- Джим, ты мое утешение. - Я поцеловала его, вышла и сказала ребятам:
- Сидите смирно и ждите. Ему нужно принять нескольких пациентов до вас.
Дорогу домой найдете сами.
- Разве ты нас не подождешь? - удивилась Присцилла. - Я думала, мы
поедем по магазинам.
- Нет, мы уже вышли из графика. Может, съездим на Плазу после обеда -
Сирс, кажется, открыт допоздна.
- Си-и-рс...
- Ты что-то имеешь против Сирса?
- Тетя Мериэн у Сирса никогда не покупает.
- Скажите пожалуйста. Ну, я жду вас дома. Дойдите пешком или сядьте
на автобус.
- Минутку! А ты сказала доктору, чтобы он не ковырялся у меня внутри?
- Наоборот - сказала, если ты будешь пищать или откажешься что-то
делать, пусть позвонит мне.
- Я думала, мы поедем за покупками, - надулась Присцилла, - а потом
вернемся и решим, который дом брать.
- Это я решу прямо сейчас, пока вы у доктора.
- А у нас что, нет права голоса?
- По-твоему, это надо решать голосованием? Хорошо, проголосуем по
правилам Гондоской республики. За каждый доллар, вложенный в дело,
заинтересованная сторона получает один голос. Сколько голосов желаете
купить?
- По-моему, это низко с твоей стороны.
- Присцилла, в Билле о правах не оговорено, что иждивенцы главы семьи
должны выбирать, где семье жить. Не знаю, как там заведено у тети Мериэн,
но у нас такие решения принимаю я. А с другими могу советоваться, а могу и
нет. И если советуюсь, то их мнения меня ни к чему не обязывают. Понятно?
Присцилла не ответила, а Дональд спокойно сказал:
- Не порти своего счастья, Девочка Наоборот.
Я села в машину к Джорджу.
- Куда теперь, леди?
- Хочу взглянуть еще раз на тот дом с мебелью.
- Хорошо.
Мы ехали в молчании - с Джорджем Стронгом не обязательно вести
светскую беседу. Потом я спросила:
- Ты захватил с собой те два конверта?
- Да. Они тебе нужны? Тогда я лучше припаркуюсь. Они во внутреннем
кармане на "молнии", довольно долго доставать.
- Нет, я спросила на всякий случай, пока мы не так далеко от твоей
конторы.
Подъехав к дому, я поднялась наверх, Джордж за мной. Я прошла в
главную спальню и начала раздеваться. Джордж просветлел.
- Морин, я так надеялся, что у тебя именно это на уме. - Он счастливо
вздохнул и начал расстегиваться. - Уже столько времени...
- Слишком долго. Меня одолевали родительские заботы и учеба. Но вот я
отучилась - пока что с меня довольно науки, с родительскими заботами, хочу
надеяться, разобралась, и теперь смогу посвящать тебе больше времени, если
хочешь.
- Я всегда хочу тебя и всегда буду хотеть!
- Я целый день думала о тебе и о том, как ты хорошо все умеешь. Но
сначала надо было сплавить ребят. Хочешь раздеть меня? Или поторопимся и
поскорей нырнем в постель?
- Вот это выбор!
Джордж не проявлял особого артистизма в постельных делах, но за те
шесть лет, что я от случая к случаю спала с ним, ни разу меня не
разочаровал. Он был внимательным, заботливым любовником и первым своим
долгом почитал обеспечить партнерше оргазм.
А если он не был Адонисом, то и я не была Венерой. Когда-то, в
возрасте Присциллы, я была недурна и, думаю, не менее аппетитна. Но мне
уже стукнуло семьдесят, по бумагам сорок семь, и я выглядела на свои сорок
семь, несмотря на все усилия. Женщина средних лет должна следить за собой
(Джордж следил, и я это ценила). Она должна заботиться о свежести своего
рта, упражнять свои внутренние мускулы, говорить тихо и мелодично, всегда
улыбаться и никогда не хмуриться, проявлять дружбу и понимание. Отец
когда-то говорил мне: "Вдовы куда лучше молодых жен. Вдовы всегда готовы,
всегда здоровы, не скажут "ну что вы", не ждут обновы, а уж бедовы!"
Вот такой и была Морин Джонсон с сорок шестого по восемьдесят второй.
Услышав впервые отцовскую игривую формулировку, я только посмеялась и даже
не подумала применить ее к себе - до того грустного дня, когда Брайан
сказал мне, что на мое место пришла сожительница помоложе. Тогда я поняла,
что отцовская шутка - это чистая правда. И сделалась "девушкой по вызову".
Старалась хорошо выглядеть и приятно пахнуть. И не рассчитывала на Адониса
- меня вполне устраивая, честный дружеский обмен с джентльменом (но не с
каким-нибудь придурком или хлюпиком!).
Я всегда оставляла время для второго раза, если партнеру того
хотелось. А ему захочется, если с ним поработать как надо. Американцы
потому такие паршивые любовники, что американки - паршивые любовницы. И
наоборот. Что в лоб, что по лбу. За что платишь, то и получаешь.
И этот промежуток от двадцати минут до часу - самое лучшее на свете
время для интимной беседы.
- Хочешь первым в ванную? - спросила я.
- Не к спеху. - Голос рокотал в груди у Джорджа, к которой я
прижималась ухом. - А ты?
- Не горит. Джордж, это было здорово. Как раз то, что мне надо.
Благодарю, сэр.
- Морин, это про тебя Шекспир сказал: "Другие пресыщают, но она лишь
разжигает голод".
- Полно тебе.
- Нет, правда.
- Если будешь почаще повторять, то я поверю. Джордж, когда ты
встанешь, не достанешь ли те конверты? Погоди. Есть у тебя время на второй
раз?
- Есть. Для этого время и существует.
- Хорошо. А то я не стала бы терять драгоценные минуты на разговоры о
делах и уж заставила бы тебя воспрять побыстрей, если бы ты спешил.
- Ты - да не заставишь! Но я управился со всеми сегодняшними делами
до десяти, чтобы остаток дня посвятить Морин. - Он поднялся, достал два
конверта и протянул мне.
- Нет, я не хочу до них дотрагиваться. Осмотри их внимательно, Джордж
- не могла ли я каким-то образом совершить подлог?
- Не вижу как. Я храню их с четвертого июля сорок седьмого года, - он
улыбнулся мне, а я ему. В тот день мы с ним были в постели во второй раз.
- Это был твой день рождения, девочка, а подарок получил я.
- Нет, мы обменялись подарками, ко взаимному удовлетворению. Проверь
все-таки конверты, Джордж - может быть, их вскрывали? Нет, ближе не
подходи - вдруг наколдую.
- Мы с тобой тогда расписались на обратной стороне каждого конверта,
прихватив клапан. Свою подпись я знаю и видел, как расписывалась ты.
По-моему, их не мог вскрыть даже Гудини.
- Тогда, пожалуйста, открой конверт номер один, Джордж, и прочти то,
что в нем лежит, а потом спрячь обратно в свой карман на "молнии".
- Как скажешь, милая. - Он вскрыл конверт и прочел: "4 июля 1947 г.
Весной 1951 года человек, называющий себя "доктор Пинеро", вызовет бурное
негодование ученых и компаний по страхованию жизни, заявив, что может
предсказать дату смерти любого человека. Он займется своими
предсказаниями, превратив это в бизнес, и несколько месяцев будет
процветать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131