— Дай я тебя расцелую! — выкрикнул Олег.
— Если можно, после возвращения в Союз, когда я буду спрашивать: Олег, ты меня уважаешь, ты мне друг?
— Вы циник, товарищ боцман. Но все равно молодец! — И хлопнул Любезнова по плечу.
— Связаться— это нам на раз,— удовлетворенно заметил Виктор Дмитриевич. Ему как-то легче стало от горячности Олега, толковой распорядительности Любезяо-ва[. Так, вероятно, и о его Юрике заботятся чужие люди. Не говоря уже о Татьяне. «Ничего не скажешь, призвание...» Он это слышал от старого врача, друга дома Ли-зиных родителей. Все, все, с кем встречалась, ценили ее как специалиста. Нашла себя. Если не Таня, значит, никто не поможет. Значит, такая уж страшная у них судьба.
— Будет другой ребенок!-пытается утешить его,
Виктора, мать.
Но он и Лиза решили: нет! Только если Юрик поправится— они будут иметь право думать еще об одном. За то, чтоб мальчик поправился, он, отец, готов отдать свои десять лет, двадцать. Да что там...
Таня, Таня, дорогой человек, сделай невозможное, спаси мне сына!
ГЛАВА 43
Елена сидела в кабинете Зинаиды Афанасьевны Бед-рягиной, только что вернувшейся из командировки,— получала счетно-вычислительные машины.
Приехали они из райсовета в это управление большой группой — отвечали на вопросы избирателей,. на месте разбирали заявления.
Потом Ярошенко зашла к Бедрягиной, молодой еще женщине с густыми каштановыми волосами, небрежно, но с известным изяществом сколотыми так, что падали ей на одно плечо.
Зинаида Афанасьевна была удивлена и польщена тем, что к ней так запросто зашла председатель исполкома. Она охотно говорила о том, какие полумиля прекрасные машины. По-видимому, впечатления о командировке были совсем свежи, поэтому Бедрягина как бы заново переживала все объяснения и перипетии поездки. Говорила остроумно, подшучивая и над своими товарищами, и над собой.
— Прекрасная у вас специальность,— сказала Елена Ивановна, очень довольная, что встретила увлеченную своей работой, энергичную женщину.
— Да, да, простите! Ведь вы не затем зашли, чтобы выслушивать мой командировочный отчет.
— Сознаюсь, не за тем, хотя все, что рассказали, очень интересно, важно. Я представляю, как рады те, кому позарез нужны эти машины, и как быстро сейчас двинется работа.
— Еще бы! — подхватила Бедрягина.
Елена Ивановна встала, пересела на диван, как бы приглашая начать необычный, личный разговор.
— Зинаида Афанасьевна, кажется,— проговорила Елена Ивановна. Та кивнула и с удивлением заняла предложенное ей место.
— У меня были ваши дети;
Очевидно, Бедрягина ожидала всего, чего угодно, только не такого вступления.
— Дети? Вы хотите сказать—дочь? — Она нахмурила густые, темные брови, сосредоточенно глянула на свой аметистовый перстень.
— Дочь и зять.
— Значит, этот мальчишка еще и кляузник? И вы...
— Если честно — я на их стороне,— твердо произнесла Ярошенко.
Бедрягина легко поднялась, достала из ящика сигареты и закурила.
— Хорошо: я тоже, если честно, не выношу его, понимаете — не выношу. Не в состоянии его видеть! Отказывала себе во всем, училась и растила девочку. Для него? И вообще, кто он такой? Ради дочери жертвовала всем. Замуж не вышла. И вот благодарность! Кого она предпочла матери?! Мальчишку?! Недоучку!
Елена Ивановна дала Бедрягиной выговориться. Да и невозможно было ее прервать: с таким возмущением говорила, почти выкрикивала гневные слова, даже не верилось, что так мгновенно изменилась эта рассудительная, чуть-чуть иронически настроенная женщина.
— Уверена, не о благодарности вы думали, когда растили дочь. А если жертвовали личной жизнью, зачем же потом попрекать? Я ведь тоже женщина и говорю с вами вовсе не как официальное лицо. Все зависит от вас. Но, боже мой, как я вам завидую. Если б мой сын был жив,
если б полюбил...
Бедрягина осторожно взяла Елену Ивановну за руки, после минутной паузы сказала:
— Не могу я себя переломить. — Ревность.
—Нет-нет, не только ревность. Он вообще... Я понимаю — обязана его прописать...
—- Разве дело в этом?.А если они уйдут?
— Уйдут?!
— Даже не станут менять, квартиру, хотя имеют на это право. Вы будете довольны?
— Этого быть не может! Такой жестокости.. Я ведь совсем одна.— Бедрягина резко отвернулась.
— Вот видите. Так не мучайте себя. Посмотрите на свою семью со стороны. Зачем же вам терять дочь?
— Я ее уже потеряла. С ним пошла - на меня жало-ваться. На меня, свою мать.
— Она тоже скоро станет матерыо.
- И это от меня скрыли! - с горечью воскликнула Бедрягина. Некоторое время она молчала, прикрыв лицо рукой
Вероятно стеснялась сказать, раз у вас в семье не все гладко,— Ярошенко потянулась за своей сумкой
— Нет-нет, подождите еще минутку. Это — неожиданно. И то, что вы сами пришли. Столько у вас дел и все же считали нужным прийти... Но что поделаешь — не могу, не умею я...
— Милая Зинаида Афанасьевна, не пойму, почему вы так мрачно настроены. Радоваться надо. Будет малыш, счастливая вы женщина! Счастливая...— тихо повторила Елена Ивановна.
С минуту Бедрягина сидела не шевелясь, потом едва уловимая улыбка тронула ее губы, очень живо заискрились глаза.
— Малыш... Уж ему-то я буду очень нужна. Тут вы правы. А вообще-то, возьму и тоже выйду замуж! — Бедрягина неожиданно весело рассмеялась, очевидно, представив ей одной известную ситуацию.
Елена Ивановна решила, что сейчас самый удобный момент, чтобы попрощаться, и, протянув руку, улыбнулась:
— От души желаю вам счастья! Оно ведь совсем ва-ми рядом!
Возвращаясь домой, Елена Ивановна улыбнулась тем сомнениям, которые были у нее перед посещением Бедрягиной. Удобно ли? Не лучше ли вызвать эту женщину к себе и официально?.. Не лучше! Важен результат. А то, что председатель исполкома сама поехала из-за такого «пустяка»... Нет, не пустяк, когда дело касается судьбы человека. Если вот так с Бедрягиной, по-хорошему, и она иначе себя поведет. И почему, собственно, Елена Ярошенко задумывалась — стоит ли ей идти? Кто она такая? Сегодня председатель, а завтра опять может пойти учить ребят. На роду ей, что ли, написано начальством быть?!
Но, вообще-то, хорошо бы вернуться к прежней своей работе. Там не появлялось тягостного чувства: чего-то ты еще не сделала, что-то упустила. Был опыт, а здесь его маловато.
Елена Ивановна вошла в комнату, положила на стол газеты. Негромко звучала музыка. Радиоточку она никогда не выключала.
Да, с Бедрягиной все правильно. Сказал же председатель горисполкома насчет масштабов улучшения благосостояния, за которым подчас теряется сам человек. И вдруг отчетливо прозвучал голос диктора: передавали правительственное сообщение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105