Наша операция как раз в духе Ближнего Круга - минимальное
вмешательство, дающее максимальный результат, и Круг смотрит на нее весьма
оптимистично.
А теперь - внимание на голограмму. Мы смотрим на город с Луга Серых
братьев, на котором в ту ночь находился перевязочный пункт Джонсона I. Эти
три башни - все, что осталось от центра города после предыдущих бомбежек:
колокольни собора Св.Михаила, церкви Серых братьев и церкви Св.Троицы.
Слева от нас - колокольня поменьше, не вошедшая в кадр: это все, что
осталось от старинного бенедиктинского монастыря, построенного в 1043 году
Леофриком, графом Мерсийским, и его женой леди Годивой. Мы арендовали у
графа эту башню, и в ней будут смонтированы ворота, которые доставят
лучниц Гретхен в 1941 год. Может быть, вам интересно будет узнать, что к
аренде, выплаченной золотом, был добавлен еще и презент - великолепный
белый мерин, которого леди Годива назвала "Этельнот" и на котором
совершила свой знаменитый выезд на благо горожан Ковентри. - Джубал
откашлялся и ухмыльнулся. - Несмотря на многочисленные просьбы, исходящие
в основном от Кастора и Поллукса, наша операция не предусматривает
познавательной экскурсии на выезд леди Годивы [обыгрывается известная
легенда о том, как леди Годива проехала по городу нагая - только на этом
условии ее муж согласился отменить разорительные для горожан налоги]. На
сегодня все, друзья мои. Для участия в операции следует быть убежденным в
трех вещах: во-первых, что нацистский режим Адольфа Гитлера слишком
страшен, чтобы дать ему победить; во-вторых, что нацистов желательно
победить, не забрасывая при этом Европу атомными бомбами: и в-третьих -
что стоит рискнуть своей шкурой, чтобы это осуществить. Круг не все эти
вопросы отвечает "да", но каждый из вас должен решить это со своей
совестью. Если кто-то не готов от всей души ответить "да" на каждый вопрос
- ему лучше не участвовать. Гедеонов отряд, в который войдут те, кто
твердо решился, собирается на первое учение завтра в десять утра в нашем
потемкинском Ковентри. Транспортная кабина для доставки на полигон
находится к северу от этого здания.
8 апреля 1941 года в 7 часов 22 минуты вечера над Ковентри садилось
солнце, отсвечивая красным сквозь пороховую гарь и дым из труб. Глядя на
город, я испытывала странное чувство - так он был похож на имитацию Шивы.
Я стояла у входа в пункт первой помощи, где ночью будет работать (работал)
отец. Это строение было сложено из мешков с песком, покрыто брезентом и
выкрашено в защитный цвет.
Рядом имелся примитивный сортир, а внутри - помещение для раненых и
"операционная": три сосновых стола, несколько шкафов, на земляном полу -
дощатый настил. Водопровода не было - только бак с краном. И керосиновые
лампы.
Вокруг простирался Луг Серых братьев - запущенный парк, изрытый
воронками от бомб. Монастырскую башню, арендованную нами у Леофрика, графа
Мерсийского, супруга Годивы, не было видно, но я знала, что она к северу
от меня, слева. Полевой агент Хендрик Хадсон Шульц, заключавший сделку с
графом, доложил, что у Годивы действительно необычайно длинные, красивые
волосы, но с подветренной стороны от нее стоять не рекомендуется - она,
похоже, мылась не более двух раз в жизни. Отец Хендрик шестнадцать месяцев
корпел над англосаксонским языком одиннадцатого века, над обычаями того
времени, над средневековой латынью - а задание, стоившее таких трудов,
выполнил за десять дней.
Сегодня отец Хендрик находился при Гретхен в качестве переводчика -
боевой отряд сочли нецелесообразным обучать дочосеровскому английскому,
поскольку у них принята галакта, а не английский, и их задача - стрелять,
а не разговаривать.
К северо-востоку от меня возвышались три шпиля, давшие городу его
прозвище ["колокольный град"]: Серых братьев. Св.Троицы и Св.Михаила.
Церкви Св.Михаила и Св.Троицы были разрушены предыдущими бомбежками, и
почти весь центр города лежал в руинах. Впервые услышав о бомбардировке
Ковентри век назад по своему личному времени, я подумала, что бомбить
исторический город способны только такие звери, как нацисты. Теперь, хотя
преуменьшить злодеяния нацистов и заглушить смрад их газовых камер
невозможно, я знаю, что бомбардировка Ковентри велась не просто ради
Schreklichkeit [здесь: устрашения (нем.)]: Ковентри был важным
промышленным центром Англии, таким же, как Питтсбург в Америке, а не тем
буколическим городком, который я себе представляла. Так что, если сегодня
судьба будет к нам благосклонна, мы не только уничтожим большинство
тяжелых бомбардировщиков Люфтваффе, но и спасем жизнь многим ценным
рабочим, не менее важным для победы, чем храбрые солдаты.
Гвен-Хейзел занималась проверкой связи:
- Кровь, я Конь Годивы. Как слышишь меня?
- Конь, я Кровь. Слышу тебя.
Этой ночью мы будем пользоваться уникальной сетью связи, в которой я
даже не пыталась разобраться (я инженер по пеленкам и кухонный химик, а
электрона сроду не видела), в сочетании с еще более поразительной
пространственно-временной техникой.
Снаружи задняя стена перевязочного пункта представляла собой штабель
мешков с песком. Изнутри эта стена была завешена занавеской -
предполагалось, что там кладовая, но на самом деле там находилось двое
пространственно-временных ворот: одни вели в 4376 год и в учебную клинику
Бундока, а другие - оттуда сюда, чтобы медикаменты, персонал и раненые
могли циркулировать туда и обратно, не создавая пробок. На бундокском
конце еще одна пара ворот сообщалась с Веулой - чтобы направлять более
трудные случаи на лечение туда, в иное измерение времени, а потом
возвращать в Ковентри.
Подобная этой, но несколько отличающаяся от нее пара ворот служила
отряду Гретхен. Она со своими девушками и отцом Шульцем ждала внутри
монастырской башни одиннадцатого века. Ворота, ведущие в двадцатый век,
сработают только тогда, когда здесь завоют сирены и Гвен-Хейзел сообщит об
этом Гретхен.
Гвен-Хейзел могла вести переговоры с двадцатым, сорок четвертым и
одиннадцатым веком поочередно или одновременно, пользуясь горловым
микрофоном, подъязычными переключателями и встроенной в тело антенной,
находясь и по нашу, и по бундокскую сторону ворот.
Кроме того, она держала связь еще и с Зебом и Дити Картерами, которые
на борту "Веселой Обманщицы" висели в тридцати тысячах футов над
Ла-Маншем, недосягаемые ни для бомбардировщиков, ни для "мессершмиттов" и
"фоккеров", ни для зениток того времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131