– О Дороти! Бедная Дороти!
Она подняла заплаканное лицо, посмотрела мне в глаза, и мне на секунду показалось, что, если я сейчас поцелую ее, она ответит мне. Но в следующий момент Дороти моргнула и отступила назад.
– Бедный Мэтью, – с печальной улыбкой сказала она. – Попадаешь из огня да в полымя, и все – чтобы помочь мне.
– Ради тебя я готов сделать все и в любое время.
– Я знаю, – тихо ответила она.
Я поклонился и вышел, но, оказавшись на крыльце, остановился, обуреваемый чувствами. Теперь я ощутил, как много она значит для меня. Я посмотрел на Гейт-хаус-корт. Он был темным, и лишь несколько окон слабо светились в вечернем сумраке. Сделав несколько глубоких вдохов, я быстро направился по направлению к своему дому, решив отправить Питера за Гаем. Что касается нас с Бараком, то перед нами стояла другая задача – найти Фелдэя. Мое сердце билось быстрее обычного, а ноги слегка дрожали при мысли о том, что, возможно, мы наконец напали на след, который приведет нас к убийце.
Глава 33
Когда я вошел в дом, у меня вдруг закружилась голова, и мне пришлось прислониться к притолоке и немного постоять, чтобы отдышаться. Затем я поднялся на второй этаж и постучал в дверь комнаты Барака и Тамазин. Барак пригласил меня войти.
То, что я увидел, выглядело вполне миролюбивой семейной картиной: Тамазин сидела за столом и шила, Барак лежал на кровати. Вот только брови его были слегка нахмурены, а одна нога нервно подергивалась вверх-вниз.
– Джек, – сказал я, – боюсь, мне придется забрать тебя ненадолго.
– Что, снова…
Он не договорил, глядя на меня округлившимися от страха глазами.
– Нет-нет, – успокаивающе улыбнулся я, – это не то, что ты подумал. Просто нам нужно кое-куда съездить по делу.
– Что стряслось? – спросил Барак, когда мы спускались по лестнице.
Он был рад тому, что можно снова заняться делом и при этом не любоваться очередным обезображенным трупом. Я рассказал ему о признании, сделанном Билкнэпом, относительно поверенного по имени Фелдэй.
– Ты иногда выпиваешь с безработными поверенными. Не встречал ли ты, случаем, этого человека?
– Да знаю я его! – воскликнул Барак. – Худой тип с острым лицом. Он находит клиентов по большей части в вестминстерском убежище, и его там многие знают.
Барак посмотрел на меня серьезным взглядом.
– Мои друзья говорят, что за деньги он готов сделать все, что угодно. Они, впрочем, тоже не ангелы.
На нижней ступеньке лестницы я остановился.
– Мы должны немедленно найти его. Если его клиент и есть убийца – а кто другой мог задавать подобные вопросы относительно нас с тобой? – мы наконец выясним его личность.
Я замешкался на пороге.
– Как ты думаешь, может, стоить позвать Харснета?
– Нужно срочно отправляться к этому Фелдэю, – воспротивился Барак. – Нельзя тянуть время. Мы можем упустить его.
– Да, возможности лучше нам еще не выпадало.
Барак посуровел.
– Значит, вот как эта тварь узнала, где я живу, и о том, что вы работаете в суде прошений. Он, наверное, постоянно следил за нами.
– Вот именно, и сверхъестественные силы, дарованные якобы дьяволом, тут ни при чем. Нет ничего сверхъестественного в том, чтобы через продажного поверенного получить информацию у продажного барристера. Однако, если он может позволить себе использовать поверенного и адвоката в качестве шпионов, у него должны быть деньги.
– И мы не знаем, как ему удавалось следить за нами, оставаясь незамеченным.
– Ничего, скоро узнаем.
– Пошли Питера за Гаем. Пусть приведет его к Билкнэпу.
– Будь моя воля, я оставил бы эту старую сволочь гнить заживо.
– Только не в доме Дороти. Давай же, поторопись.
Я пошел на кухню. Филипп Орр сидел за столом с кружкой пива в руке и разговаривал с мальчиками. Стул покряхтывал под его массивным телом. Питер и Тимоти сидели на полу у его ног.
– А потом в город вошел король, – с драматическими интонациями рассказывал Орр. – Вы никогда не видели никого, кто хотя бы напоминал его величество. Огромный мужчина, на голову выше всех придворных и слуг, которые следовали за ним. На его шапке и дублете сияли самоцветы, а рядом с ним шла королева, Анна Болейн, которая оказалась грязной потаскухой…
При нашем появлении мужчина резко умолк и поднялся со стула. Мальчики тоже вскочили.
– Простите, сэр, – виновато проговорил он, – я просто рассказывал ребятам про те времена, когда я служил городским констеблем.
– Все в порядке, Орр, – успокоил я его. – Но у меня есть поручение для Питера. Идем, – позвал я старшего из мальчишек, – я напишу записку, и ты отнесешь ее в Баклсбери. И чтобы одна нога здесь, а другая там.
Затем я посмотрел на Тимоти.
– А тебе не пора ли укладываться спать?
– Пора, сэр.
Мне было приятно видеть, что Питер и Тимоти подружились. В потухших глазах Тимоти вновь зажглась какая-то искорка.
– В таком случае спокойной ночи.
Я вышел в гостиную. Торопливо нацарапал записку для Гая и отдал ее Питеру. Тот поспешил за дверь.
– Ну вот, – сказал я Бараку, – с одним делом покончено. Пора узнать, что скажет нам добрый мастер Фелдэй. Эддл-Хилл совсем недалеко отсюда. Захвати свою шпагу.
Мы быстро шли по Флит-стрит по направлению к городской стене. Увидев мои адвокатские одежды, стоявший там стражник пропустил нас без помех. Громадина собора Святого Павла виделась теперь всего лишь огромным черным силуэтом впереди нас. Ночь была темной, луна спряталась за облаками, и в воздухе снова запахло дождем.
– Вы с Тамазин сегодня выглядели идеальной супружеской парой.
– Я пытаюсь вести себя подобающим образом, но это сложно, учитывая то, что мне не удается думать ни о чем другом, кроме кошмаров, с которыми нам приходится сталкиваться чуть ли не ежедневно.
– Это пройдет.
Свернув на Картер-лейн, мы увидели впереди какую-то суматоху. Двое полицейских тащили за шиворот оборванца.
– Я всего лишь хотел переночевать на крыльце, под козырьком! – орал он. – Ведь снова дождь пойдет!
– Ничего, помокнешь, – прорычал один из констеблей, ударил бездомного в спину концом своего жезла, и тот кубарем полетел по мостовой. – Пошел вон, бродячий пес!
Босяк поковылял прочь, а констебли, заслышав звук наших шагов, повернулись к нам и осветили факелами наши лица.
– Я барристер и направляюсь к его, – я ткнул пальцем в Барака, – поверенному.
Констебли поклонились и пропустили нас.
Эддл-Хилл представляла собой длинную, как кишка, улицу, ведущую к Темзе. В ее начале стояли старые четырехэтажные дома с выступающими карнизами. Построенные на зыбком речном берегу, многие из них просели, покосились и выглядели так, будто вот-вот обрушатся. Женщина, стоявшая на крыльце одного из таких сооружений, метнула в нашу сторону призывный взгляд и юркнула назад, в темноту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166