Эта теплота наполняет его с головы до ног, обволакивает незримыми волнами, унося в забытье — туда, где его больше не существует, а есть лишь слияние с ней.
Процессия клопов медленно двигалась по нему, заползая под одежду, погружая острые жала в тело, оставляя жгучие пятна. Он открыл глаза в темноте, чувствуя приятную расслабленность, — вчерашние страхи исчезли без остатка во время глубокого сна, от которого он сейчас внезапно пробудился. Пришло удивительное спокойствие, словно у него больше не было никаких проблем. Он лежал с открытыми глазами, ожидая, когда первые рассветные лучи просочатся через узкое оконце.
Да, в те годы он ни минуты не сидел на месте. Все время в пути, в поездках. Больше нескольких дней не задерживался ни в одном жилище, проводил месяц, максимум два в одном городе. И всякий раз успевал исчезнуть в самый последний момент, перед тем как захлопывалась западня.
Ему вдруг вспомнилась та дождливая ночь. Он сидел в автобусе возле окна и сквозь струйки воды на стекле смотрел на уличные огни, отражавшиеся на мокром асфальте. Перед кинотеатром "Риволи" автобус застрял в уличной пробке. Цепочка рекламных огней осветила афишу нового фильма "Огни рампы"— в главной роли Чарли Чаплин, сценарий и музыка Чарли Чаплина, режиссер Чарли Чаплин.
Мелькнула шальная мысль: а почему бы не пойти в кино? Хотя бы на пару часов перенестись в иной мир, забыть эти мрачные трущобы, полуразвалившиеся хижины, убогие комнатушки, курятники на крышах, груды .мусора, белье, развешанное на веревках. Избавиться хотя бы ненадолго от страха, что тебя выследят, настигнут, схватят. Захотелось выбросить из головы все эти бесконечные заседания в переполненных комнатах, где спертый воздух перенасыщен табачным дымом, запахом пота. Забыть долгие дискуссии, отчеты, черновики листовок, обсуждение и редактирование памфлетов, худые утомленные лица и многочисленные задания, которые гнали его от одного места к другому. Политика полностью опустошила его, он пресытился ею, и ему казалось, что каждая пора его тела источает слова, которые он слышит и повторяет двадцать четыре часа в сутки. Как хорошо было бы сейчас послушать музыку, увидеть красивый танец, с головой погрузиться в разворачивающуюся на экране мелодраму.
Он резко поднялся, пробежал по проходу, спрыгнул с набиравшего скорость автобуса, оттолкнувшись ногами от подножки, и пробежал по инерции несколько метров. Он наловчился это делать, спасаясь от слежки шпиков. Сразу же мелькнула мысль: почему бы не взять с собой Надию? Какое это было бы счастье — увидеться с ней, утонуть в глубине ее черных глаз, ощутить прикосновение ее нервных тонких пальцев, услышать ее голос...
Он прошел вдоль ряда небольших магазинов, ища телефон. Дрожащей рукой набрал номер. На месте ли она? Да! На том конце провода подняли трубку.
— Алло?
Сердце готово было выскочить из груди.
— Это я, Азиз.
После секундного замешательства она воскликнула:
— Азиз, дорогой мой!.. Где ты?
— Здесь, в Каире.
— Не может быть. Здесь? В Каире? Я хочу тебя видеть, прямо сейчас. Где ты? Как нам встретиться? Азиз, мне хочется встретиться с тобой. Почему ты так долго молчал, не давал о себе знать? Почему? Ты что, не понимаешь? Ты не понимаешь?..
— Понимаю, Надия, я все понимаю. Но что я могу поделать? Я боюсь вступать с тобой в какие-либо контакты. Они меня могут найти таким путем...
Она перебила его устало:
— Понятно. Значит, не увидимся...
— Да нет же! Мы можем встретиться.
— Правда? А как? Когда? Я люблю тебя, Азиз, люблю тебя.
— И я тебя люблю, Надия. Я даже не представлял себе, что смогу кого-нибудь так любить.
— Когда мы увидимся?
— Сейчас.
— Сейчас? Где?
— Слушай внимательно. Я куплю два билета на девятичасовой сеанс в "Риволи". Буду ждать тебя до того момента, как начнется фильм, и войду в кинотеатр, когда погасят свет. Билет я оставлю у контролера на твое имя. Ты можешь подъехать раньше и ждать меня на своем месте в зрительном зале.
— А как ты будешь уходить? — В голосе звучало беспокойство.
Он невольно улыбнулся. Всегда начеку.
— Уйду в темноте.
— Правильно. Я возьму билет и буду ждать тебя в зале.
— Тогда до встречи, Надия.
— До встречи, любимый мой.
Он осторожно опустил трубку, положил монетку на покрытый стеклом стол и вышел.
Потом встал в очередь в кассу, пряча лицо в толпе. Очередь двигалась медленно — он зорко наблюдал за всем, что происходило вокруг.
Маленький мальчик с восторгом разглядывал иллюминированную рекламу с портретом Чарли Чаплина. Сквозь дыры в ветхой галабее проглядывали крохотные плечики. Он трясся от холода. Азиз почти физически ощутил эту дрожь внутри себя. По тротуару прошла женщина. Ее лицо было покрыто косметикой, от нее пахло дорогими духами. Она переглядывалась с мужчиной, который шел вместе с ней. Его рука обнимала ее за плечи. На нем было плотное зимнее пальто, в углу рта зажата трубка. Они чем-то напоминали актеров...
Наконец подошла его очередь. Он взял два билета, сгреб сдачу и быстро выскользнул из толпы. Отошел в сторонку, написал имя на обратной стороне билета, отдал его контролеру и торопливо зашагал по главной улице к ближайшему переулку. До начала фильма оставалось еще два часа.
Сгорая от нетерпения, он бродил по темным закоулкам неподалеку от кинотеатра. Стрелки часов почти не двигались. Минуты растягивались, время становилось бесконечным. Хотелось разбить стеклышко наручных часов и перевести стрелки вперед.
В голову лезли тревожные мысли. А вдруг что-то непредвиденное задержит ее и она не придет? А что, если он от волнения перепутал и назвал не тот кинотеатр? Или она неправильно услышала? Ведь в телефонной трубке был треск. Боже мой, что делать, если он не обнаружит ее на месте? Бежать искать ее у входа в другие кинотеатры? В сотый раз он глянул на часы. Еще две минуты — целая вечность. Казалось, вся его жизнь зависела от этой встречи. Он просто умрет, если не увидится с ней. Да, умрет. У него остановится сердце. Он еще раз посмотрел на фосфоресцирующие стрелки.
Без пяти девять. Можно идти. Он быстро прошел к двери, на ходу вытаскивая билет из кармана. Перед тем как войти в зал, зажег спичку, прикурил так, чтобы ладони скрывали лицо. Глазами между тем обежал фойе, выслеживая, нет ли "хвоста". Он старался выглядеть безразличным, скрыть нервное напряжение, готовность мгновенно среагировать, если заметит что-либо подозрительное.
Он шел по темному проходу за зайчиком карманного фонарика, прыгавшим по полу. В темноте плохо ориентировался — сказывалась близорукость. А в нынешней его жизни, к сожалению, чаще всего приходилось действовать в темноте, и он испытывал хроническое беспокойство, боялся наткнуться на кого-нибудь во мраке или подвергнуться внезапному нападению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107