Но каждая частица разума, чувств, инстинкта была мобилизована для решающего момента.
Жизнь шла своим чередом: разговоры, смех, еда три раза в день, шахматные матчи, инъекции в вену, броски костей в нарды, взгляды на округлую грудь под белым халатиком. Но в это же время мозг снова и снова, в сотый раз анализировал предстоящие шаги, добавлял новые детали к общей схеме: Даже во сне разум продолжал работу, проигрывал эту схему в разных вариациях.
Во всех его поступках, мыслях была раздвоенность, какой он раньше не знал. Одна часть разума контролировала его действия, выставленные на всеобщее обозрение, другая же работала только над планом побега.
Было два варианта. Один из них: не переодеваться до самого момента побега. На первый взгляд это выглядело наиболее логичным. Но чем-то этот вариант его не совсем удовлетворял. На переодевание уйдет время, и именно в такой момент, когда каждая секунда могла быть решающей. Кроме того, могли возникнуть подозрения, если офицер или охранники заметят внезапную перемену в его облике.
Значит, нужно продумать другой вариант. К такому выводу он пришел в одну из тех ночей, которые он теперь время от времени проводил в кресле на балконе. Утром следующего дня он рано побрился, почистил зубы, мазнул лицо одеколоном, снял пижаму и надел белую рубашку, серые брюки, носки, туфли. После этого зашел в соседнюю комнату поболтать с офицером.
Офицер сидел на диване и пил чай, когда вошел Азиз. Поднял на него взгляд, скользнул глазами по серым брюкам, туфлям, белой рубашке.
— Доброе утро.
— Доброе утро, доктор.
Офицер вернулся к своей чашке, будто не заметил изменения в его наряде. Азиз присел рядом.
— А вы не желаете чаю?
— Спасибо, напомнили. Пойду поставлю воду на спиртовку.
— В этом нет нужды. Чай-то готов. Сержант Байюми!— крикнул он. Один из охранников появился в дверях. — Попросите дежурного принести чаю для доктора Азиза.
Охранник ушел, и в комнате воцарилась тишина. Оба словно еще не пришли в себя после сна. Спустя некоторое время офицер спросил:
— Куда сегодня направляетесь?
— Не знаю пока. Честно говоря, предпочел бы остаться здесь. Устал.
— Что это вы так нарядились?
Азиз постарался ответить как можно небрежнее:
— Надоели эти больничные пижамы.
— А все же они, наверно, лучше тюремной униформы?
— Конечно. Но теперь, когда я чувствую, что вернулся к жизни, хочется испытать это чувство во всей полноте. Для начала хотя бы просто надеть рубашку и брюки. Я и дома терпеть не мог ходить днем в пижаме, даже в выходной день. Утром встаю и сразу надеваю рубашку, брюки.
Офицер ничего не сказал, похоже задумался о чем-то другом. Выдержав паузу, Азиз снова обратился к офицеру:
— А вчера неплохо вечером посидели, верно?
— Да. А откуда вы знаете всех этих врачей, которые были у вас в комнате?
— Здесь познакомился.
— Да? А мне показалось, что они вас уже давно знают.
— Нет, что вы. Пока хожу по больничным делам, знакомлюсь. Двое из них работают в "скорой помощи". Познакомился, когда они были на ночном дежурстве.
— Вы даже и туда добрались?
— Да. Каждую субботу хожу туда помогать с экстренными случаями по нашему отделению. Мы так договорились с офицером из другой смены. Он меня туда сопровождает. Пару часов там поработаю, и мы возвращаемся.
— Это, должно быть, капитан Омран.
— Совершенно верно.
— А что это за дама была вчера с нами? С ней-то вы как познакомились?
Азиз повернулся к нему с улыбкой.
— Она тоже врач. Зашла как-то ко мне в комнату и говорит: "Вы доктор Азиз? Я о вас много слышала и хотела поговорить". Я обнаружил в ней черту, которая мне нравится.
— Какую же?
— Она хочет сделать в своей жизни что-нибудь стоящее.
— А кто организовал вчерашнюю встречу? -Она.
— И по какому случаю?
— Просто так. Сказала, что хочет доставить мне удовольствие. Договорилась с другими. Все скинулись понемногу, а она купила угощений.
— Вообще-то, конечно, приятные люди. И послушать их было интересно.
Азиз засмеялся.
— Между прочим, они и не обращали внимания на то, что среди них находился представитель власти, верно? — спросил офицер несколько смущенно, но тут же улыбнулся:—Надо сказать, они говорили очень откровенно.
— Вот видите! — воскликнул Азиз. — Если уж врачи начали так высказываться, значит, режиму близок конец.
— Вы уверены, что дело зашло так далеко?
— А разве вы сами не чувствуете, что дни монархии сочтены? Мы живем на краю вулкана, и в любой момент может начаться извержение. Найдется ли сейчас хоть один человек, который бы не критиковал и не клял короля? А кто его поддерживает? Ничтожная кучка, которую все ненавидят.
Офицер посмотрел на Азиза в замешательстве.
— Давайте лучше вернемся к... дамам. Я хотел бы задать вам нескромный вопрос. Мне кажется, мы с вами подружились, и я поэтому так... хм...
— Не стесняйтесь.
— Откровенно говоря, она вызывает некоторые опасения у меня.
— Почему?
— Понимаете, очень уж она интересуется вами. Ваша дружба с ней слишком быстро развивается.
— Ну и что в этом дурного? Офицер замялся, подыскивая слова.
— Я все-таки мужчина, — сказал Азиз. — И нуждаюсь в женской ласке.
— А как же ваша жена?
— Я как-никак три года провел в тюрьме.
— Но сейчас вам разрешены свидания с ней.
— Ее я здесь видел только один раз. А десятки других женщин вижу ежедневно. А знаете, что значит провести тысячу ночей на асфальтовом полу, пытаясь заглушить тоску по женщине, забыть, как она прекрасна, нежна?
Оба молчали. Офицер рассеянно теребил свой рукав. Азиз слегка улыбнулся и сказал:
— Все это пустяки. А у вас какие планы на сегодня?
— Все зависит от вас.
— Тут группа врачей пригласила меня пообедать в своей резиденции. Не возражаете, если я пойду?
— Нет. А вам не в тягость будет присутствие охранников? Они ведь тоже должны пойти с нами.
— Совсем нет. Наоборот, присутствие охранников просто необходимо, чтобы избежать неожиданностей. Проверки стали чаще проводиться. Власти, чувствуется, нервничают, — не удержался Азиз от сарказма.
Почувствовав, что он проголодался, Азиз встал:
— Пойду позавтракаю. Не желаете присоединиться?
- Спасибо, я уже поел.
Азиз вернулся к себе к комнату. Сегодня привычный ритуал был нарушен — офицер сказал, что оба охранника пойдут с ними. Последнее время он сам сопровождал Азиза. Что-то, видимо, побудило его усилить бдительность: возможно, гражданская одежда Азиза или просто интуиция тюремщика. Значит, нужно быть особенно осторожным, чтобы не вызывать дополнительных подозрений. Любой неверный шаг, непродуманное действие — и все может пойти прахом.
Азиз поставил маленькую сковородку на спиртовку, бросил на нее кусочек масла, а потом вылил на нее три яйца. Приятный запах яичницы разнесся по комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Жизнь шла своим чередом: разговоры, смех, еда три раза в день, шахматные матчи, инъекции в вену, броски костей в нарды, взгляды на округлую грудь под белым халатиком. Но в это же время мозг снова и снова, в сотый раз анализировал предстоящие шаги, добавлял новые детали к общей схеме: Даже во сне разум продолжал работу, проигрывал эту схему в разных вариациях.
Во всех его поступках, мыслях была раздвоенность, какой он раньше не знал. Одна часть разума контролировала его действия, выставленные на всеобщее обозрение, другая же работала только над планом побега.
Было два варианта. Один из них: не переодеваться до самого момента побега. На первый взгляд это выглядело наиболее логичным. Но чем-то этот вариант его не совсем удовлетворял. На переодевание уйдет время, и именно в такой момент, когда каждая секунда могла быть решающей. Кроме того, могли возникнуть подозрения, если офицер или охранники заметят внезапную перемену в его облике.
Значит, нужно продумать другой вариант. К такому выводу он пришел в одну из тех ночей, которые он теперь время от времени проводил в кресле на балконе. Утром следующего дня он рано побрился, почистил зубы, мазнул лицо одеколоном, снял пижаму и надел белую рубашку, серые брюки, носки, туфли. После этого зашел в соседнюю комнату поболтать с офицером.
Офицер сидел на диване и пил чай, когда вошел Азиз. Поднял на него взгляд, скользнул глазами по серым брюкам, туфлям, белой рубашке.
— Доброе утро.
— Доброе утро, доктор.
Офицер вернулся к своей чашке, будто не заметил изменения в его наряде. Азиз присел рядом.
— А вы не желаете чаю?
— Спасибо, напомнили. Пойду поставлю воду на спиртовку.
— В этом нет нужды. Чай-то готов. Сержант Байюми!— крикнул он. Один из охранников появился в дверях. — Попросите дежурного принести чаю для доктора Азиза.
Охранник ушел, и в комнате воцарилась тишина. Оба словно еще не пришли в себя после сна. Спустя некоторое время офицер спросил:
— Куда сегодня направляетесь?
— Не знаю пока. Честно говоря, предпочел бы остаться здесь. Устал.
— Что это вы так нарядились?
Азиз постарался ответить как можно небрежнее:
— Надоели эти больничные пижамы.
— А все же они, наверно, лучше тюремной униформы?
— Конечно. Но теперь, когда я чувствую, что вернулся к жизни, хочется испытать это чувство во всей полноте. Для начала хотя бы просто надеть рубашку и брюки. Я и дома терпеть не мог ходить днем в пижаме, даже в выходной день. Утром встаю и сразу надеваю рубашку, брюки.
Офицер ничего не сказал, похоже задумался о чем-то другом. Выдержав паузу, Азиз снова обратился к офицеру:
— А вчера неплохо вечером посидели, верно?
— Да. А откуда вы знаете всех этих врачей, которые были у вас в комнате?
— Здесь познакомился.
— Да? А мне показалось, что они вас уже давно знают.
— Нет, что вы. Пока хожу по больничным делам, знакомлюсь. Двое из них работают в "скорой помощи". Познакомился, когда они были на ночном дежурстве.
— Вы даже и туда добрались?
— Да. Каждую субботу хожу туда помогать с экстренными случаями по нашему отделению. Мы так договорились с офицером из другой смены. Он меня туда сопровождает. Пару часов там поработаю, и мы возвращаемся.
— Это, должно быть, капитан Омран.
— Совершенно верно.
— А что это за дама была вчера с нами? С ней-то вы как познакомились?
Азиз повернулся к нему с улыбкой.
— Она тоже врач. Зашла как-то ко мне в комнату и говорит: "Вы доктор Азиз? Я о вас много слышала и хотела поговорить". Я обнаружил в ней черту, которая мне нравится.
— Какую же?
— Она хочет сделать в своей жизни что-нибудь стоящее.
— А кто организовал вчерашнюю встречу? -Она.
— И по какому случаю?
— Просто так. Сказала, что хочет доставить мне удовольствие. Договорилась с другими. Все скинулись понемногу, а она купила угощений.
— Вообще-то, конечно, приятные люди. И послушать их было интересно.
Азиз засмеялся.
— Между прочим, они и не обращали внимания на то, что среди них находился представитель власти, верно? — спросил офицер несколько смущенно, но тут же улыбнулся:—Надо сказать, они говорили очень откровенно.
— Вот видите! — воскликнул Азиз. — Если уж врачи начали так высказываться, значит, режиму близок конец.
— Вы уверены, что дело зашло так далеко?
— А разве вы сами не чувствуете, что дни монархии сочтены? Мы живем на краю вулкана, и в любой момент может начаться извержение. Найдется ли сейчас хоть один человек, который бы не критиковал и не клял короля? А кто его поддерживает? Ничтожная кучка, которую все ненавидят.
Офицер посмотрел на Азиза в замешательстве.
— Давайте лучше вернемся к... дамам. Я хотел бы задать вам нескромный вопрос. Мне кажется, мы с вами подружились, и я поэтому так... хм...
— Не стесняйтесь.
— Откровенно говоря, она вызывает некоторые опасения у меня.
— Почему?
— Понимаете, очень уж она интересуется вами. Ваша дружба с ней слишком быстро развивается.
— Ну и что в этом дурного? Офицер замялся, подыскивая слова.
— Я все-таки мужчина, — сказал Азиз. — И нуждаюсь в женской ласке.
— А как же ваша жена?
— Я как-никак три года провел в тюрьме.
— Но сейчас вам разрешены свидания с ней.
— Ее я здесь видел только один раз. А десятки других женщин вижу ежедневно. А знаете, что значит провести тысячу ночей на асфальтовом полу, пытаясь заглушить тоску по женщине, забыть, как она прекрасна, нежна?
Оба молчали. Офицер рассеянно теребил свой рукав. Азиз слегка улыбнулся и сказал:
— Все это пустяки. А у вас какие планы на сегодня?
— Все зависит от вас.
— Тут группа врачей пригласила меня пообедать в своей резиденции. Не возражаете, если я пойду?
— Нет. А вам не в тягость будет присутствие охранников? Они ведь тоже должны пойти с нами.
— Совсем нет. Наоборот, присутствие охранников просто необходимо, чтобы избежать неожиданностей. Проверки стали чаще проводиться. Власти, чувствуется, нервничают, — не удержался Азиз от сарказма.
Почувствовав, что он проголодался, Азиз встал:
— Пойду позавтракаю. Не желаете присоединиться?
- Спасибо, я уже поел.
Азиз вернулся к себе к комнату. Сегодня привычный ритуал был нарушен — офицер сказал, что оба охранника пойдут с ними. Последнее время он сам сопровождал Азиза. Что-то, видимо, побудило его усилить бдительность: возможно, гражданская одежда Азиза или просто интуиция тюремщика. Значит, нужно быть особенно осторожным, чтобы не вызывать дополнительных подозрений. Любой неверный шаг, непродуманное действие — и все может пойти прахом.
Азиз поставил маленькую сковородку на спиртовку, бросил на нее кусочек масла, а потом вылил на нее три яйца. Приятный запах яичницы разнесся по комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107