ты стал>. Мы переносим ответственность
на тебя. Мы снимаем свою ответственность, наше осоз-
нание нашего дискомфорта. Мы делаем вид, что твое
поведение ответственно, что т ы должен отвечать за
наши потребности. Мы обвиняем тебя, и мы реагируем
на тебя. Мы можем быть всеприемлющими святыми, как
Карл Роджерс, или гневно ощетинившимися, подагриче-
скими мизантропами, отвергающими любое вторжение в
нашу тайну. Мы могли бы убить тебя или заключить в
тюрьму, если ты плох, ты должен быть изолированным,
пока не раскаешься и не пообещаешь быть хорошим.
Тебя отошлют в твою комнату, если ты ребенок, поместят
за закрытые двери, если мы назовем тебя преступником
или сумасшедшим, в концентрационный лагерь, если ты
противостоишь диктатору. Если ты хороший, мы инден-
тифицируемся с тобой, потому что ты индентифициру-
ешься с нами. Если ты плохой, мы отчуждаем тебя. Ты
не принадлежишь нам, если ты хороший, мы слиты с то-
бой, если ты плохой, мы воздвигаем стену между нами. Ни
в коем случае мы не вступаем в контакт. Ибо контакт -
это понимание различий. Слияние - это понимание тож-
дества. Изоляция - это осуждение различий. Короче,
ощущение хорошего и плохого ре1улирует структуру эго.

Изален в\овь в кризисе. Финансовый тупик преодолен,
но на карту поставлено нечто более фундаментальное.

208

Изален стал символом, как в Штатах, так и за их пре-
делами, гуманистически экзистенциальной революции,
поиска и активизации новых путей к здоровью, росту и
развитию человеческих возможностей.

Майк Мэрфи, слишком обеспокоенный тем, чтобы каж-
дому предоставить возможность <делать свое дело> и
из-за необходимости оставаться с финансовой стороны
платежеспособным, не проявляет необходимой проница-
тельности, чтобы не допустить сорняков или, по крайней
мере, препятствовать им в душении цветов. Историческая
миссия Изалена поставлена на карту. Неподготовленные
юнцы ведут случайные группы: <Мы зависим от ЛСД.
К черту диагностирование и вмешательство в пограничные
случаи. К черту реакции разочарования, когда обещанная
"самоактуализация" не удается>.

Если бы американцы среднего класса усвоили тот
факт, что они могли бы стать поистине живыми, если
бы они подошли к возможности увидеть, что это более
важно для жизни, чем производство, забота о вещах,
штрафах.

Но они приходят неподготовленными. Они боятся вы-
сказываться откровенно, если с ними разговаривают об
этом или о том, что такая уловка или техника - это
правильный путь, и они становятся фальшивыми другим
способом.

Мы только что начинаем открывать эффективные
средства и пути роста, которые могут произвести изме-
нения. Будет ли это захлестнуто волной чудачества и
людьми, которые ничего не могут произвести, кроме
бума? Победят ли подделки или выживут настоящие
искренние люди?

Несмотря на этот рассадник, большая часть персонала
здесь - настоящие люди. Они зарабатывают мало денег,
но имеют привилегию быть самими собой. Многие из
них прекрасные и милые. Конечно, некоторые непутевые
и фальшивые люди проникают также, но обычно их
выставляют рано или поздно.

Без этого Изален не был бы таким уникальным местом,
каким он является. В жизни я никогда не любил и не
уважал так много людей, как здесь. Кроме Селига, мне
хотелось бы отметить Эда Тейлора и Тэдди, двух из

209

немногих людей в этом мире, которым я безгранично
доверяю.

Эд - барбароссец, рыжебородый пианист и пекарь.
Я уже писал, что он печет хлеб, который делает Изален
знаменитым. Я люблю играть с ним в шахматы. Боль-
шинство шахматистов стремятся к победе, это компуль-
сивные компьютеры, отнимающие много времени, стано-
вящиеся ненавистниками, когда проигрывают, забывая,
что мы играем в игру.

С Эдом не так. Мы - играем. Мы развлекаемся.
Сделать королю мат - для нас просто игра, одно из
правил игры. Ходы не являются безвозвратными обяза-
тельствами. Мы сохраняем это для реальной жизни.

Тэдди - прекрасная женщина. Это звучит как-то
старомодно. Давайте лучше скажем, она превратилась в
прекрасную женщину. Я знаю, люди легко пользуются
словом <прекрасный>. Я пользуюсь им редко. Утонченная,
нарядная, хорошо сложена. Ничего вульгарного. Такому
неистовому, каким я являюсь, нравится контраст ее скром-
ного образа жизни. Дружба с примесью любви. Восхи-
щение и некоторое молчаливое неодобрение. С Тэдди я
всегда знаю, где я.

Я не могу сказать того же о Лоре. Даже через столько
лет я по-прежнему смущаюсь. Мы познакомились около
сорока лет. назад с помощью Фреда, который также
работал в институте Гольдштейна.

Она была самой старшей из троих. Мне нравилась ее
сестра Лайзель. Когда мы снова встретились в 1936 году
в Голландии, у нас было несколько любовных встреч.
По сравнению с тяжеловесностью Лоры, се интеллекту-
альной и артистической увлеченностью, она была просто
восхитительной и кокетливой. Самым младшим был Ро-
берт, с кем Лора, по-видимому, обращалась с презрением,
как с ребенком. Роберт и я не любили друг друга, чего
мы никогда не преодолели. Когда я приехал впервые в
Штаты один, я жил короткое время с его семьей. Это
было, мягко выражаясь, очень неприятно, как те семнад-
цать лет в Германии, когда я считался отверженным,
который посмел Вторгнуться в зажиточную семью По-
знеров.

210

На самом деле все было наоборот. Я несколько раз
пытался удрать от Лоры, но она всегда ловила меня.

Я уже упоминал отца Лоры, который любил ее, баловал
и позволял всегда поступать по-своему. Ее мать была
очень чувствительной женщиной, любящей пианино, но
тугая на ухо, что являлось причиной ее замкнутости.
Лора испытывала к ней глубокую неприязнь. Мне она
скорее нравилась, и я нравился ей. Она посещала нас в
Южной Африке и настаивала на возвращении назад,
причем забрала с собой свои драгоценности, чтобы на-
цисты не сердились на нее.

Мне хорошо, когда я пишу о Лоре. Я всегда испытываю
смесь защиты и агрессивности. Когда родилась Рената,
наша первая дочь, я полюбил ее и даже начал примиряться
со статусом женатого человека. Но когда позднее меня
обвинили в чем-то, что было ошибочным, я начал все
больше и больше отдаляться от своей роли. Они обе
жили, может быть, по-прежнему живут в особенно тесном
симбиозе.

Огив, наш сын, родился в Южной Африке, и сестра
всегда относилась к нему, как к тупице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140