– А вот у Эдриана был настоящий талант. Он сооружал деревянных драконов и такие приспособления, благодаря которым они двигались по сцене как живые.
Она погладила плащ костлявой рукой и положила его обратно в сундук, а когда снова подняла на меня глаза, в них горело любопытство.
– Так что же он натворил, наш никчемный Чарли?
– Не забивайте себе этим голову, – отрезал Харснет.
Вдруг меня поразила внезапная догадка.
– Как умер Эдриан Кантрелл? – спросил я.
– По словам Чарли, как-то ночью он свалился с лестницы и сломал себе шею. – Старуха горько усмехнулась. – Значит, если верить религии, которую так рьяно исповедовал Эдриан, он отправился прямиком на небеса. А что это за другие вещи в сундуке? Они не принадлежали Эдриану.
Я взял соседку под локоть и вывел ее из мастерской. Она была явно разочарована тем, что я не собираюсь рассказывать ей никаких подробностей. Уже на пороге я спросил:
– А вот та тележка, что стояла в мастерской, она принадлежала Эдриану Кантреллу?
– Ага, он развозил в ней выполненные заказы.
Тут в мозгу у меня родилась новая мысль. Для того чтобы добраться от Вестминстера до Хартфордшира, у Кантрелла должна была быть лошадь.
– А что стало с его лошадью? – словно невзначай осведомился я.
– Чарли, наверное, продал жеребца.
– Какой он был?
Старуха пожала плечами.
– Какой, какой… Обычный. Коричневый, с треугольной отметиной под носом.
– Вы никогда не видели, чтобы он приезжал домой или куда-нибудь уезжал с лошадью и тележкой?
– Это он-то? Который едва видит? – Женщина фыркнула. – Нет. Раз или два я видала, как он выходит из дому за покупками и при этом держится рукой за стену, чтобы не сбиться с пути.
– А ночью он когда-нибудь уходил?
Старуха громко рассмеялась.
– Вряд ли такое было возможно. Впрочем, я рано ложусь спать и при этом крепко запираю двери. Здесь у нас не безопасно. Послушайте, сэр, а к чему вы задаете мне все эти вопросы?
– Неважно. Благодарю вас.
Я аккуратно выпроводил ее за порог, закрыл дверь и повернулся к Харснету.
– Значит, он кое-что смыслил в актерском ремесле. Возможно, даже в детстве, чтобы чувствовать себя нормальным человеком, он испытывал потребность играть. Я не исключаю, что это он убил отца и тогда наконец понял, кем хочет быть на самом деле.
– Это всего лишь предположения. Они нам ничего не дают.
– Тут вы правы.
– А почему вы заговорили о лошади?
– У него должна была быть лошадь.
– Вы полагаете, с таким слабым зрением он способен ездить верхом?
– Я начинаю думать, что разговоры о его проблемах со зрением сильно преувеличены. Он не мог добраться до дома Годдарда иначе, как верхом. Мне нужно еще раз взглянуть на его Библию и на выделенные в ней места. Поглядим, может, мне и удастся извлечь из его каракулей что-нибудь полезное для нас.
– Я пойду с вами.
Харснет был слишком зашорен своими религиозными воззрениями, чтобы оказать мне сколько-нибудь серьезную помощь.
– Нет, Грегори, не надо. Лучше я поработаю один.
Я снова поднялся на второй этаж. Мне было странно сидеть в этой тихой, отгороженной от уличного шума комнате, за столом Кантрелла, рядом с его кроватью. Я сжал голову руками и склонился над книгой. Как юрист, пытающийся разгадать тайные помыслы оппонента, вчитываясь в текст его искового заявления, я искал то, что мог видеть Кантрелл на этих страницах, старался понять, кого он считал своим главным врагом, полагая, что обязан уничтожить его. Мой мозг просеивал и расшифровывал слова очень короткой главы Апокалипсиса.
«Я покажу тебе суд над великою блудницею», с которой «и цари земные любодействовали». «И зверь, который был и которого нет, есть восьмой, и из числа семи, и пойдет в погибель».
Я думал, что после семи чаш гнева новая жертва станет восьмой по счету, но в чем-то будет непременно отличаться от предыдущих. Это будет самая важная жертва, поскольку после суда над ней наступит Армагеддон. Я размышлял столь напряженно, что мои мозги находились на грани кипения. Станет ли восьмой жертвой женщина? По всей вероятности, да, поскольку она будет символизировать собой великую блудницу, виновную в прелюбодеяниях с царями земными. Для Кантрелла это, без сомнения, должна быть протестантка, усомнившаяся в прежних убеждениях, подобно несчастной миссис Бьюнс и бывшему монаху Локли. Мысли вертелись в голове: прелюбодеяние, цари, кто-то восьмой… Женщина, которая еще не предала истинную религию, но, несомненно, предаст ее, если свяжет свою жизнь с царем, исповедующим старую веру.
«Зверь, который был и которого нет, есть восьмой…»
Король Генрих VIII!
Я встал и посмотрел в окно. Пьяный охранник сидел на перевернутом ведре. Спустившись на первый этаж, я приблизился к Харснету и, пытаясь говорить как можно более спокойно, сказал:
– Я думаю… – Голос мой сорвался. – Я думаю, он замыслил убить Кэтрин Парр.
Глава 44
Я стоял перед заваленным бумагами письменным столом архиепископа Кранмера. Прелат сверлил меня пронизывающим взглядом, и я буквально физически ощущал силу ума, таящегося за его светло-голубыми глазами. У стола, также глядя на меня, стояли оба брата Сеймура. Мы с Харснетом только что закончили рассказ о нашем посещении дома Кантрелла. Оттуда мы отправились прямиком в Ламбет, и архиепископ распорядился немедленно послать за Сеймурами.
– Итак, убийца – Кантрелл, – подвел итог Кранмер. – Вы оставили людей в его доме?
– Трех констеблей, – ответил Харснет. – Они прячутся в доме и на заднем дворе. Если Кантрелл вернется, они в тот же миг схватят его.
– А если не вернется? – задал вопрос лорд Хартфорд.
Он, как обычно, предпочел сразу взять быка за рога.
– Что, если именно сейчас он разрабатывает план убийства восьмой жертвы?
– Нужно отправить взвод вооруженной охраны в дом Кэтрин Парр, – проговорил сэр Томас. – Необходимо сделать все для обеспечения ее безопасности. У меня есть люди в Чартерхаусе…
– Нет, – непререкаемым тоном отрезал Кранмер. – Что подумает король, узнав, что в доме Кэтрин Парр толчется целая ватага ваших людей? Боже милостивый, если с ней хоть что-то случится… Арестованных царедворцев уже стали выпускать, поскольку против них не нашли никаких улик. Боннер опасается производить новые аресты в Лондоне, он начинает бояться, что нарвется на сопротивление со стороны народа. Сегодня днем я виделся с королем, и он заверил меня в том, что по-прежнему доверяет мне. Но теперь, когда я и так скрыл от него так много всего, если что-нибудь случится с Кэтрин Парр…
– Мы не можем быть уверены в том, что догадки Шардлейка истинны, – заявил Хартфорд. – Кантрелл мог сочинить тысячу и один сценарий расправы над той, кого он считает великой блудницей.
– Верно, – согласился Кранмер. – Это он умеет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166