Видишь стул напротив Фелдэя? На нем наверняка сидел убийца.
Я посмотрел на странно умиротворенное лицо убитого.
– Как сказали встретившиеся нам люди, Фелдэй не верил в Бога. В этом ему повезло. Если бы он принадлежал к праведникам, а потом стал отступником, он умирал бы долго и мучительно.
Я прошелся по комнате.
– Знаешь, для чего убийца открыл окно? Чтобы запах разложения не скоро разошелся по дому и труп подольше не нашли.
– Да, умен, сукин сын! Судя по тому, что этот бедняга воняет, как головка французского сыра, он мертв уже несколько дней.
– Давай пороемся в бумагах. А вдруг найдем какую-нибудь зацепку: счет, записку… все, что угодно.
Целый час мы обыскивали кабинет и всю квартиру поверенного. За окном снова зарядил дождь. Его капли гулко колотили по плиткам мостовой, вода потоками стекала с ветвей деревьев. Но найти нам так ничего и не удалось – лишь пустое место на одной из полок, где, вероятно, лежало шпионское досье Фелдэя. Его прихватил с собой убийца. След, на который я так рассчитывал, оказался тупиком.
Глава 34
После возвращения домой я отправил Харснету письмо, в котором рассказал о последних событиях. Ужинать мне пришлось в одиночестве, поскольку Бараку после увиденного кусок в горло не лез. Жуткое убийство миссис Бьюнс, а теперь еще и Фелдэя – для него это оказалось чересчур.
Поэтому я почти обрадовался, когда неожиданно раздался стук в дверь. Открыв, я обнаружил на пороге запыхавшегося мужчину, одного из бывших клиентов Роджера. Это был мастер Бартоломью, тот самый, который организовал спектакль в Линкольнс-Инн. Господи, подумалось мне, ведь это было всего три недели назад, а казалось, что с тех пор прошла целая вечность! Двоих из нанятых им актеров недавно арестовали за то, что они лицедействовали в запрещенных властями пьесах Джона Бейла.
Несмотря на то что сам Бартоломью сторонился всякой религиозной казуистики, в последнее время он заметил, что многие из тех, с кем ему приходилось работать, стали сторониться его самого. А все из-за страха, который густым туманом окутал Лондон.
Прямо с порога мой незваный гость затараторил:
– Портной, который шьет костюмы для моих театральных постановок, отказался выполнить заказ для нового спектакля, а плотник заявил, что не станет изготавливать декорации и вообще не желает больше иметь со мной никаких дел! Но «Замок стойкости» нам предстоит показывать в палатах лорда-мэра уже в следующий четверг! Они нарушают все наши договоренности! Неужели я ничего не могу сделать? В иных обстоятельствах я обратился бы к мастеру Эллиарду, но поскольку его больше нет…
Я объяснил ему, что он может подать в суд, но до спектакля выиграть дело все равно не успеет. Поэтому остается только одно: понадеяться на силу убеждения. Мрачный, но уже не столь возбужденный мастер Бартоломью, уходя, задержался на пороге, глянул на густую пелену дождя, накинул капюшон и повернулся ко мне.
– Есть какие-нибудь новости в расследовании убийства мастера Эллиарда? До меня дошли слухи, что этим делом занялся сам главный коронер?
– Ничего не могу вам об этом сказать. Просто не знаю.
Мужчина покачал головой.
– И мы, наверное, не узнаем никогда. Так всегда бывает. Если убийцу не поймать по горячим следам, его не поймать никогда.
Он ушел, а я подумал: «Какая паника поднялась бы, прознай народ об этой жуткой серии убийств!»
На следующее утро я спозаранку выехал в Бедлам. Бытие осторожно ступал по раскисшей после дождя дороге, а я чувствовал себя уставшим и разбитым. Ночью я то и дело просыпался от звуков ливня, и теперь это давало о себе знать. Помимо того, меня преследовала картина мертвого Фелдэя, лежащего лицом вниз на своем столе. Если бы убийца не зациклился на моей персоне, этот человек остался бы жив. Но с другой стороны, не будь он столь продажен, он также уцелел бы. Ответа от Харснета я пока не получил и поэтому оставил дома сообщение с указанием, где меня можно найти.
Утром принесли короткую записку от Дороти. Она сообщала, что приходил Гай и, осмотрев Билкнэпа, вынес вердикт: надлежащее лечение и покой поставят больного на ноги, а вот новые промывания желудка и кровопускания наверняка убьют его. Дороти писала:
«Твой друг доктор считает, что больной должен оставаться в постели еще как минимум несколько дней, пока не окрепнет».
Было, впрочем, понятно, что самой Дороти этого совершенно не хочется.
Вид ворот Бедлама заставил меня вернуться к реальности. Въехав во двор, я увидел знакомые фигуры, выходящие из здания. Это были Минни и Дэниел Кайты. Дэниел своей большой рукой обнимал жену за плечи. Он выглядел задумчивым, женщина – спокойнее, нежели обычно.
Я натянул поводья, и мой конь остановился.
– Доброе утро, – поздоровался я. – Навещали Адама?
– Да, сэр, – ответил Дэниел.
– А я должен встретиться здесь с доктором Малтоном. Он тоже собирался проведать вашего сына.
Лицо Минни озарилось улыбкой.
– Ах, он такой хороший человек! Я уверена, что ему удастся помочь Адаму. По его словам, на это потребуется много времени, но я чувствую, что моему сыну уже сейчас получше.
– Да, – согласно кивнул Дэниел, – он временами даже обращает на нас внимание и прекращает свои бесконечные молитвы, пусть и ненадолго. И начал кушать. Я вот все думаю, сможет ли он когда-нибудь унаследовать мое ремесло?
Мужчина посмотрел на меня молящим взглядом, словно будущее его сына зависело от меня.
– Что ж, возможно, со временем это и случится, – ободряюще ответил я.
– А может, он и не захочет заниматься твоим ремеслом? – запальчиво проговорила Минни. – Я вообще думаю: возможно, наш сын на нас за что-то сердится? Иначе почему он так к нам относится?
Женщина тоже вопросительно смотрела на меня, словно ожидая объяснений.
– Если вы дождетесь доктора Малтона, он постарается ответить на ваши вопросы, – уклончиво сказал я.
Супруги с сомнением посмотрели друг на друга.
– Послушай, Дэниел, – заговорила женщина, – а давай сегодня…
– Нет, милая, – перебил ее муж, видимо заранее зная, о чем собирается просить жена, – мы должны идти в церковь. В эти тяжелые дни мы просто обязаны поддержать нашего викария.
Мужчина перевел взгляд на меня, и по лицу его побежала тень.
– Кстати, как поживает преподобный Мифон? – поинтересовался я.
– Он очень озабочен, сэр. Настали дни гонений. Мы опасаемся, что настоятель соседней церкви, преподобный Ярингтон, арестован. Его давно не видели, и никто из его прихожан не знает, что с ним случилось. Но преподобный Мифон просто в отчаянии! Он говорит, что истинные христиане должны сплотиться и вместе противостоять дьяволу. И он прав!
– Ну что ж, на этом я вас оставлю. Передать доктору Малтону, чтобы он сообщил вам о результатах осмотра Адама?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
Я посмотрел на странно умиротворенное лицо убитого.
– Как сказали встретившиеся нам люди, Фелдэй не верил в Бога. В этом ему повезло. Если бы он принадлежал к праведникам, а потом стал отступником, он умирал бы долго и мучительно.
Я прошелся по комнате.
– Знаешь, для чего убийца открыл окно? Чтобы запах разложения не скоро разошелся по дому и труп подольше не нашли.
– Да, умен, сукин сын! Судя по тому, что этот бедняга воняет, как головка французского сыра, он мертв уже несколько дней.
– Давай пороемся в бумагах. А вдруг найдем какую-нибудь зацепку: счет, записку… все, что угодно.
Целый час мы обыскивали кабинет и всю квартиру поверенного. За окном снова зарядил дождь. Его капли гулко колотили по плиткам мостовой, вода потоками стекала с ветвей деревьев. Но найти нам так ничего и не удалось – лишь пустое место на одной из полок, где, вероятно, лежало шпионское досье Фелдэя. Его прихватил с собой убийца. След, на который я так рассчитывал, оказался тупиком.
Глава 34
После возвращения домой я отправил Харснету письмо, в котором рассказал о последних событиях. Ужинать мне пришлось в одиночестве, поскольку Бараку после увиденного кусок в горло не лез. Жуткое убийство миссис Бьюнс, а теперь еще и Фелдэя – для него это оказалось чересчур.
Поэтому я почти обрадовался, когда неожиданно раздался стук в дверь. Открыв, я обнаружил на пороге запыхавшегося мужчину, одного из бывших клиентов Роджера. Это был мастер Бартоломью, тот самый, который организовал спектакль в Линкольнс-Инн. Господи, подумалось мне, ведь это было всего три недели назад, а казалось, что с тех пор прошла целая вечность! Двоих из нанятых им актеров недавно арестовали за то, что они лицедействовали в запрещенных властями пьесах Джона Бейла.
Несмотря на то что сам Бартоломью сторонился всякой религиозной казуистики, в последнее время он заметил, что многие из тех, с кем ему приходилось работать, стали сторониться его самого. А все из-за страха, который густым туманом окутал Лондон.
Прямо с порога мой незваный гость затараторил:
– Портной, который шьет костюмы для моих театральных постановок, отказался выполнить заказ для нового спектакля, а плотник заявил, что не станет изготавливать декорации и вообще не желает больше иметь со мной никаких дел! Но «Замок стойкости» нам предстоит показывать в палатах лорда-мэра уже в следующий четверг! Они нарушают все наши договоренности! Неужели я ничего не могу сделать? В иных обстоятельствах я обратился бы к мастеру Эллиарду, но поскольку его больше нет…
Я объяснил ему, что он может подать в суд, но до спектакля выиграть дело все равно не успеет. Поэтому остается только одно: понадеяться на силу убеждения. Мрачный, но уже не столь возбужденный мастер Бартоломью, уходя, задержался на пороге, глянул на густую пелену дождя, накинул капюшон и повернулся ко мне.
– Есть какие-нибудь новости в расследовании убийства мастера Эллиарда? До меня дошли слухи, что этим делом занялся сам главный коронер?
– Ничего не могу вам об этом сказать. Просто не знаю.
Мужчина покачал головой.
– И мы, наверное, не узнаем никогда. Так всегда бывает. Если убийцу не поймать по горячим следам, его не поймать никогда.
Он ушел, а я подумал: «Какая паника поднялась бы, прознай народ об этой жуткой серии убийств!»
На следующее утро я спозаранку выехал в Бедлам. Бытие осторожно ступал по раскисшей после дождя дороге, а я чувствовал себя уставшим и разбитым. Ночью я то и дело просыпался от звуков ливня, и теперь это давало о себе знать. Помимо того, меня преследовала картина мертвого Фелдэя, лежащего лицом вниз на своем столе. Если бы убийца не зациклился на моей персоне, этот человек остался бы жив. Но с другой стороны, не будь он столь продажен, он также уцелел бы. Ответа от Харснета я пока не получил и поэтому оставил дома сообщение с указанием, где меня можно найти.
Утром принесли короткую записку от Дороти. Она сообщала, что приходил Гай и, осмотрев Билкнэпа, вынес вердикт: надлежащее лечение и покой поставят больного на ноги, а вот новые промывания желудка и кровопускания наверняка убьют его. Дороти писала:
«Твой друг доктор считает, что больной должен оставаться в постели еще как минимум несколько дней, пока не окрепнет».
Было, впрочем, понятно, что самой Дороти этого совершенно не хочется.
Вид ворот Бедлама заставил меня вернуться к реальности. Въехав во двор, я увидел знакомые фигуры, выходящие из здания. Это были Минни и Дэниел Кайты. Дэниел своей большой рукой обнимал жену за плечи. Он выглядел задумчивым, женщина – спокойнее, нежели обычно.
Я натянул поводья, и мой конь остановился.
– Доброе утро, – поздоровался я. – Навещали Адама?
– Да, сэр, – ответил Дэниел.
– А я должен встретиться здесь с доктором Малтоном. Он тоже собирался проведать вашего сына.
Лицо Минни озарилось улыбкой.
– Ах, он такой хороший человек! Я уверена, что ему удастся помочь Адаму. По его словам, на это потребуется много времени, но я чувствую, что моему сыну уже сейчас получше.
– Да, – согласно кивнул Дэниел, – он временами даже обращает на нас внимание и прекращает свои бесконечные молитвы, пусть и ненадолго. И начал кушать. Я вот все думаю, сможет ли он когда-нибудь унаследовать мое ремесло?
Мужчина посмотрел на меня молящим взглядом, словно будущее его сына зависело от меня.
– Что ж, возможно, со временем это и случится, – ободряюще ответил я.
– А может, он и не захочет заниматься твоим ремеслом? – запальчиво проговорила Минни. – Я вообще думаю: возможно, наш сын на нас за что-то сердится? Иначе почему он так к нам относится?
Женщина тоже вопросительно смотрела на меня, словно ожидая объяснений.
– Если вы дождетесь доктора Малтона, он постарается ответить на ваши вопросы, – уклончиво сказал я.
Супруги с сомнением посмотрели друг на друга.
– Послушай, Дэниел, – заговорила женщина, – а давай сегодня…
– Нет, милая, – перебил ее муж, видимо заранее зная, о чем собирается просить жена, – мы должны идти в церковь. В эти тяжелые дни мы просто обязаны поддержать нашего викария.
Мужчина перевел взгляд на меня, и по лицу его побежала тень.
– Кстати, как поживает преподобный Мифон? – поинтересовался я.
– Он очень озабочен, сэр. Настали дни гонений. Мы опасаемся, что настоятель соседней церкви, преподобный Ярингтон, арестован. Его давно не видели, и никто из его прихожан не знает, что с ним случилось. Но преподобный Мифон просто в отчаянии! Он говорит, что истинные христиане должны сплотиться и вместе противостоять дьяволу. И он прав!
– Ну что ж, на этом я вас оставлю. Передать доктору Малтону, чтобы он сообщил вам о результатах осмотра Адама?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166