Он направил
меня к одному адвокату у нас в городе, к мистеру Артуру Дж.Чепмену. Ты его
знаешь?
- Слышал о нем. Оказывает услуги корпорациям, в суде не бывает. Очень
дорогой.
- И один из попечителей Фонда Говарда.
- Я так и понял. Интересно.
- Я зашла к нему, представилась, и он дал мне список для Нэнси. По
нашему району: графство Джексон и Клей и графство Джонсон в Канзасе.
- Хорошая охота?
- Ничего себе. В списке значится Джонатан Сперлинг Везерел, сын твоей
любимой блондинки.
- Да будь я краснозадым бабуином!
- Значит, Айра думает, что этот хлыщ - побочный отпрыск его брата? -
спросил Брайан немного позже.
- Да, и ты тоже так подумаешь, когда увидишь его. Дорогой, мы с ним
так похожи друг на друга, что можно поклясться, будто мы брат и сестра.
- И у тебя по его поводу печет в одном месте.
- Мягко говоря. Прости меня, дорогой.
- За что прощать? Если бы ты так спокойно относилась к сексу, что не
смотрела бы ни на кого, кроме своего бедного, старого, усталого,
потрепанного мужа... Ой! - (Я его ущипнула)" - С тобой и наполовину не
было бы так здорово в постели. А так вы очень живая женщина, миссис
Финкельштейн. Я предпочитаю вас такой, какая вы есть, и в хорошем, и в
плохом.
- Может, свидетельство мне выпишешь?
- С удовольствием. Будешь показывать его своим клиентам? Дорогуша, я
давно уже спустил тебя с поводка, потому что знал тогда и знаю сейчас, что
ты никогда не сделаешь ничего во вред нашим детям. Не делала и не
сделаешь.
- Мое досье не так уж безупречно, милый. В случае с преподобным
доктором Эзекиелем я действовала глупо и бесшабашно. Я краснею, когда
вспоминаю о нем.
- Зек был твоим боевым крещением, любимая. Он до того тебя напугал,
что ты больше не рисковала связываться с ему подобными. Кислотной пробой
на зрелость адюльтера, любовь моя, служит как раз выбор партнера. Все
остальное - естественное следствие твоего выбора. Вот этот Бронсон,
который тебе то ли кузен, то ли нет: гордилась бы ты им, если бы он
оказался с нами сейчас в постели? Или стыдилась бы его? Была бы ты
счастлива? Подходящий он мужик или нет?
Я мысленно подвергла мистера Бронсона кислотной пробе Брайана.
- Брайан, я не могу здраво судить о нем. Голова идет кругом, и я
ничего не соображаю.
- Хочешь, я поговорю о нем с дедушкой Айрой? Уж его-то с толку не
собьешь.
- Да, поговори. Только не намекай, что я хочу лечь с ним в постель:
отец смутится, скажет "гмм" и уйдет из комнаты. Кроме того, он и сам это
знает - я чувствую.
- Понимаю. Конечно же, Айра ревнует тебя к этому франту, так что эту
сторону вопроса я не стану затрагивать.
- Отец? Ревнует меня? Да что ты!
- Любимая, ты такая прелесть, что не беда, если ты немного дурочка.
Айра может ревновать тебя - и ревнует - по той же причине, что и я ревную
шалунью Нэнси: потому что не могу ее иметь. Айра хочет тебя сам, но ему
нельзя. А мне ревновать тебя нечего, потому что ты моя, и я знаю, что твои
сокровища - неисчерпаемое эльдорадо. Тот цветочек между твоих славных
ляжек - все равно что рог изобилия: я могу делить его с кем угодно, и он
не иссякнет. Но для Айры это сокровище недоступно.
- Да он мог бы иметь меня, когда только захочет!
- Ух ты! Ты что, захватила его наконец врасплох?
- Черта с два. Так он и поддался.
- Значит, ситуация не изменилась: Айра не тронет тебя по той же
причине, по которой я не трону Нэнси - хотя у меня нет железной
уверенности, что я столь же благороден, как Айра. Ты лучше скажи Нэнси,
чтобы получше прикрывалась и вела себя смирно со своим бедным, старым,
хилым папой.
- Будь я проклята, если скажу, Брайни. Ты единственный мужик на
свете, про которого я точно знаю, что он не причинит нашей Нэнси зла. Если
она пробьет твою оборону, я ее только похвалю - и авось научусь от нее,
как управиться с собственным вредным, твердокаменным родителем.
- Ладно, рыжая, понюхаю Нэнси, а потом кинусь на тебя. Узнаешь тогда!
- Ох, испугал. А хочешь посмеяться? Брайан младший захотел
посмотреть, и Нэнси ему показала.
- А чтоб им!
- Да. Я сохранила хорошую мину: не смеялась и не притворялась
шокированной. Брайан младший сказал, что никогда не видел, чем же девочки
отличаются от мальчиков.
- Чепуха! Все наши ребятишки бегали нагишом друг перед другом - мы их
так воспитывали.
- Но ведь он прав, дорогой. У мальчишек все на виду, а у девочек все
внутри и ничего не видно, если только она не ляжет и не даст посмотреть.
Вот это Нэнси и сделала. Легла, задрала рубашку - она только что вышла из
ванной, - раздвинула ноги, развела руками губы и показала брату, откуда
дети выходят. Ей, наверно, и самой было приятно - мне было бы, только
никто из братьев меня об этом не просил.
- Женщина, в этой жизни нет такого, что не было бы тебе приятно.
Я подумала.
- Пожалуй, что и так, Брайан. Иногда бывает грустно, но вообще-то мне
прекрасно живется. Даже мистер Бронсон доставляет мне больше радости, чем
грусти... потому что я могу рассказать о нем своему любимому мужу, который
за это не перестанет меня любить.
- Хочешь, я скажу Айре, чтобы снизил бдительность? Чтобы смотрел на
тебя сквозь пальцы, как смотрел бы я?
- Давай подождем, пока ты не дашь оценку мистеру Бронсону. Если ты
его одобришь, я мигом скину штанишки. А если нет, буду и дальше
разыгрывать весталку. Я тебе уже говорила - у меня голова идет кругом, и я
не способна рассуждать. Тут нужно твое трезвое суждение.
Во вторник и "Пост" и "Стар" сообщили, что президент Вильсон
обратился к конгрессу с посланием, предлагая объявить, что США и
Германская империя находятся в состоянии войны. В среду мы ожидали, что на
улице вот-вот закричат "экстренный выпуск" или что зазвонит телефон, но ни
того ни другого не случилось. Детей мы отправили в школу, хотя им не
хотелось идти, особенно Брайану младшему. Вудро был совершенно невыносим -
я еле сдерживалась, чтобы не лупить его беспрерывно.
В четверг вернулся отец, очень взволнованный, они с Брайаном
шептались, а я старалась побольше быть с ними, поручив детям все, что
возможно. Вудро требовал, чтобы дед - или еще кто-нибудь - поиграл с ним в
шахматы, пока дед не перекинул его через колено и не всыпал ему, поставив
потом в угол.
В пятницу объявили войну. Экстренные выпуски появились на нашей улице
как раз перед полуднем, и муж тотчас же позвонил своему товарищу,
лейтенанту Бозеллу. Тот заехал за ним, и они оба отправились в форт
Ливенворт, по месту своего назначения. Брайан не стал дожидаться
телеграммы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
меня к одному адвокату у нас в городе, к мистеру Артуру Дж.Чепмену. Ты его
знаешь?
- Слышал о нем. Оказывает услуги корпорациям, в суде не бывает. Очень
дорогой.
- И один из попечителей Фонда Говарда.
- Я так и понял. Интересно.
- Я зашла к нему, представилась, и он дал мне список для Нэнси. По
нашему району: графство Джексон и Клей и графство Джонсон в Канзасе.
- Хорошая охота?
- Ничего себе. В списке значится Джонатан Сперлинг Везерел, сын твоей
любимой блондинки.
- Да будь я краснозадым бабуином!
- Значит, Айра думает, что этот хлыщ - побочный отпрыск его брата? -
спросил Брайан немного позже.
- Да, и ты тоже так подумаешь, когда увидишь его. Дорогой, мы с ним
так похожи друг на друга, что можно поклясться, будто мы брат и сестра.
- И у тебя по его поводу печет в одном месте.
- Мягко говоря. Прости меня, дорогой.
- За что прощать? Если бы ты так спокойно относилась к сексу, что не
смотрела бы ни на кого, кроме своего бедного, старого, усталого,
потрепанного мужа... Ой! - (Я его ущипнула)" - С тобой и наполовину не
было бы так здорово в постели. А так вы очень живая женщина, миссис
Финкельштейн. Я предпочитаю вас такой, какая вы есть, и в хорошем, и в
плохом.
- Может, свидетельство мне выпишешь?
- С удовольствием. Будешь показывать его своим клиентам? Дорогуша, я
давно уже спустил тебя с поводка, потому что знал тогда и знаю сейчас, что
ты никогда не сделаешь ничего во вред нашим детям. Не делала и не
сделаешь.
- Мое досье не так уж безупречно, милый. В случае с преподобным
доктором Эзекиелем я действовала глупо и бесшабашно. Я краснею, когда
вспоминаю о нем.
- Зек был твоим боевым крещением, любимая. Он до того тебя напугал,
что ты больше не рисковала связываться с ему подобными. Кислотной пробой
на зрелость адюльтера, любовь моя, служит как раз выбор партнера. Все
остальное - естественное следствие твоего выбора. Вот этот Бронсон,
который тебе то ли кузен, то ли нет: гордилась бы ты им, если бы он
оказался с нами сейчас в постели? Или стыдилась бы его? Была бы ты
счастлива? Подходящий он мужик или нет?
Я мысленно подвергла мистера Бронсона кислотной пробе Брайана.
- Брайан, я не могу здраво судить о нем. Голова идет кругом, и я
ничего не соображаю.
- Хочешь, я поговорю о нем с дедушкой Айрой? Уж его-то с толку не
собьешь.
- Да, поговори. Только не намекай, что я хочу лечь с ним в постель:
отец смутится, скажет "гмм" и уйдет из комнаты. Кроме того, он и сам это
знает - я чувствую.
- Понимаю. Конечно же, Айра ревнует тебя к этому франту, так что эту
сторону вопроса я не стану затрагивать.
- Отец? Ревнует меня? Да что ты!
- Любимая, ты такая прелесть, что не беда, если ты немного дурочка.
Айра может ревновать тебя - и ревнует - по той же причине, что и я ревную
шалунью Нэнси: потому что не могу ее иметь. Айра хочет тебя сам, но ему
нельзя. А мне ревновать тебя нечего, потому что ты моя, и я знаю, что твои
сокровища - неисчерпаемое эльдорадо. Тот цветочек между твоих славных
ляжек - все равно что рог изобилия: я могу делить его с кем угодно, и он
не иссякнет. Но для Айры это сокровище недоступно.
- Да он мог бы иметь меня, когда только захочет!
- Ух ты! Ты что, захватила его наконец врасплох?
- Черта с два. Так он и поддался.
- Значит, ситуация не изменилась: Айра не тронет тебя по той же
причине, по которой я не трону Нэнси - хотя у меня нет железной
уверенности, что я столь же благороден, как Айра. Ты лучше скажи Нэнси,
чтобы получше прикрывалась и вела себя смирно со своим бедным, старым,
хилым папой.
- Будь я проклята, если скажу, Брайни. Ты единственный мужик на
свете, про которого я точно знаю, что он не причинит нашей Нэнси зла. Если
она пробьет твою оборону, я ее только похвалю - и авось научусь от нее,
как управиться с собственным вредным, твердокаменным родителем.
- Ладно, рыжая, понюхаю Нэнси, а потом кинусь на тебя. Узнаешь тогда!
- Ох, испугал. А хочешь посмеяться? Брайан младший захотел
посмотреть, и Нэнси ему показала.
- А чтоб им!
- Да. Я сохранила хорошую мину: не смеялась и не притворялась
шокированной. Брайан младший сказал, что никогда не видел, чем же девочки
отличаются от мальчиков.
- Чепуха! Все наши ребятишки бегали нагишом друг перед другом - мы их
так воспитывали.
- Но ведь он прав, дорогой. У мальчишек все на виду, а у девочек все
внутри и ничего не видно, если только она не ляжет и не даст посмотреть.
Вот это Нэнси и сделала. Легла, задрала рубашку - она только что вышла из
ванной, - раздвинула ноги, развела руками губы и показала брату, откуда
дети выходят. Ей, наверно, и самой было приятно - мне было бы, только
никто из братьев меня об этом не просил.
- Женщина, в этой жизни нет такого, что не было бы тебе приятно.
Я подумала.
- Пожалуй, что и так, Брайан. Иногда бывает грустно, но вообще-то мне
прекрасно живется. Даже мистер Бронсон доставляет мне больше радости, чем
грусти... потому что я могу рассказать о нем своему любимому мужу, который
за это не перестанет меня любить.
- Хочешь, я скажу Айре, чтобы снизил бдительность? Чтобы смотрел на
тебя сквозь пальцы, как смотрел бы я?
- Давай подождем, пока ты не дашь оценку мистеру Бронсону. Если ты
его одобришь, я мигом скину штанишки. А если нет, буду и дальше
разыгрывать весталку. Я тебе уже говорила - у меня голова идет кругом, и я
не способна рассуждать. Тут нужно твое трезвое суждение.
Во вторник и "Пост" и "Стар" сообщили, что президент Вильсон
обратился к конгрессу с посланием, предлагая объявить, что США и
Германская империя находятся в состоянии войны. В среду мы ожидали, что на
улице вот-вот закричат "экстренный выпуск" или что зазвонит телефон, но ни
того ни другого не случилось. Детей мы отправили в школу, хотя им не
хотелось идти, особенно Брайану младшему. Вудро был совершенно невыносим -
я еле сдерживалась, чтобы не лупить его беспрерывно.
В четверг вернулся отец, очень взволнованный, они с Брайаном
шептались, а я старалась побольше быть с ними, поручив детям все, что
возможно. Вудро требовал, чтобы дед - или еще кто-нибудь - поиграл с ним в
шахматы, пока дед не перекинул его через колено и не всыпал ему, поставив
потом в угол.
В пятницу объявили войну. Экстренные выпуски появились на нашей улице
как раз перед полуднем, и муж тотчас же позвонил своему товарищу,
лейтенанту Бозеллу. Тот заехал за ним, и они оба отправились в форт
Ливенворт, по месту своего назначения. Брайан не стал дожидаться
телеграммы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131