Были и другие отличия. Моим мальчишкам не нужно было таскать воду для
ванн: в Канзас-Сити был водопровод. Ну и так далее - мои сыновья трудились
не меньше моих братьев, только на других работах. Городской дом с газом,
электричеством и угольным отоплением не требует таких забот, как
деревенский дом "веселых девяностых". В моем отчем доме не было ни
водопровода, ни канализации, ни центрального отопления. Освещался он
керосиновыми лампами и свечками - и домашнего изготовления, и покупными,
обогревался дровяными печами: большая в зале, голландка в докторском
кабинете, маленькие печурки в других комнатах. Наверху печей не было, но
теплый воздух проникал туда сквозь решетки в полу.
Наш дом был одним из самых больших в городе и, возможно, самым
современным, поскольку отец быстро перенимал все полезные новшества,
входившие в обиход. В этом он сознательно подражал мистеру Сэмюэлу
Клеменсу [настоящие имя и фамилия американского писателя Марка Твена].
Отец считал его одним из самых блестящих людей Америки, если не самым
блестящим. Мистер Клеменс был старше отца на семнадцать лет: отец начал
знакомство с Марком Твеном с истории о скучающей лягушке и с тех пор читал
все его произведения, какие только мог достать.
В тот год, когда я родилась, отец написал мистеру Клеменсу письмо с
похвалами по поводу "Простаков за границей". Мистер Клеменс прислал ему
вежливый, полный суховатого юмора ответ; отец вставил его в рамку и
повесил на стене в кабинете. С той поры он писал мистеру Клеменсу каждый
раз, как выходила его новая книга. Прямым следствием этого стало то, что
юная Морин перечла все книги мистера Клеменса, какие только были изданы,
притулившись в уголке отцовского кабинета. Мать подобных книг не читала,
считая их вульгарными и пагубно влияющими на добрые нравы. Она была
по-своему права: мистер Клеменс определенно подрывал привычные устои.
Остается предположить, что мать определяла безнравственные книги по
запаху: ведь она в жизни не открыла ни одного труда мистера Клеменса.
Поэтому они хранились в докторском кабинете, там я их и поглощала
наравне с другими, которые никогда не появлялись в гостиной. Сюда входили
не только медицинские пособия, но и такие пагубные издания, как лекции
полковника Роберта Ингерсолла и труды профессора Томаса Генри Гексли (эти
были лучше всех).
Никогда не забуду дня, когда прочла его эссе "Гадарннские свиньи".
- Отец, - выпалила я вне себя от волнения, - нам же все время лгали!
- Возможно, - согласился он. - Что ты читаешь?
Я сказала.
- Ну, на сегодня хватит. Профессор Гексли - слишком сильное средство.
Давай немного поговорим. Как у тебя дела с десятью заповедями? Разработала
окончательный вариант?
- Пожалуй.
- И сколько у тебя теперь заповедей?
- Шестнадцать, как будто.
- Многовато.
- Если бы вы позволили мне выкинуть первые пять...
- Не позволю, пока ты живешь в моем доме и ешь за моим столом. Я же
хожу в церковь и пою гимны, верно? И даже не сплю на проповеди. Морин,
втирать очки своим ближним - это искусство, необходимое для выживания
повсюду и во все времена. Послушаем твою версию первых пяти заповедей.
- Отец, вы страшный человек и плохо кончите.
- Нет, я так и буду водить всех за нос. Ну, не тяни - я жду.
- Да, сэр. Заповедь первая: "Воздавай почести Богу, в которого верит
большинство, не хихикая и даже не улыбаясь при этом".
- Дальше.
- Не сотвори себе кумира и не изображай того, что может вызвать
недовольство властей и особенно миссис Гранди [персонаж пьесы Т.Мортона
(конец XVIII в.), олицетворение ханжеского общественного мнения], - вот,
exempli gratia [например (лат.)], почему в вашем анатомическом атласе не
показан клитор. Миссис Гранди это не понравилось бы - у нее-то его нет.
- Или он у нее величиной с банан и ей не хочется, чтобы об этом
узнали. В цензуре логики нет, но цензурой, как и раковой опухолью,
пренебрегать опасно, если она имеется в наличии. Дорогая дочь, вторая
заповедь существует лишь для подкрепления первой. Кумиры и образцы - это
идолы, способные составить конкуренцию официальному Богу. Статуи и гравюры
тут ни при чем. Продолжай.
- Не произноси имени Господа Бога твоего всуе, то есть не говори "ах
ты Господи" или "ей-Богу", и не ругайся и не произноси некоторых слов,
например, на букву "ж", и вообще ничего, что маме кажется вульгарным.
Отец, тут какая-то чепуха получается. Почему слово "влагалище" можно
говорить, а другое, которое означает то же самое, нет? Объясни мне.
- Тебе нельзя говорить ни того ни другого слова, молодая особа, разве
что в разговоре со мной... а в наших общих беседах мы будем пользоваться
латинскими терминами из уважения к моей профессии и к моим сединам.
Английский синоним можешь произносить про себя, если хочется.
- Иногда хочется, хотя не могу проанализировать почему. Четвертая...
- Минутку. К третьей добавь следующее: "И не глотай окончания и
суффиксы твои. Избегай синтаксических ошибок. Чти благородный английский
язык, язык Шекспира, Мильтона и По, и благо будет тебе во все дни жизни
твоей". Кстати, Морин, если я еще раз услышу от тебя "другой, чем", то
буду долго бить тебя по голове связкой предлогов.
- Отец, я же нечаянно! Я хотела сказать...
- Принято. Послушаем четвертую заповедь.
- По воскресеньям посещай церковь. Улыбайся и будь приветлива, но не
строй из себя святошу. Не разрешай своим детям, когда они у тебя будут (и
если будут), играть по воскресеньям перед домом или слишком шуметь, играя
на заднем дворе. Помогай церкви делом и деньгами, но не выставляй этого
напоказ.
- Хорошо сказано, Морин. Ты еще станешь женой проповедника.
- О Господи, отец, да я скорее в шлюхи пойду!
- Одно другому не мешает. Continuez, ma chere enfant [продолжай, дитя
мое (фр.)].
- Mais oui, mon cher papa [да, дорогой папа (фр.)]. Чти отца твоего и
мать твою, пока надо. Но, оставив их дом, живи своей жизнью. Не позволяй
им помыкать тобой. Mon papa, вы сами так говорили... но мне это не очень
нравится. Я почитаю вас, потому что сама так хочу. И ничего не имею против
мамы - просто мы с ней поем в разном ключе. Но я ей благодарна.
- Избегай благодарности, дорогая, она только портит желудок. Когда ты
будешь замужем, а я умру, пригласишь ты Адель к себе жить?
- Ну-у... - призадумалась я.
- Вот и подумай. Подумай как следует, загодя... потому что решение,
принятое второпях над моей свежей могилой, будет заведомо ошибочное.
Далее.
- Не убий. То есть не совершай уголовного преступления. Есть разные
другие виды убийства, и каждый требует анализа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131