Тоби развел руками.
– Я думаю, он частенько туда захаживал. Забавно: после того как хозяин привел сюда Абигайль, я думал, что он будет счастлив, однако он лишь более ревностно ополчался на греховность. Наверное, совесть мучила. Церковники – это вообще чудной народ, доложу я вам. Я-то сам регулярно посещаю службы, как велит король.
– А как же мальчик? Ведь он знал о девице?
– Да, но я приказал ему держать рот на замке, пригрозив тем, что вышвырну его на улицу. Он бы не посмел болтать. Он сирота и, окажись на улице, там бы и подох. Хозяин позаботился о том, чтобы как следует спрятать девицу. Если бы о ней пронюхали церковные старосты, он бы лишился сана.
– У нас есть все основания полагать, что убийца знал о присутствии здесь девушки, – сказал я.
Тоби встревоженно выпрямился на стуле.
– Уверяю вас, сэр, я никому ничего…
– Кто еще мог знать о ней? – перебил слугу Харснет. – Кто бывал в доме?
– Если у преподобного случались какие-то деловые встречи, они проходили в церкви, а в дом, кроме меня, никто не входил. Даже уборку я выполнял сам. Когда мне нужно было отлучиться, я велел Тимоти, если кто-то придет, говорить посетителям, чтобы они заглянули позже. Он парень сообразительный и схватывает все на лету.
Харснет поднялся со стула.
– Вы пойдете со мной, Уайт. Ночь вы проведете в Башне лоллардов и, возможно, вспомните что-то еще. Джейкоб! – окликнул Харснет, и в кухню вошел один из стражников.
Тоби со страхом уставился на него.
– Я не сделал ничего плохого! – воскликнул он.
– В таком случае вам нечего бояться, – отозвался Харснет, а стражник поднял старика на ноги.
Я тоже встал и проговорил:
– Мне, пожалуй, стоит расспросить мальчика.
– Хорошая мысль, – кивнул коронер.
Я вышел во двор перед домом. Огонек свечи, мерцавший через открытую дверь конюшни, помог мне добраться до нее кратчайшим путем. Мальчик сидел на перевернутом ведре возле соломенного тюфяка, прислонившись к боку большой серой кобылы, и гладил животное. Услышав мои шаги, он поднял чумазое испуганное лицо с дорожками от слез. Я испытал то же, что чувствовал всегда, встречая одинокого, страдающего ребенка.
– Тебя зовут Тимоти? – спросил я.
– Да, сэр, – еле слышно прошептал мальчик. – Сэр Тоби сказал, что хозяин умер. Его убил нехороший человек?
– Боюсь, что так.
– А что будет с мастером Тоби?
– Он пойдет с коронером. Я хотел бы задать тебе несколько вопросов.
– Да, сэр.
Я говорил мягко, и Тимоти немного расслабился, но страх пока не оставил его. В этом не было ничего удивительного. Что еще может испытывать маленький мальчик, когда посреди ночи в дом вламывается шайка незнакомцев?
– Ты знаешь про Абигайль? Женщину, которая здесь живет? – задал я вопрос.
Мальчик не ответил.
– Тебе велели никому не рассказывать про нее? Но это уже не важно.
– Тоби сказал, что хозяин побьет меня, если я даже произнесу ее имя. Один раз он и вправду стукнул меня – за то, что я выругался. Но я никому ничего не рассказывал. Абигайль была добра ко мне, хотя Тоби и твердил, что она великая грешница. А что теперь будет с Абби, сэр? Она не пострадает?
«Пострадает, да еще как, если Харснет не добьется от нее того, чего хочет», – подумалось мне.
Сделав глубокий вдох, я спросил:
– Ты точно никому не рассказывал про нее? Не бойся, тебя не накажут. Только скажи правду.
– Нет, сэр, честное слово! Могу поклясться на Библии, если хотите. Я никому ни слова не сказал. Мне нравилось, что Абби здесь жила. Она была доброй и иногда даже давала мне монетки, разрешала приходить и греться у очага, если хозяина и Тоби не было дома. Она говорила, что знает, каково это, когда тебе голодно и холодно.
Глаза мальчика снова наполнились слезами. Я понял, что он не видел доброго отношения ни от Ярингтона, ни от слуги. Только от шлюхи. И мне показалось, что, придавленный страхом, Тимоти что-то скрывает. Но если я скажу об этом Харснету, мальчика вместе с остальными сволокут в тюрьму архиепископа. Мне это было не по душе. Нет, я не обреку ребенка на подобную участь.
От дома послышался голос Харснета:
– Мастер Шардлейк!
Мальчик подпрыгнул от неожиданности и страха.
– Я должен идти, Тимоти, – сказал я. – Но завтра я непременно зайду, чтобы повидаться с тобой. Теперь, когда твоего хозяина не стало, ты ведь останешься без места? Тоби сказал, что у тебя нет семьи.
– Верно, сэр. Мне придется просить милостыню.
– Что ж, я попытаюсь подыскать для тебя что-нибудь, обещаю. Завтра я снова приду, и мы с тобой поговорим, ладно? Запри конюшню и ложись спать.
– Я сказал вам правду, сэр. Я никому не рассказывал про Абигайль.
– Я тебе верю.
– А констебли поймали человека, который убил хозяина?
– Еще нет, но обязательно поймают.
Я вышел из конюшни, остановился и досадливо прикусил губу. А что, если он сбежит? Нет, не сбежит, тем более что я пообещал ему найти другое место. Ему явно что-то известно, и это будет легче вытянуть из него, когда он оправится от первого потрясения.
– Мастер Шардлейк! – снова позвал меня Харснет, уже более нетерпеливо.
– Иду! – откликнулся я, продолжая с горечью думать о несчастном ребенке.
Я догнал Харснета и Барака, которые успели спуститься вниз по улице и стояли, глядя на церковь.
– И откуда только он пронюхал про шлюху Ярингтона? – вздохнул Харснет. – Я допрошу девчонку и этого слугу так, что им мало не покажется, но вряд ли они знают что-то еще. А что с мальчишкой?
– Он никому не рассказывал про Абигайль. Я сказал, что зайду завтра, когда он успокоится. Бедняга останется без места и крова над головой. Я обещал подыскать ему какую-нибудь работу.
Коронер с любопытством посмотрел на меня.
– Где?
– Пока не знаю.
– Надеюсь, вам это удастся, иначе из него вырастет еще один нищий, который будет голодать на улицах и пугать добрых людей. – Он покачал головой. – Как бы мне хотелось, чтобы им помогли и привели их к Господу!
От недавнего гнева Харснета не осталось и следа.
– Мой друг Роджер незадолго до смерти начал собирать пожертвования среди адвокатов, чтобы создать больницу для бедных.
– Это очень хорошо, очень правильно, – сказал коронер. – Неплохо было бы привлечь к этому благородному делу и священнослужителей. Бедняки начисто лишены страха Божьего. Я много раз сталкивался с этим, выполняя свои обязанности.
– Неудивительно. Ведь они отверженные.
– Такими же были Христос и его последователи. Но у них была вера.
– Они думали, что скоро настанет новый мир.
– Он непременно настанет. – Харснет улыбнулся. – Прошу прощения за свою недавнюю вспышку. Вы все же придете ко мне на ужин завтра вечером?
– Обязательно.
– Интересно, была ли у Ярингтона семья? Впрочем, я выясню это у слуги.
Из дома вышли стражники. За ними, едва переставляя ноги от ужаса, плелись Тоби и Абигайль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166