Он посолил ее, поперчил, достал хлеб и разложил все на столе в углу комнаты. Потом прикрыл пламя горелки медным колпачком, сел за стол и принялся медленно есть, продолжая обдумывать ситуацию.
Итак, сегодня он собирался на званый обед к врачам. Принимая их приглашение, он преследовал свою тайную цель. Два с лишним года он занимал в том здании квартиру и знал все ходы и выходы, но нужно было еще раз убедиться, проверить, нет ли каких-то изменений. Ничего нельзя оставлять на волю случая.
Для того чтобы исчезнуть из поля зрения охранников как можно внезапнее, было два пути —либо подняться на четвертый этаж, либо спуститься на второй. Возможно, стоило подняться наверх, поскольку первое, что придет в голову охранникам, что он побежал вниз, стрвхмясь поскорее выскользнуть из здания. Другое преимущество пути наверх состояло в том, что там был переход в общежитие врачей и в белом халате ему было бы легко затеряться среди персонала больницы.
Автомобиль должен ждать его прямо у выхода в том месте, где часто парковались машины и никто на них не обращал внимания.
Не забыть дать Надии план административного корпуса со всеми лестницами и дверями. Указать точно, где должен ждать автомобиль, чтобы исключить любую путаницу.
Сегодняшний визит в общежитие будет вроде репетиции. Могут возникнуть препятствия или трудности, которых он не предусмотрел. Он пройдет весь намеченный для побега путь и определит время, которое понадобится, чтобы дойти от его комнаты в хирургическом отделении до здания общежития. Разумеется, он не будет бежать в буквальном смысле, чтобы не привлекать к себе внимания прохожих. Все должно выглядеть совершенно естественно.
Он окликнул уборщицу, которая мыла окно медленными, ленивыми движениями. Ей было куда интереснее наблюдать за тем, что делалось в комнате.
— Фатима, доброе утро. Не помоешь мне посуду?
— Доброе утро, доктор. Я всегда готова вам услужить. — Она улыбнулась ему сквозь приоткрытое окно с балкона.
Включив мимоходом приемник, Азиз уселся в кресло и взял книгу.
Наконец они привыкли к его новому внешнему облику. Его костюм уже не вызывал у них подозрений — он это чувствовал. Сила привычки превращает необычное в заурядное спустя какое-то время. Именно этим свойством человеческой натуры он и решил воспользоваться.
Расстояние между его комнатой и входом в общежитие он прошел за семьдесят секунд спокойным шагом. Теперь он ждал второго визита Надии, чтобы обсудить остальные детали плана. До Рамадана оставалось всего пять дней.
Он выбрал месяц великого поста по ряду причин. Охранники будут переутомлены после длительного периода голодания и круглосуточного бдения в больнице. Кроме того, чтобы расположить их к себе, он тоже намеревался поститься. Он решил бежать в час разговения, несколько минут спустя после выстрела из пушки, возвещающей заход солнца и разрешение приступить к еде. Охранники, конечно, накинутся на яства и забудут о его существовании. Коридоры, двор и улицы будут безлюдны.
Одно только не давало ему покоя — он был вынужден подвести и навлечь наказание именно на ту смену офицера и караульных, которые относились к нему с наибольшей симпатией.
Молодой офицер сказал, что они будут дежурить с трех часов дня до одиннадцати вечера, и, если Азиз совершит побег в момент вечернего разговения, случится это именно во время их смены. Он чуть было не решил перенести время побега на другой час, но тут же понял, что это легкомысленное решение срывало весь план. Если позволить себе примешивать к этому свои чувства, многое пойдет не так, как задумано. И все-таки частенько в обществе этого офицера прямо вертелось на языке желание предупредить его, предложить поменять смену его дежурства. Однако он вовремя сдерживал себя.
Сидя ночью в кресле на балконе, он невольно улыбался, когда размышлял о своей доверчивости и наивности, которые нет-нет да и проявлялись в его характере. Странная смесь жестокости и доброты была характерна для многих из них. Он замечал эти черты в своих товарищах и понимал, что они могут стать ахиллесовой пятой в конфронтации с врагом, который не считался с гуманными соображениями.
Офицер вошел на рассвете в его комнату с широкой улыбкой на лице:
— Доброе утро.
Азиз сел на кровати, поджав ноги, протер глаза и ответил:
— Доброе утро. Что это вы в такую рань?
— Есть новость для вас.
— Вижу, что хорошая. Иначе не стали бы так рано будить.
— Очень хорошая, мне кажется.
— Тогда скорее выкладывайте.
— К вам сегодня придет жена.
Азиз спрыгнул с постели как ужаленный.
— Когда? Сейчас?
— Нет. Вечером. Внеочередное свидание. Азиз посмотрел на него с недоумением.
— Это я устроил.
— Как вы это сделали?
— Позвонил к вам домой и попросил вашу супругу прийти к вам сегодня вечером. Взял на себя смелость сказать, что это по вашей просьбе. Ну, а потом договорился поменять свою смену, чтобы быть здесь в это время.
— Боже мой... Почему вы все это делаете для меня? Офицер загадочно улыбнулся и не ответил.
— Ну так все же, почему?
— Просто хочется доставить вам удовольствие. Только и всего.
— Это, верно, только одна из причин. Но все равно, какие бы ни были другие причины, я вам от души благодарен за все, что вы сделали для меня.
— Право, не стоит... Не будем терять времени. Я голоден. Вот купил тут кое-чего. Подогрейте на вашей спиртовке. — Он раскрыл пакет и стал доставать из него коробки разных размеров с печеными яйцами, таамией, пикулями. Азиз вдохнул в себя аппетитные запахи и сказал:
— Слушаюсь, сэр! Завтрак будет готов через несколько минут.
Офицер слегка покраснел.
— Извините, я не имел в виду приказывать...
— Странный вы человек, будьте проще. Я вовсе не обиделся — это же шутка. Чудесный сегодня день, и я рад, что мы позавтракаем вместе. Садитесь вот сюда и ни о чем не беспокойтесь. Один момент, и все будет готово. Я тоже что-то вдруг проголодался. Это вы, друг мой, пробудили во мне аппетит к жизни. А знаете, иногда самые близкие друг другу люди — это узник и тюремщик. И тот и другой - жертвы одной и той же несправедливости, продукты одного эксперимента. Или, скажем, две стороны одной медали.
Он сидел в комнате, ожидая ее прихода. Весь день он чувствовал себя как на иголках и ни с кем не вступал в разговоры. Однако чем меньше времени оставалось до ее визита, тем спокойнее становилось у него на душе. Встреча была неизбежной, и никакие силы не могли отменить ее, как взаимное тяготение двух небесных тел. Путник начал свое движение у истока реки, следовал всем ее поворотам, преодолевал стремнины, горы, джунгли и пустыни. И вот теперь он приблизился к океану, куда широко и величаво впадала река. Азиз был уверен, что Нация войдет в комнату в назначенное время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Итак, сегодня он собирался на званый обед к врачам. Принимая их приглашение, он преследовал свою тайную цель. Два с лишним года он занимал в том здании квартиру и знал все ходы и выходы, но нужно было еще раз убедиться, проверить, нет ли каких-то изменений. Ничего нельзя оставлять на волю случая.
Для того чтобы исчезнуть из поля зрения охранников как можно внезапнее, было два пути —либо подняться на четвертый этаж, либо спуститься на второй. Возможно, стоило подняться наверх, поскольку первое, что придет в голову охранникам, что он побежал вниз, стрвхмясь поскорее выскользнуть из здания. Другое преимущество пути наверх состояло в том, что там был переход в общежитие врачей и в белом халате ему было бы легко затеряться среди персонала больницы.
Автомобиль должен ждать его прямо у выхода в том месте, где часто парковались машины и никто на них не обращал внимания.
Не забыть дать Надии план административного корпуса со всеми лестницами и дверями. Указать точно, где должен ждать автомобиль, чтобы исключить любую путаницу.
Сегодняшний визит в общежитие будет вроде репетиции. Могут возникнуть препятствия или трудности, которых он не предусмотрел. Он пройдет весь намеченный для побега путь и определит время, которое понадобится, чтобы дойти от его комнаты в хирургическом отделении до здания общежития. Разумеется, он не будет бежать в буквальном смысле, чтобы не привлекать к себе внимания прохожих. Все должно выглядеть совершенно естественно.
Он окликнул уборщицу, которая мыла окно медленными, ленивыми движениями. Ей было куда интереснее наблюдать за тем, что делалось в комнате.
— Фатима, доброе утро. Не помоешь мне посуду?
— Доброе утро, доктор. Я всегда готова вам услужить. — Она улыбнулась ему сквозь приоткрытое окно с балкона.
Включив мимоходом приемник, Азиз уселся в кресло и взял книгу.
Наконец они привыкли к его новому внешнему облику. Его костюм уже не вызывал у них подозрений — он это чувствовал. Сила привычки превращает необычное в заурядное спустя какое-то время. Именно этим свойством человеческой натуры он и решил воспользоваться.
Расстояние между его комнатой и входом в общежитие он прошел за семьдесят секунд спокойным шагом. Теперь он ждал второго визита Надии, чтобы обсудить остальные детали плана. До Рамадана оставалось всего пять дней.
Он выбрал месяц великого поста по ряду причин. Охранники будут переутомлены после длительного периода голодания и круглосуточного бдения в больнице. Кроме того, чтобы расположить их к себе, он тоже намеревался поститься. Он решил бежать в час разговения, несколько минут спустя после выстрела из пушки, возвещающей заход солнца и разрешение приступить к еде. Охранники, конечно, накинутся на яства и забудут о его существовании. Коридоры, двор и улицы будут безлюдны.
Одно только не давало ему покоя — он был вынужден подвести и навлечь наказание именно на ту смену офицера и караульных, которые относились к нему с наибольшей симпатией.
Молодой офицер сказал, что они будут дежурить с трех часов дня до одиннадцати вечера, и, если Азиз совершит побег в момент вечернего разговения, случится это именно во время их смены. Он чуть было не решил перенести время побега на другой час, но тут же понял, что это легкомысленное решение срывало весь план. Если позволить себе примешивать к этому свои чувства, многое пойдет не так, как задумано. И все-таки частенько в обществе этого офицера прямо вертелось на языке желание предупредить его, предложить поменять смену его дежурства. Однако он вовремя сдерживал себя.
Сидя ночью в кресле на балконе, он невольно улыбался, когда размышлял о своей доверчивости и наивности, которые нет-нет да и проявлялись в его характере. Странная смесь жестокости и доброты была характерна для многих из них. Он замечал эти черты в своих товарищах и понимал, что они могут стать ахиллесовой пятой в конфронтации с врагом, который не считался с гуманными соображениями.
Офицер вошел на рассвете в его комнату с широкой улыбкой на лице:
— Доброе утро.
Азиз сел на кровати, поджав ноги, протер глаза и ответил:
— Доброе утро. Что это вы в такую рань?
— Есть новость для вас.
— Вижу, что хорошая. Иначе не стали бы так рано будить.
— Очень хорошая, мне кажется.
— Тогда скорее выкладывайте.
— К вам сегодня придет жена.
Азиз спрыгнул с постели как ужаленный.
— Когда? Сейчас?
— Нет. Вечером. Внеочередное свидание. Азиз посмотрел на него с недоумением.
— Это я устроил.
— Как вы это сделали?
— Позвонил к вам домой и попросил вашу супругу прийти к вам сегодня вечером. Взял на себя смелость сказать, что это по вашей просьбе. Ну, а потом договорился поменять свою смену, чтобы быть здесь в это время.
— Боже мой... Почему вы все это делаете для меня? Офицер загадочно улыбнулся и не ответил.
— Ну так все же, почему?
— Просто хочется доставить вам удовольствие. Только и всего.
— Это, верно, только одна из причин. Но все равно, какие бы ни были другие причины, я вам от души благодарен за все, что вы сделали для меня.
— Право, не стоит... Не будем терять времени. Я голоден. Вот купил тут кое-чего. Подогрейте на вашей спиртовке. — Он раскрыл пакет и стал доставать из него коробки разных размеров с печеными яйцами, таамией, пикулями. Азиз вдохнул в себя аппетитные запахи и сказал:
— Слушаюсь, сэр! Завтрак будет готов через несколько минут.
Офицер слегка покраснел.
— Извините, я не имел в виду приказывать...
— Странный вы человек, будьте проще. Я вовсе не обиделся — это же шутка. Чудесный сегодня день, и я рад, что мы позавтракаем вместе. Садитесь вот сюда и ни о чем не беспокойтесь. Один момент, и все будет готово. Я тоже что-то вдруг проголодался. Это вы, друг мой, пробудили во мне аппетит к жизни. А знаете, иногда самые близкие друг другу люди — это узник и тюремщик. И тот и другой - жертвы одной и той же несправедливости, продукты одного эксперимента. Или, скажем, две стороны одной медали.
Он сидел в комнате, ожидая ее прихода. Весь день он чувствовал себя как на иголках и ни с кем не вступал в разговоры. Однако чем меньше времени оставалось до ее визита, тем спокойнее становилось у него на душе. Встреча была неизбежной, и никакие силы не могли отменить ее, как взаимное тяготение двух небесных тел. Путник начал свое движение у истока реки, следовал всем ее поворотам, преодолевал стремнины, горы, джунгли и пустыни. И вот теперь он приблизился к океану, куда широко и величаво впадала река. Азиз был уверен, что Нация войдет в комнату в назначенное время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107