Старик замялся, но все же отдал свечу, которую держал в руке.
– Оставайтесь здесь, – велел ему Харснет. – Барак, присмотрите за ним.
Коронер мотнул мне головой, и мы стали подниматься по лестнице.
Первой комнатой, в которой мы очутились, оказался кабинет. На большом столе среди бумаг и гусиных перьев лежали замусоленные книги. Я взял одну и попытался разобрать почти стершееся название. «Наставление в христианской вере» Жана Кальвина. Я слышал о нем. Он был самым радикальным и непримиримым из нового поколения европейских реформаторов.
Харснет поднял руку.
– Тсс! – прошептал он. – Я что-то слышал.
Он показал на дверь в конце коридора, подошел к ней и резко распахнул. Изнутри послышался истошный крик. Это была спальня, в которой безраздельно господствовала огромная кровать. На перине лежала обнаженная женщина. Скорее даже не женщина, а девочка-подросток, с гладкой кожей и светлыми волосами. Она схватила простыню и прикрылась ею до самой шеи.
– На помощь! – верещала девчонка. – Грабители!
– Тихо! – рявкнул Харснет. – Я помощник королевского прокурора, а ты кто такая?
Девушка смотрела на нас во все глаза, но не отвечала.
– Ты шлюха Ярингтона? – задал вопрос Харснет.
В его голосе звучала злость.
– Как тебя зовут, девочка? – ласково спросил я.
– Абигайль, сэр. Абигайль Дэй.
– И ты женщина преподобного? Пойми, лгать не имеет смысла.
Она залилась краской и кивнула. Лицо Харснета исказила гримаса отвращения.
– Ты соблазнила слугу Господа!
В глазах девушки вспыхнула обида и зажглись бунтарские искорки.
– Это еще кто кого соблазнил! – огрызнулась она.
– Не смей пререкаться со мной! Надо же, тварь вроде тебя – в постели преподобного! Ты не боишься за свою душу?! – Харснет уже кричал, его лицо пылало гневом. – А за его?
За последние несколько дней я успел проникнуться уважением к коронеру, и он мне даже стал нравиться, но ужасные события этого вечера открыли для меня новую сторону его личности – жесткую, бескомпромиссную преданность вере.
Видимо, страх девчонки уступил место злости, и она яростно ответила:
– После того как моего отца повесили, я только и думала о том, как бы удержать душу в теле! Например, когда воровала кошельки у джентльменов.
В ее голосе зазвучала горечь.
– Это убило мою мать.
Харснета нисколько не тронуло это искреннее признание.
– Давно ты здесь? – спросил он.
– Четыре месяца.
– Где Ярингтон подобрал тебя?
Она замялась, но все же ответила:
– В борделе в Саутуорке, куда он часто захаживал. У нас там много попов бывает, – доверчиво призналась девушка.
– Они всего лишь слабые люди, а вы способствуете их грехопадению! – Голос Харснета дрожал от злости и возмущения.
Это была пустая трата времени.
– Тебе приходилось слышать о шлюхе по кличке Елизавета Уэльская? – спросил я.
– Нет, сэр.
Она переводила взгляд с Харснета на меня. Ее снова охватил страх.
– А почему вы спрашиваете, сэр? Что случилось?
– Твой хозяин мертв, – бесцветным голосом сообщил Харснет. – Его убили нынче вечером.
У Абигайль отвисла челюсть.
– Убили?
Коронер кивнул.
– Одевайся. Я забираю тебя в тюрьму архиепископа. Там тебе зададут еще кое-какие вопросы. По тебе никто не будет скучать, – жестко добавил он. – А если ты станешь артачиться, тебя как шлюху привяжут к повозке и проволокут по всему городу.
Вконец напуганная девица разразилась рыданиями, и я поспешил успокоить ее:
– Всего лишь несколько вопросов, связанных с твоим хозяином. Соберись и оденься. Мы будем ждать внизу.
Я взял Харснета под руку и повел к выходу из спальни. Когда мы вышли, он сокрушенно покачал головой.
– Разнообразны сети, которые дьявол расставляет, чтобы склонить нас к грехопадению.
– Мужчина всегда остается мужчиной, – нетерпеливо ответил я. – Так было и так будет во веки веков.
– Вы циник, мастер Шардлейк. Человек слабой веры. Лаодикиец.
Я вздернул брови.
– Вы говорите фразами из Откровения.
Харснет удивленно моргнул, наморщил лоб и поднял руку в извиняющемся жесте.
– Прошу прощения. На меня произвело слишком сильное впечатление то, что мы видели сегодня. Но вы же понимаете: если бы Ярингтон не подцепил эту шлюху, его бы не убили. Преподобного погубило его собственное лицемерие.
– Да, я думаю, вы правы.
Харснет устало закрыл глаза, а потом взглянул на меня.
– Почему вы спросили про Елизавету Уэльскую?
– Так звали женщину, с которой жил коттер Тапхольм. Вот я и подумал: может, убийца получал нужную ему информацию через бордель? Двое грешников, которых покарали смертью. Теперь понятно, почему Ярингтон очень даже укладывается в схему убийцы.
– Да, укладывается. – Лицо Харснета напоминало застывшую маску. – Я выясню, что это за бордель.
– Будьте помягче с этой девочкой, – попросил я. – Лютость тут не поможет.
– Посмотрим, – проворчал он.
Слуга Тоби сидел на кухне. Рядом с ним примостился перепуганный мальчик лет десяти, с грязными босыми ногами, одетый в какую-то рвань и пропахший конюшней. Он смотрел на нас большими круглыми глазами из-под шапки каштановых волос.
– Это еще кто? – спросил Харснет.
– Тимоти, сэр, подручный конюха, – сообщил Тоби. – Встань, когда пред тобой знатные люди, ты, маленький грязный болван!
Мальчик поднялся на дрожащие ноги.
– Оставь нас, мальчик, – велел Харснет.
Парень развернулся и выбежал из кухни.
– Та-ак, – язвительно протянул коронер, обращаясь к слуге, – значит, дома так-таки никого и нет?
– Он хорошо платил мне за то, чтобы о ней никто не узнал, сэр, – убитым голосом ответил Тоби.
– Ты потворствовал греху.
– Каждый человек грешен.
– Кто еще знал о девушке? – спросил я.
– Больше никто.
– Люди наверняка видели, как она входит и выходит из дома.
Тоби помотал головой.
– Он впускал ее в дом только после наступления темноты. Зимой все было просто, поскольку девчонка и не хотела выходить из дома в снег и холод. Я ломал голову над тем, как все будет теперь, когда пришла весна и дни стали длиннее. Скорее всего, хозяин вскоре попросту прогнал бы ее.
Слуга язвительно улыбнулся, обнажив желтые остатки зубов.
– У него был убедительный повод не пускать никого в дом: его драгоценные копии книг Лютера и этого, нового, как его там… Кальвина!
– Долго вы работаете в этом доме? – поинтересовался Барак.
– Пять лет. – Глаза Тоби сузились. – Хозяин щедро платил мне за то, чтобы я был верным слугой и не совал нос в его дела. Так я и поступал.
Слуга помолчал.
– Как он умер? Его ограбили? От этих нищих бандитов в Лондоне сегодня уже и шагу не ступить.
– Вот именно, – уклончиво ответил Харснет.
Тоби сокрушенно покачал головой, и все же я не чувствовал в нем искренней привязанности к хозяину.
– Значит, он нашел девушку в публичном доме, – констатировал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166