Ворота не могли открыться, пока не будут вырваны гвозди, а для этого было необходимо усилие побольше, чем давление воды или вращение колеса наверху.
Присмотревшись к несчастному, я увидел, что его затылок покрыт коркой запекшейся крови, а вот из ужасных ран на теле крови вытекло совсем немного. Что ж, по крайней мере, смерть его была быстрой. Вероятно, убийца решил, что если усыпить Локли с помощью двейла и оставить здесь, то его могут найти и спасти раньше, чем он испустит дух. В данном случае забота душегуба о собственной безопасности взяла верх над его садистской жестокостью. И все же то варварство, с которым было совершено это преступление, было невозможно ни измерить, ни выразить словами.
Ворота издали громкий скрип, и от неожиданности мы отпрянули назад.
– Там скопилось чересчур много воды! – с тревогой в голосе проговорил Барак.
– Каким образом убийца, гори он в огне, сумел затащить его сюда? – не обращаясь ни к кому конкретно, спросил сэр Томас.
– Очень просто, – ответил Барак. – Сбросил сверху, вот и вся недолга. А сам спустился по лестнице.
Ворота снова заскрипели.
– По-моему, нам пора отсюда выбираться, – еще более обеспокоенно проговорил Барак. – Во время дождей за этими воротами скапливается больше воды, чем обычно. До поры до времени ее напор сдерживают гвозди, но это не будет продолжаться вечно.
– Вы правы, – согласился сэр Томас. – Идем отсюда.
Мы взобрались по лестнице. Джанли и Падж сидели на табуретках по разным концам маленькой темной комнатушки. Некоторое время, подавленные увиденным, мы стояли молча, затем Харснет сдавленно сказал:
– Мне нужно на свежий воздух.
Мы вышли вслед за ним. Дождь, казалось, немного умерил свой пыл.
– Вытащить Локли из этой ямы будет нелегким делом, – констатировал Харснет. – И, как правильно подметил Барак, очень рискованным. Прежде всего придется каким-то образом заблокировать ворота. А потом на веревках поднимем тело.
– Я отдам все необходимые распоряжения теперь же, – сказал сэр Томас; даже он был словно в воду опущенный. – Все сделают люди из моей челяди. Они умеют держать рот на замке. Ждать нельзя.
– Нельзя, – согласился Харснет, – иначе вода зальет не только музыкантов с их инструментами, но и все хранящееся здесь королевское добро. Я одного не понимаю: как он ухитрился притащить Локли сюда и откуда узнал, где находится водопроводная будка?
Я огляделся и после недолгих размышлений предложил свою версию.
– Если он в течение какого-то времени шатался поблизости, то мог заметить, что сторож – пьяница. Это облегчало задачу: пробраться ночью на монастырскую территорию и внимательно изучить здания на предмет того, насколько они отвечают его цели. А план у него, я в этом уверен, был готов загодя.
– Если он разговаривал со сторожем, то, может, этот пьянчуга запомнил его? – предположил сэр Томас.
– Вряд ли он с ним разговаривал.
– Это почему же?
– Потому что Падж до сих пор жив. Допросить его, конечно же, нужно, но вспомните, ведь убийца уже прикончил одного человека, который мог бы помочь нам установить его личность.
Харснет кивнул.
– Тогда нам необходимо еще раз расспросить посетителей таверны, выяснить, не задавал ли какой-нибудь незнакомец вопросов относительно Чартерхауса.
– Неплохо было бы допросить и нищих, – предложил я, кивнув на старую церковь.
– Правильно. Быть может, кто-то расспрашивал их, соблазнив монеткой. Такое вполне возможно.
Сэр Томас посмотрел на меня и спросил:
– Как по-вашему, является ли простым совпадением то, что два из шести убийств произошли поблизости от Чартерхауса? Я спрашиваю это потому, что буквально в двух шагах отсюда, по другую сторону вон той лужайки, живет леди Кэтрин Парр. Доктор Гарней был убит после того, как вышел из ее дома. Итого три убийства так или иначе связаны с Чартерхаус-сквер. Может, это неспроста?
– Сомневаюсь, – ответил я. – На мой взгляд, он выбрал в качестве жертв Локли и его жену потому, что знал их прошлое. А вот то, что незадолго до своей смерти на этой же площади побывал доктор Гарней, как раз и является простым совпадением.
– Он должен обладать недюжинной силой, если сумел притащить сюда Локли, – заметил Барак.
– Этот человек тащил тело моего друга Роджера Эллиарда в Линкольнс-Инн через огромные поля! Локли, как и Роджер, не относился к разряду крупных мужчин, но зато был толст. Если предположить, что Локли был убит в каком-то другом месте… Да, ты прав, убийца, должно быть, весьма силен.
– Может, осмотримся и попробуем выяснить, как он сюда пробрался? – предложил Барак.
– Верно, нам нельзя упустить ни одной мелочи.
Мы повернулись, собираясь идти, но тут в ворота бывшей обители вошли трое – такие же грязные после скачки на лошадях, как и мы. Рука Барака скользнула к шпаге, но в этот момент в шедшей впереди фигуре я узнал настоятеля Бенсона, облаченного в тяжелую шубу. Он знаком велел двум своим спутникам остановиться, и они замерли под дождем. С их шапок потоками стекала вода. Сам Бенсон приблизился к нам. На его одутловатом лице читалось возбуждение.
Харснет сделал шаг вперед.
– Что вам здесь понадобилось, сэр? – спросил он.
Настоятель утер лицо рукавом.
– Я проскакал пол-Лондона, разыскивая вас, сэр. Ваш слуга в Уайтхолле ни в какую не желал сообщить о вашем местонахождении, и мне пришлось чуть ли не клещами вырывать у него эти сведения. Давайте войдем внутрь. Я весь промок и покрыт грязью…
– Плевать на грязь! – прорычал сэр Томас Сеймур. – Кто вы такой и что вам надо?
Бенсон выпятил грудь.
– Я Уильям Бенсон, настоятель Вестминстерского собора. А вы кто такой?
– Сэр Томас Сеймур, брат лорда Хартфорда.
– Сеймур?
Настоятель наморщил лоб, мысли его заметались.
«Ага, – видимо, подумал он, – значит, Сеймуры тоже причастны к…»
– Так что же вам надо, сэр? – повторил свой вопрос Харснет.
– Мы должны войти внутрь. То, что я привез, не должно промокнуть.
Поколебавшись, Харснет повернулся и пошел обратно к водопроводной будке. Падж и Джанли поклонились, когда следом за ним в каморку вошел высокопоставленный церковник. Настоятель озадаченно огляделся.
– Что здесь происходит?
– Пусть это вас не заботит, – откликнулся Харснет. – Объясните лучше цель вашего появления.
Бенсон сунул руку в карман и вытащил оттуда лист бумаги.
– Вот что подсунули под дверь моего дома перед самым рассветом. Мой слуга принес мне это.
Он передал бумагу Харснету, и мы дружно столпились вокруг коронера. Лист был свернут, и на нем написано имя настоятеля Бенсона, а также слова: «ОЧЕНЬ СРОЧНО». Харснет развернул бумагу. Внутри, тоже заглавными буквами, значилось:
ЛАНСЕЛОТ ГОДДАРД
ДЕРЕВНЯ КАЙНСВОРТ
У ТОТТЕРИДЖА
ХАРТФОРДШИР
Мы смотрели на это короткое незатейливое послание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
Присмотревшись к несчастному, я увидел, что его затылок покрыт коркой запекшейся крови, а вот из ужасных ран на теле крови вытекло совсем немного. Что ж, по крайней мере, смерть его была быстрой. Вероятно, убийца решил, что если усыпить Локли с помощью двейла и оставить здесь, то его могут найти и спасти раньше, чем он испустит дух. В данном случае забота душегуба о собственной безопасности взяла верх над его садистской жестокостью. И все же то варварство, с которым было совершено это преступление, было невозможно ни измерить, ни выразить словами.
Ворота издали громкий скрип, и от неожиданности мы отпрянули назад.
– Там скопилось чересчур много воды! – с тревогой в голосе проговорил Барак.
– Каким образом убийца, гори он в огне, сумел затащить его сюда? – не обращаясь ни к кому конкретно, спросил сэр Томас.
– Очень просто, – ответил Барак. – Сбросил сверху, вот и вся недолга. А сам спустился по лестнице.
Ворота снова заскрипели.
– По-моему, нам пора отсюда выбираться, – еще более обеспокоенно проговорил Барак. – Во время дождей за этими воротами скапливается больше воды, чем обычно. До поры до времени ее напор сдерживают гвозди, но это не будет продолжаться вечно.
– Вы правы, – согласился сэр Томас. – Идем отсюда.
Мы взобрались по лестнице. Джанли и Падж сидели на табуретках по разным концам маленькой темной комнатушки. Некоторое время, подавленные увиденным, мы стояли молча, затем Харснет сдавленно сказал:
– Мне нужно на свежий воздух.
Мы вышли вслед за ним. Дождь, казалось, немного умерил свой пыл.
– Вытащить Локли из этой ямы будет нелегким делом, – констатировал Харснет. – И, как правильно подметил Барак, очень рискованным. Прежде всего придется каким-то образом заблокировать ворота. А потом на веревках поднимем тело.
– Я отдам все необходимые распоряжения теперь же, – сказал сэр Томас; даже он был словно в воду опущенный. – Все сделают люди из моей челяди. Они умеют держать рот на замке. Ждать нельзя.
– Нельзя, – согласился Харснет, – иначе вода зальет не только музыкантов с их инструментами, но и все хранящееся здесь королевское добро. Я одного не понимаю: как он ухитрился притащить Локли сюда и откуда узнал, где находится водопроводная будка?
Я огляделся и после недолгих размышлений предложил свою версию.
– Если он в течение какого-то времени шатался поблизости, то мог заметить, что сторож – пьяница. Это облегчало задачу: пробраться ночью на монастырскую территорию и внимательно изучить здания на предмет того, насколько они отвечают его цели. А план у него, я в этом уверен, был готов загодя.
– Если он разговаривал со сторожем, то, может, этот пьянчуга запомнил его? – предположил сэр Томас.
– Вряд ли он с ним разговаривал.
– Это почему же?
– Потому что Падж до сих пор жив. Допросить его, конечно же, нужно, но вспомните, ведь убийца уже прикончил одного человека, который мог бы помочь нам установить его личность.
Харснет кивнул.
– Тогда нам необходимо еще раз расспросить посетителей таверны, выяснить, не задавал ли какой-нибудь незнакомец вопросов относительно Чартерхауса.
– Неплохо было бы допросить и нищих, – предложил я, кивнув на старую церковь.
– Правильно. Быть может, кто-то расспрашивал их, соблазнив монеткой. Такое вполне возможно.
Сэр Томас посмотрел на меня и спросил:
– Как по-вашему, является ли простым совпадением то, что два из шести убийств произошли поблизости от Чартерхауса? Я спрашиваю это потому, что буквально в двух шагах отсюда, по другую сторону вон той лужайки, живет леди Кэтрин Парр. Доктор Гарней был убит после того, как вышел из ее дома. Итого три убийства так или иначе связаны с Чартерхаус-сквер. Может, это неспроста?
– Сомневаюсь, – ответил я. – На мой взгляд, он выбрал в качестве жертв Локли и его жену потому, что знал их прошлое. А вот то, что незадолго до своей смерти на этой же площади побывал доктор Гарней, как раз и является простым совпадением.
– Он должен обладать недюжинной силой, если сумел притащить сюда Локли, – заметил Барак.
– Этот человек тащил тело моего друга Роджера Эллиарда в Линкольнс-Инн через огромные поля! Локли, как и Роджер, не относился к разряду крупных мужчин, но зато был толст. Если предположить, что Локли был убит в каком-то другом месте… Да, ты прав, убийца, должно быть, весьма силен.
– Может, осмотримся и попробуем выяснить, как он сюда пробрался? – предложил Барак.
– Верно, нам нельзя упустить ни одной мелочи.
Мы повернулись, собираясь идти, но тут в ворота бывшей обители вошли трое – такие же грязные после скачки на лошадях, как и мы. Рука Барака скользнула к шпаге, но в этот момент в шедшей впереди фигуре я узнал настоятеля Бенсона, облаченного в тяжелую шубу. Он знаком велел двум своим спутникам остановиться, и они замерли под дождем. С их шапок потоками стекала вода. Сам Бенсон приблизился к нам. На его одутловатом лице читалось возбуждение.
Харснет сделал шаг вперед.
– Что вам здесь понадобилось, сэр? – спросил он.
Настоятель утер лицо рукавом.
– Я проскакал пол-Лондона, разыскивая вас, сэр. Ваш слуга в Уайтхолле ни в какую не желал сообщить о вашем местонахождении, и мне пришлось чуть ли не клещами вырывать у него эти сведения. Давайте войдем внутрь. Я весь промок и покрыт грязью…
– Плевать на грязь! – прорычал сэр Томас Сеймур. – Кто вы такой и что вам надо?
Бенсон выпятил грудь.
– Я Уильям Бенсон, настоятель Вестминстерского собора. А вы кто такой?
– Сэр Томас Сеймур, брат лорда Хартфорда.
– Сеймур?
Настоятель наморщил лоб, мысли его заметались.
«Ага, – видимо, подумал он, – значит, Сеймуры тоже причастны к…»
– Так что же вам надо, сэр? – повторил свой вопрос Харснет.
– Мы должны войти внутрь. То, что я привез, не должно промокнуть.
Поколебавшись, Харснет повернулся и пошел обратно к водопроводной будке. Падж и Джанли поклонились, когда следом за ним в каморку вошел высокопоставленный церковник. Настоятель озадаченно огляделся.
– Что здесь происходит?
– Пусть это вас не заботит, – откликнулся Харснет. – Объясните лучше цель вашего появления.
Бенсон сунул руку в карман и вытащил оттуда лист бумаги.
– Вот что подсунули под дверь моего дома перед самым рассветом. Мой слуга принес мне это.
Он передал бумагу Харснету, и мы дружно столпились вокруг коронера. Лист был свернут, и на нем написано имя настоятеля Бенсона, а также слова: «ОЧЕНЬ СРОЧНО». Харснет развернул бумагу. Внутри, тоже заглавными буквами, значилось:
ЛАНСЕЛОТ ГОДДАРД
ДЕРЕВНЯ КАЙНСВОРТ
У ТОТТЕРИДЖА
ХАРТФОРДШИР
Мы смотрели на это короткое незатейливое послание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166