.. Я еще работаю над этим,
отец.
- Я тоже. Запомни только, что тот, кто ест мясо, ничем не отличается
от мясника.
- Да, сэр. Не допусти, чтобы тебя застигли за прелюбодеянием... то
есть не забеременей, не подцепи дурную болезнь, не позволяй миссис Гранди
даже и заподозрить тебя, а главное - не допусти, чтобы узнал твой супруг:
он будет очень несчастен... и может с тобой развестись. Отец, я не
уверена, что когда-нибудь захочу совершить прелюбодеяние... Если бы Бог
хотел, чтобы у женщины было больше одного мужчины, он сотворил бы побольше
мужчин - а то их и так едва хватает.
- Если бы кто хотел? Не расслышал.
- Я сказала "Бог", но вы ведь понимаете...
- Как не понять. В теологию ударилась - мне было бы легче, если б ты
стала морфинисткой. Морин, когда кто-нибудь начинает говорить о "божьей
воле", или о том, чего хочет Бог, или о том, чего хочет природа, если
боится сказать "Бог", я сразу вижу, что этот человек намерен надуть
другого... или самого себя, как в твоем случае. Выводить моральный закон
из того факта, что особей мужского и женского пола рождается примерно
поровну, значит высасывать его из пальца. Это столь же скользко, как "Post
hoc, propler hoc" [после этого, следовательно, вследствие этого (лат.) -
пример распространенной логической ошибки]. Что до твоей уверенности в
собственной непогрешимости, то у тебя еще молоко на губах не обсохло и
только гол как начались менструации... а ты полагаешь, что знаешь все о
сексе и его опасностях, как испокон веку полагали все девчонки твоего
возраста. Что ж, дерзай. Сожги свои корабли. Разбей сердце своему мужу и
растопчи его гордость. Покрой позором своих детей. Стань предметом сплетен
всего города. Пусть у тебя загноятся трубы, и пусть какой-нибудь мясник
вырежет их тебе в грязной каморке без наркоза. Дерзай, Морин. Отдай все за
любовь. Ибо это и есть цена бесшабашного прелюбодеяния: ты отдаешь все и
сходишь в могилу, а твои дети никогда не называют твоего имени.
- Но ведь я и говорю, отец, что прелюбодеяния надо избегать: оно
слишком опасно. И думаю, у меня получится. - Я улыбнулась и
продекламировала:
- Мисс Уайлд уже лет тридцать шесть...
- ...Бережет свою девичью честь, - подхватил отец.
- Помня о Боге,
О детях в итоге
И о том, что инспекций не счесть.
Знаю - я сам научил тебя этому лимерику. Но ты не упомянула о самом
безопасном методе прелюбодеяния. А ведь ты должна его знать: я говорил
тебе о нем в тот раз, когда пытался познакомить тебя со статистикой
супружеских измен в нашем графстве.
- Наверное, я его упустила, отец.
- Я точно говорил об этом. Так вот, когда тебе захочется - а такое
может случиться, - расскажи обо всем мужу, спроси у него разрешения,
уговори его помочь, попроси посторожить тебя.
- А, да! Вы говорили, что в нашем графстве есть две такие пары, но я
так и не поняла, кто они.
- Я и не хотел, чтобы ты поняла, поэтому упомянул кое-какие ложные
факты.
- Я учла это, сэр, зная вас. Но все-таки не догадалась. Отец, это
как-то некрасиво. А вдруг мой муж разозлится?
- Спрос не беда. Он может заехать тебе в глаз, но разводиться с тобой
не станет. А по здравом размышлению как-нибудь поможет тебе, поняв, что
если он скажет "нет", будет еще хуже. А там, глядишь, - с гнусной ухмылкой
добавил отец, - ему и самому понравится его новая роль.
- Отец, вы меня шокируете.
- Ничего, привыкнешь. Снисходительные мужья - обычное явление. В
замочную скважину все любят подсматривать, особенно мужчины, да и женщины
не исключение. Муж может охотно согласиться тебе помочь, потому что ты
месяц назад так же помогла ему. Прикрывала его интрижку с молодой
учительницей и врала, как дипломат, в его защиту. Следующая заповедь.
- Погоди минутку! Я хотела бы еще поговорить о прелюбодеянии.
- А вот этого как раз и нельзя. Обдумай все как следует, но ничего не
говори мне хотя бы две недели. Дальше.
- Не укради. Этого я не могу одобрить, отец.
- Ты могла бы украсть, чтобы накормить ребенка?
- Да.
- Подумай, какие еще могут быть исключения; через год-другой мы это
обсудим. Правило, в общем-то, хорошее. Но почему бы, собственно, и не
красть? Ты умна, могла бы всю жизнь воровать и ни разу не попасться.
Почему же ты не воруешь?
- Ну-у...
- Не мямли.
- Отец, вы меня просто из себя выводите! Не ворую, потому что шибко
гордая!
- Вот! Совершенно верно. По той же причине ты не жульничаешь ни в
школе, ни в игре. Гордость. То, как ты себя оцениваешь. "Коль пред собой
ты честен, то как день мне ясно, что ты честен и с другими". Однако ты
неизящно выразила свою мысль. Нельзя говорить "шибко гордая". Повтори еще
раз, но по-другому. Я не краду, потому что я...
- ...слишком горда.
- Хорошо. Если ты собой гордишься - это наилучшая гарантия
правильного поведения. Слишком горда, чтобы красть, слишком горда, чтобы
жульничать, слишком горда, чтобы отнимать леденцы у ребятишек или
исподтишка портить воздух. Моральный кодекс любого племени, Морин, основан
на условиях выживания этого племени... но мораль отдельного человека
зиждется исключительно на гордости, не на условиях выживания. Вот почему
капитан идет на дно вместе со своим кораблем; вот почему гвардия умирает,
но не сдается. Человеку, которому не за что умирать, незачем и жить.
Следующая заповедь.
- У, рабовладелец! Не лжесвидетельствуй на ближнего своего. Пока вы
меня не испортили...
- Кто тут кого испортил? Я - образец высоконравственного поведения,
потому что знаю, с какой целью веду себя так, а не иначе. Когда я взялся
за тебя, у тебя вообще не было никакой морали, а твое поведение отличалось
наивным бесстыдством, как у котенка, который старается зарыть свою лужу на
голом полу.
- Да, сэр. Итак, пока вы не испортили меня, я думала, что девятая
заповедь означает "не лги". Но она означает всего лишь, что если тебя
вызывают свидетелем в суд, то там надо говорить правду.
- Она означает не только это.
- Да. Вы говорили уже, что она - лишь часть более обширной теоремы. Я
думаю, эта теорема звучит так: "Не лги, если это может повредить другим
людям..."
- В общем, верно.
- Я еще не закончила, отец.
- О, прошу прощения. Продолжай, пожалуйста.
- Я сказала: "не лги, если это может повредить другим людям", но
хотела добавить: "а поскольку нельзя угадать заранее, какой вред может
причинить твоя ложь, то единственный выход - не лгать совсем".
Отец молчал долго и наконец добавил:
- Морин, с этим нам за один день не управиться. Лучше иметь дело с
вором, чем со лжецом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
отец.
- Я тоже. Запомни только, что тот, кто ест мясо, ничем не отличается
от мясника.
- Да, сэр. Не допусти, чтобы тебя застигли за прелюбодеянием... то
есть не забеременей, не подцепи дурную болезнь, не позволяй миссис Гранди
даже и заподозрить тебя, а главное - не допусти, чтобы узнал твой супруг:
он будет очень несчастен... и может с тобой развестись. Отец, я не
уверена, что когда-нибудь захочу совершить прелюбодеяние... Если бы Бог
хотел, чтобы у женщины было больше одного мужчины, он сотворил бы побольше
мужчин - а то их и так едва хватает.
- Если бы кто хотел? Не расслышал.
- Я сказала "Бог", но вы ведь понимаете...
- Как не понять. В теологию ударилась - мне было бы легче, если б ты
стала морфинисткой. Морин, когда кто-нибудь начинает говорить о "божьей
воле", или о том, чего хочет Бог, или о том, чего хочет природа, если
боится сказать "Бог", я сразу вижу, что этот человек намерен надуть
другого... или самого себя, как в твоем случае. Выводить моральный закон
из того факта, что особей мужского и женского пола рождается примерно
поровну, значит высасывать его из пальца. Это столь же скользко, как "Post
hoc, propler hoc" [после этого, следовательно, вследствие этого (лат.) -
пример распространенной логической ошибки]. Что до твоей уверенности в
собственной непогрешимости, то у тебя еще молоко на губах не обсохло и
только гол как начались менструации... а ты полагаешь, что знаешь все о
сексе и его опасностях, как испокон веку полагали все девчонки твоего
возраста. Что ж, дерзай. Сожги свои корабли. Разбей сердце своему мужу и
растопчи его гордость. Покрой позором своих детей. Стань предметом сплетен
всего города. Пусть у тебя загноятся трубы, и пусть какой-нибудь мясник
вырежет их тебе в грязной каморке без наркоза. Дерзай, Морин. Отдай все за
любовь. Ибо это и есть цена бесшабашного прелюбодеяния: ты отдаешь все и
сходишь в могилу, а твои дети никогда не называют твоего имени.
- Но ведь я и говорю, отец, что прелюбодеяния надо избегать: оно
слишком опасно. И думаю, у меня получится. - Я улыбнулась и
продекламировала:
- Мисс Уайлд уже лет тридцать шесть...
- ...Бережет свою девичью честь, - подхватил отец.
- Помня о Боге,
О детях в итоге
И о том, что инспекций не счесть.
Знаю - я сам научил тебя этому лимерику. Но ты не упомянула о самом
безопасном методе прелюбодеяния. А ведь ты должна его знать: я говорил
тебе о нем в тот раз, когда пытался познакомить тебя со статистикой
супружеских измен в нашем графстве.
- Наверное, я его упустила, отец.
- Я точно говорил об этом. Так вот, когда тебе захочется - а такое
может случиться, - расскажи обо всем мужу, спроси у него разрешения,
уговори его помочь, попроси посторожить тебя.
- А, да! Вы говорили, что в нашем графстве есть две такие пары, но я
так и не поняла, кто они.
- Я и не хотел, чтобы ты поняла, поэтому упомянул кое-какие ложные
факты.
- Я учла это, сэр, зная вас. Но все-таки не догадалась. Отец, это
как-то некрасиво. А вдруг мой муж разозлится?
- Спрос не беда. Он может заехать тебе в глаз, но разводиться с тобой
не станет. А по здравом размышлению как-нибудь поможет тебе, поняв, что
если он скажет "нет", будет еще хуже. А там, глядишь, - с гнусной ухмылкой
добавил отец, - ему и самому понравится его новая роль.
- Отец, вы меня шокируете.
- Ничего, привыкнешь. Снисходительные мужья - обычное явление. В
замочную скважину все любят подсматривать, особенно мужчины, да и женщины
не исключение. Муж может охотно согласиться тебе помочь, потому что ты
месяц назад так же помогла ему. Прикрывала его интрижку с молодой
учительницей и врала, как дипломат, в его защиту. Следующая заповедь.
- Погоди минутку! Я хотела бы еще поговорить о прелюбодеянии.
- А вот этого как раз и нельзя. Обдумай все как следует, но ничего не
говори мне хотя бы две недели. Дальше.
- Не укради. Этого я не могу одобрить, отец.
- Ты могла бы украсть, чтобы накормить ребенка?
- Да.
- Подумай, какие еще могут быть исключения; через год-другой мы это
обсудим. Правило, в общем-то, хорошее. Но почему бы, собственно, и не
красть? Ты умна, могла бы всю жизнь воровать и ни разу не попасться.
Почему же ты не воруешь?
- Ну-у...
- Не мямли.
- Отец, вы меня просто из себя выводите! Не ворую, потому что шибко
гордая!
- Вот! Совершенно верно. По той же причине ты не жульничаешь ни в
школе, ни в игре. Гордость. То, как ты себя оцениваешь. "Коль пред собой
ты честен, то как день мне ясно, что ты честен и с другими". Однако ты
неизящно выразила свою мысль. Нельзя говорить "шибко гордая". Повтори еще
раз, но по-другому. Я не краду, потому что я...
- ...слишком горда.
- Хорошо. Если ты собой гордишься - это наилучшая гарантия
правильного поведения. Слишком горда, чтобы красть, слишком горда, чтобы
жульничать, слишком горда, чтобы отнимать леденцы у ребятишек или
исподтишка портить воздух. Моральный кодекс любого племени, Морин, основан
на условиях выживания этого племени... но мораль отдельного человека
зиждется исключительно на гордости, не на условиях выживания. Вот почему
капитан идет на дно вместе со своим кораблем; вот почему гвардия умирает,
но не сдается. Человеку, которому не за что умирать, незачем и жить.
Следующая заповедь.
- У, рабовладелец! Не лжесвидетельствуй на ближнего своего. Пока вы
меня не испортили...
- Кто тут кого испортил? Я - образец высоконравственного поведения,
потому что знаю, с какой целью веду себя так, а не иначе. Когда я взялся
за тебя, у тебя вообще не было никакой морали, а твое поведение отличалось
наивным бесстыдством, как у котенка, который старается зарыть свою лужу на
голом полу.
- Да, сэр. Итак, пока вы не испортили меня, я думала, что девятая
заповедь означает "не лги". Но она означает всего лишь, что если тебя
вызывают свидетелем в суд, то там надо говорить правду.
- Она означает не только это.
- Да. Вы говорили уже, что она - лишь часть более обширной теоремы. Я
думаю, эта теорема звучит так: "Не лги, если это может повредить другим
людям..."
- В общем, верно.
- Я еще не закончила, отец.
- О, прошу прощения. Продолжай, пожалуйста.
- Я сказала: "не лги, если это может повредить другим людям", но
хотела добавить: "а поскольку нельзя угадать заранее, какой вред может
причинить твоя ложь, то единственный выход - не лгать совсем".
Отец молчал долго и наконец добавил:
- Морин, с этим нам за один день не управиться. Лучше иметь дело с
вором, чем со лжецом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131