Одни
кости, обтянутые чем-то вроде желтого пергамента, и больше ничего. Череп
был совершенно лысый.
- Разрешите представиться, - сказал он. - Доктор Франкенштейн.
- Франкенштейн, - повторила я. - Мы с вами случайно не встречались у
Шваба на бульваре Сансет?
Он коротко рассмеялся, будто сухие листья зашелестели.
- Вы шутите. Это, разумеется, не моя настоящая фамилия, а псевдоним.
Вы скоро поймете. Сюда, пожалуйста.
Мы находились в сводчатом помещении без окон, освещенном чем-то вроде
бестеневого пенопласта Дугласа-Мартина. Мой спутник привел меня к лифту.
Когда двери закрылись. Пиксель попытался сбежать, но я его не пустила.
- Нет уж. Пике. Тебе надо посмотреть, куда меня отведут. - Говорила я
шепотом, но мой провожатый откликнулся:
- Не волнуйтесь, миледи Лонг - вы теперь среди друзей.
Лифт пошел вниз (?), остановился, мы вышли и сели в пневматическую
капсулу. Пролетев пятьдесят ярдов, или пятьсот, или пять тысяч, капсула
замедлила ход и остановилась. Мы вышли. Другой лифт повез нас наверх. Мы
очутились в роскошном салоне, где сидело с дюжину человек, а потом вошло
еще несколько. Доктор Франкенштейн предложил мне удобное кресло в
просторном кругу других, почти все из которых были наняты. Я села.
Пиксель не пожелал больше терпеть. Он выскользнул у меня из рук,
соскочил на пол и пошел обследовать комнату и тех, кто в ней находился,
держа хвост трубой и тыча повсюду свой розовый нос.
В центре круга стояло инвалидное кресло, занятое невероятно толстым
мужчиной. Одна нога у него была отнята по колено, другая еще выше. Глаза
скрывались за черными очками. Я сочла, что он диабетик, и задумалась над
тем, как бы стал его лечить Галахад. Инвалид произнес:
- Начнем, дамы и господа. Мы обрели новую сестру, - он указал на меня
здоровой рукой, точно церемониймейстер из кинофильма, - леди Макбет.
Она...
- Минутку, - возразила я. - Я не леди Макбет. Я Морин Джонсон Лонг.
Он медленно навел на меня свои очки, как орудийную башню.
- Неслыханно. Доктор Франкенштейн?
- Извините, господин председатель. Разбирательство с прокторами
нарушило весь распорядок. Ей ничего не объяснили.
Толстяк испустил долгий свистящий вздох.
- Невероятно. Мадам, примите мои извинения. Позвольте представить вам
наш кружок. Все мы здесь покойники. Каждый из нас имеет счастье страдать
неизлечимой болезнью. Я выражаюсь так потому, что мы нашли способ -
хи-хи-хи! - наслаждаться каждым отпущенным нам золотым мгновением,
поистине продлевать эти мгновения, ибо счастливый человек живет дольше.
Каждый член Комитета Эстетического Устранения - к вашим услугам, мадам! -
посвящает остаток своих дней заботе о том, чтобы негодяи, устранение коих
только улучшит человеческую породу, не пережили его. Вы были избраны in
absentia [в ваше отсутствие (лат.)] в наше тесное сообщество не только
потому, что вы тоже живой труп, но из уважения к тому криминальному
артистизму, благодаря которому достигли своего статуса. После этого
краткого вступления позвольте представить вам наших благородных
сотоварищей:
Доктор Фу Манчу [зловещий китаец, герой серии романов С.Ромера].
(Здоровенный не то ирландец, не то шотландец. Он поклонился не вставая.)
Лукреция Борджиа. (Уистлеровская [Уистлер, Джеймс Макнил -
американский живописец XIX в.] старушка с вязанием на коленях. Она
улыбнулась мне и сказала: "Добро пожаловать, дорогая" - приятным сопрано.)
Лукреция - самая талантливая наша устранительница. Несмотря на
неоперабельный рак печени, за ней числится более сорока ликвидаций. Обычно
она...
- Полно, Гассан, - прощебетала старушка, - иначе у меня появится
искушение отправить и вас куда следует.
- Я бы только приветствовал это, дорогая. Я устал от своей оболочки.
Рядом с Лукрецией - Синяя Борода...
- Приветик, беби! Что будем делать вечером?
- Не волнуйтесь, мадам, - он безопасен. Далее следует Гунн Аттила...
(настоящий Каспар Гренка [персонаж комиксов, робкий человечек], в шортах и
футболке. Он сидел смирно и только кивал головой, как игрушечный
болванчик.). Рядом с ним Лиззи Борден [американка, в 1892 г. обвинявшаяся
в убийстве отца и мачехи] (молодая красивая женщина в соблазнительном
вечернем платье. Выглядела она вполне здоровой и радостно улыбнулась
мне.). У Лиззи в груди искусственное сердце - но вещество, на котором оно
работает, медленно убивает ее. Ранее Лиззи принадлежала к сестрам ордена
Св.Каролиты, но навлекла на себя немилость Собора и была приговорена к
медико-хирургическому обследованию. Отсюда ее сердце. Отсюда ее судьба.
Отсюда ее призвание - ибо Лиззи специализируется исключительно на
служителях Храма Божественного Осеменителя. У нее очень острые зубки...
Следующий - Джек Потрошитель...
- Просто Джек.
- ...и доктор Гильотен.
- Ваш слуга, мадам.
- Там сзади - профессор Мориарти, и с ним капитан Кидд. Вот и весь
наш кружок на сегодня - остался только я, пожизненный председатель, если
позволите мне так пошутить - Горный Старец, Гассан-убийца [титул главы
секты Йезидов, поклонников дьявола].
- А где же граф Дракула? [Знаменитый вампир, без которого, конечно,
подобное собрание обойтись не может.]
- Он просил его извинить, леди Макбет. Нездоров - кажется, выпил
чего-то нехорошего.
- Говорила я ему, что резус-отрицательной кровью можно отравиться.
Гассан, старый ты напыщенный урод, все это просто смешно. Я не леди Макбет
и не живой труп: я в добром здравии. Я потерялась, вот и все.
- Да, вы потерялись и вскоре потеряете жизнь, дорогая леди, ибо нет
на планете такого места, где можно укрыться от прокторов Верховного
Епископа. Все, что мы можем вам предложить, это несколько моментов высшего
наслаждения, прежде чем вас найдут. Что до имени, выбирайте сами, какое
вам по душе. Мария Кровавая, скажем. Не надо только произносить вслух свое
настоящее имя - оно уже вывешено в каждом почтовом отделении. Однако
довольно для начала. Пусть услаждает нас музыка и льется доброе вино.
Carpe diem [ловите мгновенье (лат.)], собратья! Выпьем и насладимся
минутой. Позднее мы вновь вернемся к делам и огласим имена новых
кандидатов на уничтожение. - Он нажал на ручку своего кресла, развернулся
и покатил к бару в углу комнаты.
Большинство собравшихся последовало за ним. Я встала, и ко мне
подошла Лиззи Борден.
- Позвольте мне лично приветствовать вас, - сказала она мягким,
теплым контральто. - Мне очень близок ваш поступок, за который вы
страдаете. Нечто подобное произошло и со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
кости, обтянутые чем-то вроде желтого пергамента, и больше ничего. Череп
был совершенно лысый.
- Разрешите представиться, - сказал он. - Доктор Франкенштейн.
- Франкенштейн, - повторила я. - Мы с вами случайно не встречались у
Шваба на бульваре Сансет?
Он коротко рассмеялся, будто сухие листья зашелестели.
- Вы шутите. Это, разумеется, не моя настоящая фамилия, а псевдоним.
Вы скоро поймете. Сюда, пожалуйста.
Мы находились в сводчатом помещении без окон, освещенном чем-то вроде
бестеневого пенопласта Дугласа-Мартина. Мой спутник привел меня к лифту.
Когда двери закрылись. Пиксель попытался сбежать, но я его не пустила.
- Нет уж. Пике. Тебе надо посмотреть, куда меня отведут. - Говорила я
шепотом, но мой провожатый откликнулся:
- Не волнуйтесь, миледи Лонг - вы теперь среди друзей.
Лифт пошел вниз (?), остановился, мы вышли и сели в пневматическую
капсулу. Пролетев пятьдесят ярдов, или пятьсот, или пять тысяч, капсула
замедлила ход и остановилась. Мы вышли. Другой лифт повез нас наверх. Мы
очутились в роскошном салоне, где сидело с дюжину человек, а потом вошло
еще несколько. Доктор Франкенштейн предложил мне удобное кресло в
просторном кругу других, почти все из которых были наняты. Я села.
Пиксель не пожелал больше терпеть. Он выскользнул у меня из рук,
соскочил на пол и пошел обследовать комнату и тех, кто в ней находился,
держа хвост трубой и тыча повсюду свой розовый нос.
В центре круга стояло инвалидное кресло, занятое невероятно толстым
мужчиной. Одна нога у него была отнята по колено, другая еще выше. Глаза
скрывались за черными очками. Я сочла, что он диабетик, и задумалась над
тем, как бы стал его лечить Галахад. Инвалид произнес:
- Начнем, дамы и господа. Мы обрели новую сестру, - он указал на меня
здоровой рукой, точно церемониймейстер из кинофильма, - леди Макбет.
Она...
- Минутку, - возразила я. - Я не леди Макбет. Я Морин Джонсон Лонг.
Он медленно навел на меня свои очки, как орудийную башню.
- Неслыханно. Доктор Франкенштейн?
- Извините, господин председатель. Разбирательство с прокторами
нарушило весь распорядок. Ей ничего не объяснили.
Толстяк испустил долгий свистящий вздох.
- Невероятно. Мадам, примите мои извинения. Позвольте представить вам
наш кружок. Все мы здесь покойники. Каждый из нас имеет счастье страдать
неизлечимой болезнью. Я выражаюсь так потому, что мы нашли способ -
хи-хи-хи! - наслаждаться каждым отпущенным нам золотым мгновением,
поистине продлевать эти мгновения, ибо счастливый человек живет дольше.
Каждый член Комитета Эстетического Устранения - к вашим услугам, мадам! -
посвящает остаток своих дней заботе о том, чтобы негодяи, устранение коих
только улучшит человеческую породу, не пережили его. Вы были избраны in
absentia [в ваше отсутствие (лат.)] в наше тесное сообщество не только
потому, что вы тоже живой труп, но из уважения к тому криминальному
артистизму, благодаря которому достигли своего статуса. После этого
краткого вступления позвольте представить вам наших благородных
сотоварищей:
Доктор Фу Манчу [зловещий китаец, герой серии романов С.Ромера].
(Здоровенный не то ирландец, не то шотландец. Он поклонился не вставая.)
Лукреция Борджиа. (Уистлеровская [Уистлер, Джеймс Макнил -
американский живописец XIX в.] старушка с вязанием на коленях. Она
улыбнулась мне и сказала: "Добро пожаловать, дорогая" - приятным сопрано.)
Лукреция - самая талантливая наша устранительница. Несмотря на
неоперабельный рак печени, за ней числится более сорока ликвидаций. Обычно
она...
- Полно, Гассан, - прощебетала старушка, - иначе у меня появится
искушение отправить и вас куда следует.
- Я бы только приветствовал это, дорогая. Я устал от своей оболочки.
Рядом с Лукрецией - Синяя Борода...
- Приветик, беби! Что будем делать вечером?
- Не волнуйтесь, мадам, - он безопасен. Далее следует Гунн Аттила...
(настоящий Каспар Гренка [персонаж комиксов, робкий человечек], в шортах и
футболке. Он сидел смирно и только кивал головой, как игрушечный
болванчик.). Рядом с ним Лиззи Борден [американка, в 1892 г. обвинявшаяся
в убийстве отца и мачехи] (молодая красивая женщина в соблазнительном
вечернем платье. Выглядела она вполне здоровой и радостно улыбнулась
мне.). У Лиззи в груди искусственное сердце - но вещество, на котором оно
работает, медленно убивает ее. Ранее Лиззи принадлежала к сестрам ордена
Св.Каролиты, но навлекла на себя немилость Собора и была приговорена к
медико-хирургическому обследованию. Отсюда ее сердце. Отсюда ее судьба.
Отсюда ее призвание - ибо Лиззи специализируется исключительно на
служителях Храма Божественного Осеменителя. У нее очень острые зубки...
Следующий - Джек Потрошитель...
- Просто Джек.
- ...и доктор Гильотен.
- Ваш слуга, мадам.
- Там сзади - профессор Мориарти, и с ним капитан Кидд. Вот и весь
наш кружок на сегодня - остался только я, пожизненный председатель, если
позволите мне так пошутить - Горный Старец, Гассан-убийца [титул главы
секты Йезидов, поклонников дьявола].
- А где же граф Дракула? [Знаменитый вампир, без которого, конечно,
подобное собрание обойтись не может.]
- Он просил его извинить, леди Макбет. Нездоров - кажется, выпил
чего-то нехорошего.
- Говорила я ему, что резус-отрицательной кровью можно отравиться.
Гассан, старый ты напыщенный урод, все это просто смешно. Я не леди Макбет
и не живой труп: я в добром здравии. Я потерялась, вот и все.
- Да, вы потерялись и вскоре потеряете жизнь, дорогая леди, ибо нет
на планете такого места, где можно укрыться от прокторов Верховного
Епископа. Все, что мы можем вам предложить, это несколько моментов высшего
наслаждения, прежде чем вас найдут. Что до имени, выбирайте сами, какое
вам по душе. Мария Кровавая, скажем. Не надо только произносить вслух свое
настоящее имя - оно уже вывешено в каждом почтовом отделении. Однако
довольно для начала. Пусть услаждает нас музыка и льется доброе вино.
Carpe diem [ловите мгновенье (лат.)], собратья! Выпьем и насладимся
минутой. Позднее мы вновь вернемся к делам и огласим имена новых
кандидатов на уничтожение. - Он нажал на ручку своего кресла, развернулся
и покатил к бару в углу комнаты.
Большинство собравшихся последовало за ним. Я встала, и ко мне
подошла Лиззи Борден.
- Позвольте мне лично приветствовать вас, - сказала она мягким,
теплым контральто. - Мне очень близок ваш поступок, за который вы
страдаете. Нечто подобное произошло и со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131